Страница 17 из 42
— Вкусы меняются, когда происходит гормональная перестройка, — улыбается мама. — Так что не удивляйся. Родишь, и все, возможно, вернется на круги своя.
— Угу, — мычу я, не желая продолжать эту тему.
— По-прежнему молчишь? — осторожно спрашивает она.
— Ты каждый день спрашиваешь меня об этом, — нервно бросаю я и уже более спокойно продолжаю: — Мам, если что-то изменится, и я расскажу ему раньше, чем планирую это сделать, то ты непременно узнаешь об этом.
— Извини, Инга, — говорит мама, выходя из кухни.
Я возвращаюсь в спальню и вдруг вспоминаю о том, что я до сих пор не забрала из больницы выписку. Набираю номер доктора в надежде, что в выходной день она ответит мне.
— Елена Андреевна, доброе утро! Это Инга Полянская, — быстро говорю я. — Извините, что в выходной день.
— Добрый день! А я все жду, когда же вы мне позвоните, — в ее голосе проскальзывают недовольные нотки. — Как самочувствие?
— Все хорошо, благодарю, — отвечаю. — Я бы хотела забрать выписку. На следующей неделе пойду к врачу.
— Я сегодня дежурю. Можете подъехать в любое время, но лучше в первой половине дня.
— Хорошо, я скоро буду.
Через час мы с мамой входим в двери больницы. Она остаётся внизу, а я поднимаюсь в ординаторскую. Врач передает мне выписку, расспрашивает о самочувствии и спустя несколько минут отпускает.
— Инга, не затягивайте с визитом к гинекологу, — строго говорит она. — Чем раньше вы это сделаете, тем спокойнее вам будет.
— Да, спасибо. Я уже написала врачу, у которого я наблюдалась до беременности, — я быстро печатаю сообщение, пока не забыла, а затем убираю мобильный в сумочку. — Она найдет свободное время для меня на следующей неделе.
— Отлично. Всего вам хорошего, а я побежала. Меня ждут пациенты.
— До свидания. Еще раз спасибо.
Я быстро спускаюсь вниз и выхожу в фойе первого этажа. Уткнувшись в больничную выписку, я не сразу замечаю маму в компании какой-то женщины. Она стоит спиной, и мне не удается узнать ее. Но стоит ей повернуться, и я моментально впадаю в состояние ступора. Что она может здесь делать?
Алла Константиновна расплывается в улыбке, зато на лице мамы отражается замешательство. Я же пытаюсь изобразить радость, но из-за возникшего волнения мне едва удается выдавить из себя хоть что-то, похожее на приветствие:
— Добрый день.
— Привет, моя дорогая невестка! Как же я рада тебя видеть, — свекровь обнимает меня за плечи. — Что ты делаешь в таком месте?
— Я приехала за выпиской, — киваю на бумагу в своих руках и моментально жалею об этом.
Она опускает взгляд в выписку, и через несколько секунд в ее глазах вспыхивает огонек радости. Лист, находящийся в моих руках, заполнен с двух сторон, и я, как оказалось, держу его обратной, той, где указан диагноз. Вот черт! Как же не вовремя.
— Я все правильно увидела, Инн? — ее голос дрожит, а губы растягиваются в сентиментальной улыбке.
— Да, — честно отвечаю, ведь нет никакого смысла скрывать очевидное. — Срок еще очень маленький.
— Да, я понимаю. Поэтому вы пока никому и не рассказывали, — заключает Алла Константиновна.
— Я не рассказывала. Миша не знает, — я делаю глубокий вдох и резко выдыхаю. — Надо поскорее выйти на улицу. Мне здесь нечем дышать.
Впервые пользуюсь своим положением с целью избавиться от расспросов свекрови и, в общем-то, ее общества. Накинув на себя шубу, я проскальзываю между выходящими из больницы посетителями и оказываюсь на улице. Пока мама и Алла Константиновна не присоединились ко мне, я мысленно считаю до десяти. Возможно, нет ничего такого в том, что свекровь обо всем узнала, и вполне вероятно, что как женщина, она сможет понять, почему я не сообщила о беременности ее сыну.
— Алла, а ты сама что здесь делаешь? — до меня доносится голос мамы.
— Моя лучшая подруга работает в этой больнице, — отвечает свекровь. — Я забегала кое-что ей передать.
— Понятно, — кивает мама, а затем ее взгляд устремляется на меня. — Инга, как ты?
— Намного лучше, — натянуто улыбаюсь.
— Инга, я очень рада за вас с Мишей, — Алла Константиновна берет меня за руку. — Андрей будет безумно рад внучку или внучке.
— Алла Константиновна, я пока никому кроме мамы не говорила, запинаясь, произношу я. — И мне бы хотелось, чтобы какое-то время это так и оставалось.
— Конечно. Я не скажу, — она утвердительно кивает. — В свое время Андрей оставался в неведение пару месяцев, так что секреты на этот счет я хранить умею.
— Вот и замечательно, — радостно бросаю я.
— Идемте в машину, что тут стоять мерзнуть?! Как раз подброшу вас, — предлагает она.
— Спасибо, — говорим одновременно с мамой.
Мама устраивается на переднем сидении, а я занимаю место за Аллой Константиновной. Наши с Мишей родители болтают обо всем на свете, и не только на приятные темы. Речь заходит и о пожаре.
— Мне так жаль, — сокрушается она. — Вы временно будете снимать?
— Нет, Миша купил квартиру. До возвращения папы из больницы мама пока поживет в этой квартире, а дальше будет видно, — поясняю я.
Вероятнее всего, мой ответ не нравится свекрови. В зеркало заднего вида я замечаю, как она поджимает губы и несколько минут молчит. В машине царит угнетающая тишина до тех пор, пока не оживает мой телефон.
Входящее сообщение с неизвестного номера своим содержимым режет глаза, но несмотря на это я стараюсь сохранять спокойствие.
Он тебе изменяет. Не будь такой наивной.
Мне незнаком абонент, но я продолжаю всматриваться в цифры. Набираю номер — недоступен. Странно. Тогда я печатаю ответ.
Зачем вам это?
Ответное сообщение прилетает незамедлительно:
Открыть тебе глаза.
Я фыркаю, но продолжаю переписку.
А что, если они у меня открыты и без ваших подсказок?
На экране высвечивается следующее:
Тогда просто заедь к нему на работу.
На этом наше общение заканчивается, но червячок сомнений, посеянный неизвестным, продолжает грызть меня изнутри.
Я не могу так больше — сходить с ума от подозрений. Кому и зачем все это нужно? Ларисе? Или есть еще кто-то?
Я смахиваю по экрану своего гаджета и проваливаюсь в телефонную книгу. Выбираю нужный контакт и совершаю звонок. Девушка в трубке сообщает мне, что абонент недоступен.
— Алла Константиновна, вы можете остановить машину? — взволнованным голосом произношу я. — Мне нужно немного подышать воздухом.
— Конечно, — она останавливается у обочины, а я моментально оказываюсь на улице.
Черт! Я должна убедиться в том, что Миша находится на работе. Но с другой стороны, что мне это даст? Моя жизнь — самый настоящий театр абсурда, который я сама же и вытворяю.
Я набираю рабочий номер своего мужа, предполагая, что мне никто не ответит. Минуту я слушаю длинные гудки и уже собираюсь отключиться, как вдруг на том конце провода раздается до боли знакомый голос.
— Адвокатская контора, чем я могу вам помочь?
Это Лариса. Какой же слащавый и до невозможности приторный у нее голос. Как можно было не замечать этого раньше? Смущает другое — она находится на работе. А вот где мой муж — большая загадка.
— Вас не слышно. Говорите.
Но я ничего не говорю. Молча сбрасываю вызов и возвращаюсь в машину.
Алла Константиновна подвозит меня и маму к нужному дому, но идти с нами отказывается, ссылаясь на уйму домашних дел. Распрощавшись с мамой Миши, мы, наконец, выходим из автомобиля, а мой гаджет снова оповещает о входящем сообщении. Но на этот раз номер мне знаком. Я была уверена, что Юрию Константиновичу потребуется больше времени.
Инга, добрый день. Задача закрыта. Все чисто.
От его ответа мне должно было стать легче, но этого не произошло.
— Юрий Константинович, здравствуйте! Извините, что отвлекаю вас, — я все же решаю позвонить начальнику IT-отдела.
— Все в порядке, Инга, — отвечает он.