Страница 11 из 43
— Да! В парк! В парк! — кричит Брейди.
Эддисон поднимает на меня взгляд и улыбается:
— Ну, поскольку ты мой сотрудник, ты можешь отвечать за сумку для подгузников.
Я должен был бы злиться, неся сумку с подгузниками и следуя за Эддисон и Брейди по тротуару к парку. Но это не так. Мы по очереди качаем Брэйди на качелях и следуем за ним, когда он бежит по траве, и почти ни о чём не разговариваем.
Только я смотрю, как сияет лицо Эддисон, когда она играет с племянником, и как она заправляет волосы за ухо, когда оглядывается на меня через плечо, когда гоняется за Брэйди по траве, и я чувствую… как-то легче, не так остро, как я обычно себя чувствую. Я ловлю себя на том, что смеюсь, когда Брэйди пытается поймать резиновый мяч, который я ему бросаю.
На обратном пути в квартиру, когда мы останавливаемся поесть мороженого, я подталкиваю Эддисон локтем.
— Знаешь, ты плохая тётя, — говорю я, когда Брэйди отправляет в рот полную ложку. — Грейс убьёт тебя.
Она улыбается мне.
— Я великолепная тётя, — говорит она. — И, кроме того, он всё равно выбегается, прежде чем мы вернём его Грейс. Или поплавает. В многоквартирном доме есть бассейн.
Образ Эддисон в купальнике вспыхивает у меня в голове, и мой член возбуждается прямо здесь, в грёбаном кафе-мороженом. Я заставляю себя, чёрт возьми, отвлечься от мыслей об Эддисон.
— Брэйди любит плавать, — говорит она. — Хочешь поплавать, Брейди?
— Пойдём купаться! — мороженое стекает у него по щекам, и он ударяет кулаком по столу.
— Плавать, — отвечаю я. Проклятье. Последнее, чего я хочу — увидеть Эддисон в купальнике у бассейна.
Конечно, я лгу себе. Это единственное, чего я хочу.
Глава 7
Эдди
Шесть лет и восемь месяцев назад
Я рассекаю воду, повторяющиеся гребки делают то, что они делают всегда — убаюкивают меня почти гипнотическим трансом. До того, как меня заметили в реалити-шоу, мы не могли позволить себе бассейн, уроки плавания или что-то в этом роде. Я едва умела плавать. Всё изменилось, когда я появилась на шоу. Чёрт возьми, всё изменилось с тех пор, как обо мне узнали. Теперь у меня есть бассейн с подогревом, расположенный в отдельном стеклянном ограждении снаружи. Это чертовски необычно.
Большинство людей плавают по утрам, но мне нравится плавать ночью. После захода солнца подсветка по краям бассейна окрашивает воду в радужный бирюзовый цвет. Вода приглушает звуки снаружи, и я отключаю свой мозг, теряя всякое ощущение времени и места, пока просто плаваю в бирюзовой воде и отключаюсь от остального мира.
Обычно я здесь одна, и никому нет дела до того, чтобы мешать мне купаться, но, когда я подтягиваюсь к бортику бассейна, Хендрикс сидит в кресле и закуривает сигарету. Я вытираю воду с лица, опираясь рукой о край бассейна. Прохладный вечерний воздух обдувает мою кожу и заставляет меня дрожать.
Как и то, как Хендрикс смотрит на меня.
— Как долго ты там пробыл? — спрашиваю я.
— Несколько минут, — отвечает он. Его глаза не отрываются от моих, и то, как он смотрит на меня, заставляет меня радоваться, что я по большей части скрыта в бассейне.
— Тебе не следует курить, — говорю я.
— Спасибо за лекцию, — он выдыхает в меня дым кольцами, и я закатываю глаза.
— Это воняет и вредно для здоровья, — замечаю я. Знаю, что звучу как полный нытик, но ничего не могу с собой поделать. У Хендрикса такое пресыщенное отношение к жизни, как будто ему насрать на то, что происходит. Это проникает мне под кожу.
— Мне не нужна лекция о рисках, — произносит он. — Моя мама умерла от рака.
— И ты всё ещё куришь? — спрашиваю я, повышая голос. Меня раздражает его бесцеремонное отношение ко всему. — Что, чёрт возьми, с тобой не так?
Хендрикс пожимает плечами:
— Это моя жизнь, девочка Эдди, — говорит он.
— Ненадолго, если ты будешь продолжать в том же духе.
Хендрикс смеётся:
— Я должен быть больше похож на тебя, верно? Только работа и никаких развлечений?
— Что? — мой голос скрипит. — Как ты думаешь, что я сейчас делаю?
— Что? — спрашивает Хендрикс. Однако он не докуривает сигарету. Он тушит её на половине и откидывается на спинку кресла, глядя на меня. Иногда я задаюсь вопросом, о чём он думает, когда смотрит на меня вот так. Я почти уверена, что не хотела бы этого знать. Он определённо оценивает меня. Осуждает меня. — Даже когда ты плаваешь, ты выглядишь напряжённой.
Напряжённая. Никто никогда раньше не называл меня напряжённой.
— Что, наблюдал за мной?
— Да.
Он произносит это слово без колебаний или смущения, и мне приходится отвести взгляд, с трудом сглатывая:
— Ты наблюдал, как я плаваю?
Хендрикс пожимает плечами:
— В этом месте больше нечем заняться, — отвечает он. — Мне было скучно.
— Я думала, у тебя есть друзья.
— Они скучные.
Я неловко смеюсь:
— Я так польщена, что шпионить за мной не так скучно, как тусоваться со своими друзьями.
— Так и должно быть.
— Ты полезешь в бассейн или так и будешь сидеть там и смотреть на меня, как придурок?
Хендрикс смеётся:
— Я не плаваю.
— Почему нет? — спрашиваю я, погружаясь в воду по шею. Мне холодно, но я также осознаю, как Хендрикс смотрит на меня, и я не уверена, что мне это нравится. Или, точнее, я не уверена, что мне это должно нравиться. — О, нет, подожди, для тебя это недостаточно круто, верно?
Хендрикс делает странное лицо и отводит взгляд:
— Я не могу плавать.
— Не можешь, в смысле, ты не умеешь плавать?
— Нет, — отвечает он. — Никогда не было причин учиться.
— Разве ты не учился в военном училище? — спрашиваю я. — Тебя там этому не учат?
— Это был не грёбаный военно-морской флот, — говорит он.
— Я могу научить тебя.
Я выпаливаю это предложение, тут же сожалея о нём. Зачем я только что это сказала? Я не хочу застревать и проводить с Хендриксом больше времени, чем это необходимо. Так ли это?
— Ты собираешься научить меня плавать, — произносит Хендрикс. Я не уверена, вопрос это или утверждение.
Я пожимаю плечами:
— Ничего особенного. Забудь, что я вообще предлагала.
— Хорошо, — говорит он.
— Хорошо, как будто ты хочешь, чтобы я научила тебя плавать? — это последнее, чего я ожидала.
— Покажи мне, на что ты способна, сладкие щёчки.
***
Наши дни
— Покажи мне, на что ты способна, девочка Эдди, — Хендрикс стоит на мелководье бассейна в моём многоквартирном доме, положив руки на края поплавка Брейди. — Ты готов к гонке, Брейди? Думаешь, мы сможем победить её?
Брейди истерически смеётся, но крепко сжимает края своего поплавка:
— Да, да, да! Гонка! Вперёд, вперёд, вперёд!
— Ты сам напросился.
Я притворно ныряю в воду, но на самом деле этого не делаю и вместо этого не торопясь плыву на спине, пока Хендрикс пинками переправляет Брейди на другую сторону бассейна. Смех Брейди эхом разносится по помещению, когда Хендрикс подходит к концу:
— Дотронься до края бассейна, и мы выиграем, Брейди!
— О, ты слишком быстр для меня, Брейдмен.
Я даю пять Брейди и встречаюсь взглядом с Хендриксом, и на секунду я снова чувствую себя подростком, моё сердце учащённо бьётся, когда я смотрю на него. Все те ночи в бассейне, когда я учила Хендрикса плавать — постепенно между нами установилась хрупкая дружба, мы оба были настороженными, колючими дикобразами, и моё невысказанное влечение к нему, в котором я никогда не была до конца уверена, что он отвечает взаимностью, даже когда он поцеловал меня…
Конечно, это не помешало ему похвастаться, что он сделал нечто большее, солгав своим друзьям обо мне. Воспоминание о той ночи вспыхивает у меня в голове, и я отвожу взгляд от Хендрикса, снова ныряю под воду и проплываю по всей длине бассейна на другую сторону. Когда я выныриваю, чтобы глотнуть воздуха, Брейди вопит, а Хендрикс стоит по грудь в воде в нескольких футах от меня и вытаскивает его из воды.