Страница 58 из 60
Когда даже авторитет Евпла перестал оказывать прежнее влияние, моряки заметили несколько летящих птиц, что указывало на сушу, находящуюся поблизости, что было довольно кстати, поскольку еда, имеющаяся на кораблях, начала гнить, а пресную воду выдавали два раза в день. Через три дня на первом паруснике вперёдсмотрящий закричал “Земля! Земля!”, и все, как один, сгрудились на носу судна с жадностью всматриваясь в какую-то дымку на горизонте. Моряку, первому увидевшему землю, Евпл подарил изящную печатку со своим вензелем и тугой кошель с золотом.
Земля оказалась небольшим островом, очень плоским и со множеством деревьев. Он, как выяснилось позже, принадлежал неизвестному протяжённому архипелагу с мелкими и средними островами. Этому же островку дали то же название, что принадлежало кораблю, с которого его увидели, – Кайрос, в чём многие увидели особый символизм. Позже, Евпл назвал открытый им архипелаг именем своей первой жены.
Между кораблём и островом находился риф, и судовладельцу пришлось долго плыть на лодке, чтобы вступить на сушу. Вскоре почти все моряки, кроме вахтенных, заплетающимися ногами ходили по земле и чуть было не целовали её. Довольно быстро появились туземцы, имевшие довольно странный вид: мужчины были одеты в простую набедренную повязку, замужние женщины – в подобие фартука из соломы или листьев, а некоторые женщины ходили абсолютно голыми. Тела почти всех были покрыты линиями черного, белого, красного и желтого цветов. Многие украшали свое тело ещё и татуировками, призванными защитить от злых духов, а в уши и губы вставляли золотые, серебряные, костяные предметы или ракушки
Незамужних девушек и одиноких женщин было в преизбытке, что сразу возбудило моряков, но им пришлось поумерить свой пыл, когда выяснилось, что аборигены, в противовес любвеобильным жительницам Собачьих островов, связи вне брака категорически осуждают, и это наказывается, даже, смертной казнью. Евпл ещё долго ощущал на себе мужские укоризненные взгляды: “Куда ты нас привёл?” Однако когда местные вожди стали предлагать женщин в качестве ответного дара, то пришлось отказываться, поскольку увозить их с собой было бы неправильным.
Пробыв на этом острове несколько дней и пополнив запасы еды и воды, флотилия отправилась дальше. Архипелаг, где нашли красноватый жемчуг, назвали в честь Айзере и Махин. Среди аборигенов узнали направление, где должны находиться очень большие острова, и довольно скоро достигли их, решив надолго остановиться, поскольку в реках местные жители добывали много золота и выращивали странные питательные овощи, и фрукты.
За довольно короткое время было построено множество домов, и моряки на какое-то время стали обычными сухопутными крысами, которые с удовольствием намывали золото, искали серебряные самородки, брали себе в жёны местных девушек и вдыхали дым скрученных сушёных листьев, подожжённых для этого с одного конца. Незамысловатая жизнь понравилась довольно многим и они получили разрешение остаться здесь. Так появилось ещё одно поселение, основанное людьми Евпла…
Сам же маг был занят совсем другим вещами. Он почти дочитал обе книги Зандика, написанные на каком-то фарсском диалекте, и дошёл до места, где описывается создание врат, пройдя через которые, можно оказаться в совершенно другом месте. Для этого, правда, требовалось иметь несколько больших хранилищ для электричества и сил стихий. Необходимые кристаллы в наличие имелись, а вот с постройкой каменных врат возникли определённые проблемы, поскольку размеры, описанные в книге, были даны в малоизвестной для Евпла системе.
Пока матросы развлекали сами себя, примеряя роли земледельцев и скотоводов, маг пытался организовать каменотёсные работы, в которых каждый элемент имел определённые размеры. На постройку первых врат ушло почти четыре месяца, на вторые врата, расположенные на расстоянии около трёх сотен шагов от первых, – два месяца, и ещё один месяц потребовался на зарядку кристаллов. Тайное испытание врат было назначено на тот день, когда ровно год назад флотилия покинула Собачьи острова и взяла курс на юго-запад.
Евпл активировал кристаллы, подвёл к вратам козу, предварительно несильно связав ей копыта, чтобы она не могла далеко убежать, и хлестнул по животному. Испуганная коза рванула в сторону врат и… исчезла. Деактивировав кристаллы, маг потратил треть часа, пока не дошёл до вторых врат. Недолгие поиски привели к живой козе, которая мирно обгладывала листья какого-то кустарника.
Последующие испытания на животных различных размеров показали полную работоспособность врат, и для завершения эксперимента теперь требовался человек. Евпл не стал придумывать что-то необычное и просто предложил одному аборигену красивую, но дешёвую вещичку, и тот, не представляя всю важность момента, направился через каменные врата…
Вместо эпилога
Пожилой мужчина, которого вряд ли кто смог бы назвать стариком, шёл неторопливо по дороге, выложенной камнем. Поговаривают, её построили в стародавние времена только для быстрой доставки государственной почты и передвижения войск, и что обычным людям ходить по ней было запрещено под страхом тюремного заключения. Сейчас же такими хорошо сохранившимися дорогами редко кто пользовался даже добровольно, поскольку прежних городов, ими соединяемых, почти не осталось, а тому, кто всё-таки решил передвигаться по ним, приходилось делать большие крюки, дополнительно проходя значительные расстояния.
Мужчина, казалось, не спешил. По-крайней мере, внешне его торопливость никак не проявлялась, но только он знал, что до конечной цели было ой как много миль, и любая непредвиденная задержка может свести на нет все прежние усилия. Вдалеке показалось селение, небольшое, но один невзрачный покосившийся постоялый двор имелся. Правда, прилично одетые люди согласятся оказаться в его стенах лишь в случае крайней нужды. Однако сейчас путнику было всё-равно что есть и где спать, и он решительно потянул входную дверь.
Дверь не поддалась, и лишь после нескольких неудачных попыток мужчина понял, что её надо толкнуть. Удивившись подобной несуразице, могущей при пожаре стать причиной дополнительных смертей, путник вошёл внутрь. Вечернего света, едва пробивавшегося через небольшие окна, явно не хватало для того, чтобы разглядеть рассевшихся в тёмных углах людей, но немногочисленных посетителей, видимо, всё устраивало. Вероятно, у них довольно непростая жизнь, раз они даже в таком полумраке стараются скрыть себя.
За засаленой стойкой, держа в руках заляпанное полотенце, судя по внимательному взгляду, бросаемому на всех, находился сам хозяин, чью лысину немного скрывал странный головной убор, который, вероятно, донашивал ещё его дед.
– Здравствуй, уважаемый! Я бы хотел перекусить чем-то горячим и, возможно, снять комнату на одну ночь, – обратился путник.
– Три серебряных монеты за еду и ещё три за ночлег, – прозвучал ответ, в котором не было ни капли учтивости. – И не забудьте о чаевых служанкам.
– Полтора дуката за всё?! – удивился мужчина. – Здесь, в этом постоялом дворе? – уточнил он после вторичного осмотра помещения.
– Не нравится, ищи другой.
Если бы слово безразличие было именем, то хозяин данного постоялого двора носил бы его без всякого стеснения.
– Могу я хотя бы взглянуть на ужин, стоимостью три флорина? – без особого оптимизма спросил путник.
– Давай монеты и смотри на него хоть до утра, – на ранее безразличном лице лысого появилось подобие усмешки. – Повар не будет готовить еду, за которую никто не собирается платить.
Делать нечего, – до ближайшего городка не менее двух дней пути, так что путнику пришлось достать требуемую сумму и положить сверкающие монеты на стол перед хозяином. Тот весьма придирчиво осмотрел каждую монету и гаркнул несколько слов подавальщице. Путник уже устал недоумевать по каждому увиденному в этом странном заведении поводу и выбрал наименее грязное место чуть в стороне от окна с давно немытыми стёклами, уселся и стал ждать.