Пусть дерутся другие

— Да. В чём дело?

— Вам необходимо проехать с нами в участок.

— С какой целью?

— Там объяснят, — и обратился к ко второму. — Проверь карманы.

Стоп! Не понял! Что за шутки?

Администратор, втянув в голову в плечи и стараясь казаться незаметным, пробрался за стойку, плюхнулся в кресло и стал прилежно делать вид, что его тут нет, уткнувшись в монитор с излишним рвением.

— Руки в стороны, — потребовал до этого отмалчивающийся мужчина, начиная наружный досмотр без моего на то согласия.

Прошёлся по футболке, ощупал пояс брюк, шлепком ладони обнаружил коммуникатор.

— Достаньте.

— Зачем?

— Вит, — прохладно ответил первый крепыш, — такова процедура.

Его напарник бесцеремонно полез в мой тесный карман, приговаривая:

— Порядок есть порядок. Что вы как маленький? Или желаете оказать сопротивление представителям власти?

Я хотел заорать от такого произвола, но тотчас передумал. Это не копы с их инструкциями и законами. Это — за мной. Под рубахами наверняка пистолеты, и эти парни не размахивают ими лишь потому, что отыгрывают свою роль правильных полицейских.

По-тихому похитить человека из хостела сложно, особенно если он криклив и скандален — набегут любопытные, кто-нибудь обязательно настоящую полицию вызовет. Социально активных тут полно, в несколько ярусов дрыхнут.

На улице крепыши с фальшивыми значками не рискнули бы трамбовать человека в автомобиль на глазах у всех — там камеры и полиция, а по тёмным подворотням я не шляюсь. Новое сообщение от Роны не прокатит. Остаётся только хостел.

Следовательно, похитителям разумнее прикинуться детективами и вывезти жертву по вполне легальному поводу, особенно когда в общем коридоре безлюдно. Да, воплей они не боятся и вытащат меня в любом случае, но тишина предпочтительнее.

Стараясь ничем себя не выдать, проводил взглядом исчезающий в чужих штанах коммуникатор, растерянно похлопал ресницами. Мол, я в шоке, иду на попятную, и всё такое… При этом истово гонял в голове увиденное и услышанное за последнюю минуту, призывая в помощь логику усатого дядьки из моего детства.

Как оказалось, не зря. Нестыковки пёрли одна за другой.

Прошу администратора:

— Вызови наряд. Я бы хотел получить подтверждение полномочий лиц, представляющихся детективами.

Паренёк за стойкой, оторвавшись от монитора, сжимается. Смотрит на крепышей, словно ждёт разрешения. Те помалкивают.

Наряда, похоже, не будет.

— Так я... — наконец-то осмелев, подаёт голос администратор.

— Не надо, — более разговорчивый тип делает шаг ко мне. — Молодой человек пересмотрел сериалов и совершенно позабыл, что обязан выполнять любые законные требования сотрудников полиции, у которых законом предусмотрено право задерживать любого на три часа. За сопротивление полагается особая статья. Хотите подтвердить наши личности? Не вопрос, в участке подтвердят. Надеть браслеты?

Кому ты эту прописную истину рассказываешь? Мне? Или... Разыгрываешь постановочную сценку для работника хостела, чтобы оправдать будущие действия? Ещё и наручниками пугаешь... Да догадался я, что вам нужно максимально тихо вывести объект из здания, не создавая прецедентов для скандала. И аппарат отобрали, чтобы связи лишить. А напоминание о наручниках — своего рода демонстрация добрых намерений. Вроде как я и не преступник, а так, персонаж для доставки, мимолётный эпизод.

Пасую.

— Извините, — умудряюсь даже виновато потупиться. — Спросонок того... нервный.

— Все мы нервные. На выход!

Покорно бреду к двери на улицу. Сидящий за стойкой паренёк усиленно старается не смотреть в мою сторону, но не смотреть он не может. Думая, что я не замечу, пристально изучает картинку на мониторе. И даже знаю, какую — окошко видеокамеры, отвечающее за коридор с выходом. Там много окошек. Хостел и прилегающая территория как на ладони, в разных ракурсах. Из слепых пятен — душ с туалетом, оберегаемые сводом положений о частной жизни. Да и то под вопросом.

Вскидываюсь:

— Вещи забыл!

— Потом заберёшь.

Новый прокол у вас, артисты. Для простой беседы, без последствий, так доставку не организовывают. Коммуникатор сходу отжали, а вещи — потом заберу? Тогда зачем весь этот цирк?

Двое «детективов» расступаются, давая пройти. Пристраиваются за спиной. Паренёк за стойкой молчит.

***

Дверь распахнулась, выпуская меня наружу, в предутреннюю городскую прохладу. Светят фонари, мерцают вывески, пахнет свежестью.

— До свидания, — соблюдая предписанную вежливость, прощается трус за стойкой.

Тренированная реплика с прописанным в ней позитивом и подразумеваемой надеждой на скорую встречу более чем неуместна. Поэтому администратора никто не удостаивает ответом. Много чести.

Улица пустая, отчего кажется совсем незнакомой, словно расположенной в ином измерении. Свободная проезжая часть, занявшие почти всю обочину автомобили, плотная, густая мгла повыше фонарей, особенная слышимость собственных шагов, недоступная днём.

По коже пробегает озноб, постепенно превращаясь в раскалённые солнечные лучи, безжалостно поджаривающие всех обителей блока «А» и колодца-карцера...

На мне — оранжевая роба и очень, до боли в пересохшем горле, хочется пить.

— К машине, — издалека, сквозь пелену воспоминаний доносится указание кого-то из парочки.

Кого — различить не могу, да и не хочу. Основное я сделал — вывел этих ряженых на улицу, убрав угрозу от мямли из хостела и всех, кто сейчас спит и почивает, набираясь сил к новому дню. Спинным мозгом чую: крепыши ребята серьёзные, их общественным мнением не проймёшь. Они по головам пройдут, если надо.

Смотри, паренёк-администратор в свой монитор с окошками. Смотри... И делай, что положено.

Дверь, закрываясь, мягко встречается с дверной рамой, еле слышно щёлкает магнитами замка. Шаг, другой, третий, скоро дорога.

Можно. Потом будет поздно. В бок упрётся пистолет, и...

Жар внутри совсем уж стал нестерпимым, как тогда, в полдень, в бетонном колодце с решёткой сверху.

Без всякой подготовки делаю резкий шаг назад. Туда, где должен находиться кто-то из двоих в рубахах навыпуск. Бью локтем за спину, отрешённо ощущая, как левая рука наталкивается на упругий, словно баскетбольный мяч, живот. Следом идёт непроизвольное уханье человека, словившего добротный тычок в пузо. Отлично, бережём голову от возможной сдачи.

Правильно выполненный удар оставляет свободу для манёвра и требует реализации полученного преимущества. Отскакиваю на полметра вперёд, одновременно разворачиваюсь. Вижу второго. Идёт не следом за «коллегой», а на полшага сместился в сторону и слегка приотстал. Прямым не достать, разве что с подходом.

Руки крепыша действуют вразнобой. Одна опускается к поясу, вторая впереди, как бы готовится отбить удар ноги.

Я оказался прав! В смысле, про оружие под рубашкой. Жест характерный, с поиском бумажника не спутаешь.

В поле зрения попадает первый «детектив». От моего тычка он пошатнулся, но уже почти вернулся в нормальное положение и замахивается, желая засветить мне в ухо. А что? Боковой чудесно пройдёт, особенно по близкой цели. Только кто ему позволит?

Предупреждая удар, без замаха и подготовки толкаю первого в грудь, при этом чувствую, как внутренний жар превращается в огонь, разгоняя кровь. Проколовшийся похититель вновь теряет равновесие, начиная планирование задницей на тротуар, рукой задевает «коллегу». Тот отдёргивает ладонь от пояса, сохраняя устойчивость.

Хочется добавить падающему в челюсть, наподдать, но я сдерживаюсь. Драка — последнее место, где нужны эмоции.

… Время течёт не медленно и не быстро. Время вне этих категорий. Быстро и медленно работает человеческое восприятие, ужимаясь или растягиваясь под влиянием обстоятельств. Кто лучше умеет им управлять, тот всегда контролирует ситуацию и опережает противника.