Фиолана

– Ты! Где ты была и что случилось!? Ты выглядишь так… – Рикон не находил слов, чтобы описать внешность сестры.

– Как? – спросила принцесса, сквозь слезы.

– Не знаю, – честно ответил брат – но ты и твои волосы, и кожа … у тебя все белое! – Рикон снял с себя камзол и накинул на сестру, что почти утонула в нем. Фиолана подошла к озеру и всмотрелась в свое отражение, издав удивленный возглас.

– Я вся белая, – прошептала она. Рикон хмыкнул и повернулся к Бранцу.

– Надо срочно доставить ее в замок,

– Да, мой принц, – ответил Бранц, сбрасывая с себя удивление.

– Смотри, Рикон – удивленно произнесла Фиолана, и они оба уставились на то место, куда она показывала. От ее ног по земле и по водной глади шла полоса, что замораживала воду и покрывала землю инеем.

– Ну-ка, отойди от воды – встревоженно приказал Рикон, и на этот раз сестра его послушалась, поспешно удаляясь от озера. Фиолана шла босыми ногами по еще холодной земле и не чувствовала холода, наоборот, ей хотелось сбросить камзол брата. Ей было жарко под ним, было жарко от слепящего солнца и горячего ветра, тогда как Бранц с Риконом кутались в свои одежды. Брат, что отдал ей камзол, обхватил себя руками, пытаясь хоть немного согреться.

Войдя в хижину Фиолана сразу переоделась в свои одежды, что брала с собой на смену и уселась подальше от огня, то разжег Бранц в очаге.

– Что с тобой случилось? – спросил сестру Рикон, дивясь ее волосам, что сверкали в даже в темноте хижины.

– Не знаю – задумчиво произнесла принцесса – я провалилась в озеро и потом очнулась на берегу уже такая – почему-то ей не хотелось рассказывать про дракона, что спас ее.

– Это плохо – покачал головой Бранц

– Главное она жива – гневно ответил Рикон – а с остальным разберемся потом. Конюший кивнул, соглашаясь с решением принца.

– Как мы привезем ее в замок? – спросил конюший. Рикон задумался, но Фиолана сама дала ответ

– Я все объясню сама – сказала она твердо, будто разом повзрослела, превратившись из маленькой девочки во взрослую барышню.

– Знаешь, твое объяснение меня не впечатлило – ответил Рикон – пойду накормлю лошадей. Мы отправимся завтра?

– Да – кивнул конюший – сегодня уже поздно, придется ночевать в открытом поле. Останемся здесь и веером будем в замке. Что-то скажет король? – задумчиво проговорил Бранц.

– Мой отец примет меня такой, какая я есть – твердо ответила Фиолана – отец любит меня любой – Бранц покачал головой. Конечно, король примет дочь, какая бы она не была, тем более сейчас принцесса стала так похожа на мать! Королева покинула их, когда родила Фиолану, не пережив родов. Сейчас принцесса сама, не зная того, очень напоминала мать серебристым цветом волос и глаз.

– Ты так стала похожа на свою мать – произнес в слух Бранц, отчего Рикон застыл в дверях хижины, всматриваясь в сестру.

– Точно! – вскрикнул брат, ударяя себя по лбу – а я думаю, на кого она стала похожа! Ты так напоминаешь нашу мать! Ты ее совсем не знала, но я-то, помню! Мне было лет семь, когда ее не стало, но я помню эти волосы и белую кожу! Но не понимаю, как ты могла быть рыжей до этого, никто из нас не родился с волосами такого цвета! – и правда, Рикон и братья все были какими угодно, но только не рыжими и не с серебристыми волосами. Фиолана немного успокоилась, может, озеро вернуло ей то, как она должна была выглядеть и забрало ненужное? Ответа на этот вопрос не было ни у нее, ни у кого-то другого.

Глава 8. Я и есть сама лед

В замок они возвращались почти ночью. Фиолана ехала, натянув капюшон своего плаща почти на нос, оставляя только щель, чтобы видеть, куда направлять лошадь. Сол и сама знала дорогу, спеша к теплому стойлу и своей кормушке. Лошадь всю дорогу брыкалась, пытаясь сбросить свою наездницу. От принцессы шел такой холод, что животное нервничало и пыталось избавиться от седока.

У крыльца их встречала верная Грида и сразу повела свою подопечную в комнату, где ярко горел камин и было тепло и уютно. В покоях Фиолана скинула с волос капюшон и Грида осела на ближайшую скамью.

– Детка, вы ли это? – приложив руку к груди, прошептала старая нянька – семеро святых, что с вами случилось?!

– Я упала в Серебряное Озеро – ответила принцесса, снимая с себя одежду, чтобы залезть в высокую деревянную лохань, что была полна горячей воды. Принцессе было так жарко и душно, что казалось, будто только вода поможет ей остыть. Но вода в лохани была словно кипяток, от нее шел пар, поднимаясь к верху.

– Да вода то, как кипяток, только налили – прошептала нянька, всматриваясь в серебристую макушку, что виднелась из лохани. Кое-как нянька встала и залезла на деревянную скамеечку, что служила ступенью в лохань и чуть не свалилась от удивления. Принцесса сидела в воде и ломала ледяную корку льда, что образовывалась на поверхности и тут же снова замерзала. Фиолана стучала по тонкой корке, что трескалась и крошилась. От воды уже не шел пар, она стала ледяной.

– Как же я вас буду мыть? – прошептала старушка, не в силах понять, что происходит. Принцесса подняла на Гриду веселые глаза, и нянька снова схватилась за грудь. На нее смотрели два куска льда, с инеем на ресницах. А Фиолана еще не знала, как она выглядит и что за угроза теперь сидит в ней. Ей казалось, что ничего не изменилось, только почему-то все время очень жарко и вода так странно замерзла. А на конюшне за голову схватился Бранц, что снимал седло с лошадки Фиоланы. Вся спина Сол под седлом покрылась волдырями и инеем, что таял, стекая каплями по шерсти.

Фиолана улеглась, отбросив пуховое одеяло, и лежала, всматриваясь в окно, что попросила оставить открытым. Ночи еще были по-зимнему морозные и из окна дуло холодным ветерком, что немного остужал горячее тело девочки. Принцесса вспоминала дракона, что спустил ее к озеру на рассвете.

Когда дракон улетел с горы, девочка думала, что он не вернется. Но тот вернулся, неся в зубах какую-то тряпку, что оказалась обычным мешком из-под зерна. Фиолана и этому была рада, все лучше, чем совсем голой ходить. Как ни странно, именно там, в снегу и в холоде ей было лучше, чем сейчас здесь в комнате.

– Как твое имя? – спросила девочка дракона, когда он вернулся и пододвинул ей этот мешок. Разорвав по бокам и сверху несколько дыр, Фиолана сделала себе почти платье, в котором и сидела сейчас, забавляясь тем, что кидала снежки в пропасть. Дракон сидел рядом не шелохнувшись. Будто задумался о чем-то. Затем встал и белым когтем нацарапал на камне имя —Аримар.

– Ты что? Умеешь читать и писать?! – удивилась Фиолана, разглядывая дракона. Тот фыркнул почти как человек и повернулся к ней спиной. Девочка встала и обошла его, стараясь заглянуть в глаза. Дракон снова развернулся и расставил крылья, чтобы его нельзя было обойти. Крылья были такие большие, покрытые мелкими чешуйками, что отливали перламутром. На самом драконе чешуя была плотная и крупная, как камень. А гребень, что шел от головы к хвосту, казался острым и прочным на вид.

Фиолана провела рукой по гребню, и по коже дракона прошла дрожь. Руки почувствовали прохладную, твердую кожу, что была шелковистой на ощупь. Аримар резко развернулся и дыхнул огнем из пасти в лицо девочки, но та лишь засмеялась, даже не заслонившись рукой.

– Отнесешь меня вниз? – попросила принцесса, и дракон встал, расправляя крылья. Вскоре они уже плавно летели, а Фиолана визжала от восторга. Дракон крепко прижимал ее к себе передними лапами, и девочка чувствовала биение его сердца. Они сделали несколько кругов рядом с озером и приземлились немного дальше.

– Я вернусь сюда, – сказала Фиолана, когда пришло время прощаться. Она уже слышала голоса Бранца и Рикона, что искали ее. Дракон замотал головой, отрицая ее слова.

– Ты не хочешь, чтобы я сюда приходила? – снова мотание, то ли да, то ли нет – значит, хочешь, чтобы я пришла, – удовлетворенно сказала Фиолана, и дракон тяжело вздохнул смирившись. Затем разбежался и взлетел, удаляясь в небо.