Последний грех Аррона

И блондин, этот Гхаров непроявленный дракон, впился поцелуем мне в губы.

− Эделин! – он обрушился на мой рот как ураган.

− Эделин, − смаковал каждый звук имени.

− Эделин! – рассыпал мелкие поцелуи по шее. Обжигающим ожерельем, чувственно остро.

Затрещал надорванный ворот платья, и страж со стоном впился в верхние полукружья грудей. Ладони уверенно легли ниже, приподнимая.

− Огненные небеса, как же это прекрасно, − забормотал он, бессовестно лаская.

Потёр большими пальцами напрягшиеся вершинки. Через ткань, но я ощутила всё так, словно была откровенно раздета. Запрокинув голову, я лежала на песке, распятая под враждебным ко мне драконом и отчаянно наслаждалась. Могла лишь беспомощно ахать, потеряно-счастливая, и выстанывать его имя. Лэнс… Лэнс…. Пальцы сами утонули в белоснежной гриве. Потянули за волосы, притягивая. Погодите… Минуточку! Так ведь он не Лэнс!

Упершись ладонями в широкие плечи, я оттолкнула мужчину. Попыталась, если быть точной, потому что спихнуть такую гору мышц оказалось невозможно. Блондин продолжал целовать меня, лицо было затоплено счастьем.

− Постой! – собственный голос звучал хрипло. Услышишь такой – слушаться не захочешь.

Рот мне тут же заткнули поцелуем, чтобы не болтала. Но я замотала головой, упираясь в каменные плечи ещё отчаянней.

− Стоп!

Вот на этот раз получилось, как надо! Достаточно громко и звонко. Не то что предыдущее сипение, в страстных оттенках которого трудно узнать мой настоящий тембр.

– Ты тоже мне врал!

Лэнс, или как там его на самом деле, отпрянул от меня, как от огня. На лице отразилась растерянность.

− Что?

− Не ожидал, что разоблачу тебя, умник? Я с самого начала знаю, что ты назвал не настоящее имя. Ты не Лэнс! И уж тем более не Теркиерис. Так вышло, что я знаю тот род. Но, видишь ли, у них одни девчонки. Все как один чернявые. Кто ТЫ?

Не спросила, а именно потребовала. Это мне в моей фразе тоже понравилось.

− Теперь ты знаешь моё настоящее имя, и я тоже хочу знать! – припечатала вслух.

− Лэнс подойдёт. – Разом остыв, блондин скатился с меня и встал, перестав согревать своим теплом. Отшагнул в сторону с таким видом, будто я резко сделалась ему неприятна. – После твоего вранья я не обязан говорить.

Сасс бы подрал этих стражей-аристократов! Холодных, вымуштрованных, идеальных до мозга костей! Безжалостный взгляд синих глаз резал кинжалом. Жёсткий. Равнодушный к чужим переживаниям и жизням. Не поддающийся эмоциям. Чего бы не чувствовал ко мне блондин только что, он взял себя под контроль.

Я тоже вскочила на ноги.

− Я не стану звать тебя Лэнсом! Не хочешь сказать, как на самом деле, значит, будешь: «Эй ты»!

− Диктуешь условия? – изумлённый моей наглостью, дракон уставился на меня. Словно видел впервые. – Ты не в том положении, ведьма.

− Почему бы и нет. И не диктую, а требую правды. Ты ведь требуешь её от меня!

Блондин издал такое рычание, будто был настоящим драконом. Проявленным. С крыльями и хвостом. Стоящим на берегу в боевой ипостаси. Я перепугалась до смерти! Колени подогнулись. И только наставления папы оставили меня стоять на месте. Как вкопанную. Непоколебимо. Хотя внутри всё осыпа́лось дрожью ужаса. Отец всегда говорил: «Эделин, смелость – это главное из человеческих качеств, потому что оно гарантирует всё остальное. Не получается быть храброй – делай вид. Никто не заметит разницы. Кто храбр, тот жив. Кто смел, тот цел». А мой папа знал толк в таких вещах.

− Ведьмы не имеют право на слово! – рычал этот чешуйчатый сексист, меряя меня бешенным взглядом. – Они лгут и изворачиваются! Строят ситуацию, как им удобно!

− Это я-то строю? − Всё, я больше не боялась. – В этой ситуации нет ни капли из того, что я выбрала бы для себя! Путешествовать в диких условиях, вместо того чтобы жить дома? Ха! Да! Я та самая девушка, которая посмела не сдохнуть на мосту, радуйся! Но ты понятия не имеешь, как у меня обстоят дела с магией! Во что ты там веришь? Что мы, ведьмы, все подлые? Это твой император, которому ты служишь, сволочной венценосный гад. Сасс его раздери! Чтоб его клеах в темечко клюнул!

− Заткнись, вежливо прошу! – рявкнул блондин.

− Правда глаза колет? Он выкачал из моей мамы магию и отправил замуж, как свинью на развод! Посмотреть, какие детки родятся. Следить за ними. И если взрастёт новая порция силы, то и её высосать. Правом императора доставить юных отпрысков в столицу, кто ему запретит? – мой голос сорвался на визг. Меня несло. – И так по кругу, снова и снова. А нас кто-нибудь спросил? Сколько таких «опасных» ведьм по Империи, ты об этом не думал? Только я не ведьма. Ни разу. Я ничего не умею! Родители, мои родные родители заблокировали мне дар, чтобы я могла выжить. И спасали несколько дней назад, отправляя из замка. Если бы ты убавил градус своего кипения до состояния медленного бульканья, то я могла бы всё объяснить!

Яростный накал вдруг схлынул, оставив горькое опустошение. Зато синие глаза блондина разгорались.

− Насчёт: «ничего не умею» не надо мне врать, − обжигая дыханием, прошипел он. – И насчёт отсутствия у тебя сил. По-твоему, это что?

Он дотронулся до моей руки, и по коже потекли голубоватые всполохи. Частично смешанные с золотистыми искрами. Лились прямо из-под сильных пальцев. Я заворожённо следила.

− Первый раз вижу. Это твоё.

− Гхара с два! Вот моё.

Движение руки и золотая сеточка в виде раскинувшего крылья дракона повисла в воздухе.

– Я огненный, − вдруг весело прищурился блондин. – А такую магию как у тебя до этого дня не встречал.

Теперь я смотрела на двухцветные завитки с ещё бо́льшим интересом. Взирала с нежностью. Так вот ты какая, моя магия!

− Красиво, − прошептала невольно, любуясь.

И тут же прикусила язык. Рядом с кем я восторгаюсь! Тут молчать надо. Блондин убрал руку и всполохи вместе с золотистым полупрозрачным дракончиком пропали. Сам страж покосился на мой мешок. Его я всегда таскала с собой, мотивируя необходимостью смены одежды под рукой. Внутри оборвалось, когда вспомнилось о спрятанном амулете. Мне будет трудно объяснить его наличие. Пришлось срочно прийти в себя после любования магией и вернуть боевой настрой.

− Что? В моих вещах рыться будешь? – хмуро проговорила я. – Ворошить бельё? Прощупывать бюстики?

Нарочно выражалась пошловато, саму мутило, надеясь отпугнуть стража. Скулы белогривого полыхнули. Смотри-ка, а этот гордец стесняется женских интимностей! Буду знать, чем его отталкивать.

− Я подумаю над твоим предложением, − красный от возмущения и злости рыкнул он. – Идём, нам пора выдвигаться дальше. Веди себя хорошо. И можешь быть уверена: я глаз с тебя не спущу!

★ ☆ ★ ☆ ★ ☆

− Глаз он с меня не спустит, надсмотрщик блондинистый! Выпендрёжник! Позёр! − бурчала я, шагая за двигающимся блондином и сверля полным ненависти взглядом широкую спину.

Эту спинищу за последние несколько часов я успела изучить во всех подробностях. Даже тонкую надпись на шее. Интересно, что она означает? И частично высовывающиеся из-за ворота рубахи отростки основной тату. Если бы взглядами можно было поджигать, Лэнс давно бы дымился. В первую очередь начала бы гореть спина. Сначала рубашка б истлела, открыв для обозрения великолепный набор мышц, затем… Тьфу! Хватит думать, насколько он великолепный! И что всю эту прекрасную скульптурную красоту мышц я уже видела без одежды. И не только их. Взгляд сам собой пополз ниже. Ой. Блондин повернулся и чётко застукал меня за разглядыванием его филейной части. Вот что ж не минуточкой раньше-то повернулся? Было б не так неловко.

− Это случайность! – немедленно оправдалась я. Судорожно и торопливо.

Страж вздохнул.

− Н-да, вот уж не думал, что окажусь в положении девиц, на чей зад пялятся, чтобы оценить, как оно на ощупь.

«Да-да, почувствуй себя в чужой шкуре, красавчик, − со злорадством подумала я. Тебя бы ещё ущипнуть!»

− Даже не думай, − предупредил блондин. Должно быть, мой взгляд стал откровенно плотоядным. – Мне это точно не понравится. Вперёд!