Страница 37 из 60
— Вот, леди Беатрисс, — отвлекли меня от меркантильных планов вернувшиеся супруги, таща огρомную коробку.
Дядюшка Кевин пρинялся извлекать из нее большие каρтины в золоченных рамах и сопровождать каждую объяснением.
— Этот портρет из кабинета я снял, о нем вы говорили, он из последних. Α эти более ρанние. На этом вот сорокалетие, вρоде, а на этом лорд ещё моложе.
Я сложила ладони лодочкой и пρижала их к губам, рассматρивая настоящий клад. Для моего сына точно! Иваρ и на сундук с золотом не обменяет память о своем папе.
— Какой он тут… важный, презентабельный, в оρденах… Более привычный, конечно, на последней работе. Α здесь ему лет тридцать или меньше… Святая Миис, что за стройный прекрасный юноша! Дети будут счастливы! Спасибо, спасибо, что сохранили!
— Мы рады, что смогли вам угодить, леди Беатрисс, — прочувственно всхлипнула тетушка Рума. — Сейчас Кевин приготовит карету и поможет доставить картины во дворец. Вы все заберете?
— Все, конечно, все, — ответила я и движением руки попросила супругов сесть. — Только не надо карету. Мне нужно вам рассказать еще кое-что. Кстати, пограничники с "Ласточки" ничего не говорили о древнем ученом?
— Ой, точно! Друг уверял, будто был ученый, был, но он настоящий живой скелет! Ну, тут точно сбрехал, собака. Не видали мы на пристани никакого скелета.
— Нет, Кевин, и на этот раз твой приятель сказал правду, — я улыбнулась, глядя на вытянувшееся от удивление лицо мужчины и вкратце рассказала о своей встрече с прадедом, закончив словами: — Фердинанда не надо бояться, он с пеленок нянчил Ивара, да и в этом доме тоже жил, просто прятался от вас. Поэтому, я его сейчас позову, а вы не пугайтесь, — и тихо произнесла, попросив: — Ферди. Только появись, пожалуйста, максимально культурно.
Старики притихли в ожидании чуда, и оно не заставило себя ждать.
— Тук-тук-тук, — раздалось из соседней комнаты, и в дверном проеме появился скелет. — Здравствуйте, уважаемые, прошу любить и жаловать, меня зовут Фердинанд. Чего звала, внученька?
— Ох, — охнула тетушка Рума. — Надо же…
— Ух, ты ж! — восхитился дядюшка Кевин. — Вот это да!
— Вот видите, он совсем не страшный, а очень воспитанный и вежливый, — на всякий случай успокоила стариков и указала рукой на "картинную галерею". — Ферди, хочу, чтобы ты забрал кое-что. Взгляни сюда.
Прадед ахнул не менее удивленно, чем слуги и кинулся к портретам с радостным криком: — Лорд Жадьер! Дружище! Мой добрый старый друг! Беата, это же бесценно для наших деток, они последнее время часто спрашивают "а какие у папы волосы, а какого цвета глаза".
Шикарно, просто шикарно.
— Да, припрячь пока, вечером устроим сюрприз. Как у вас там дела, кстати? Все нормально? — озабоченно поинтересовалась я.
— Все, отлично, внученька, ты не спеши, устрой себе выходной. Между прочим, сам его величество велел тебе сегодня отдохнуть. И не волнуйся, у меня все под контролем.
Фердинанд жестом фокусника убрал картины в свое подпространство и, сказав "мне пора", испарился сам.
— Вот так… здесь положил, в другом месте достанет. И не надо никакой кареты, — улыбнулась я супругам, перед тем как попрощаться. — Ну, всё, дело сделано, до свидания. Мы к вам обязательно скоро наведаемся.
— Так может вас отвезти? Или пообедаете? Ρума быстренько что-нибудь приготовит, — засуетился Кевин.
— А уже обед? — удивилась я. — Надо же, как быстро время пролетело за разговорами. Нет, мои дорогие, у меня выходной.
Пойду, прогуляюсь по столице, как в старые, добрые, студенческие времена. И где-нибудь перекушу по дороге.
За ежедневной рутиной дел и обязательств постепенно начинаешь забывать, как прекрасно бывает отрешиться от проблем и просто побездельничать. Я бесцельно прошлась по улице, наслаждаясь свободой и одиночеством в толпе, затем свернула в парк, посидела на скамейке, подставляя лицо солнышку, пробивающемуся сквозь листву вековых деревьев.
Хорошо.
Помимо внешнего тепла изнутри меня согревало чувство удачно проделанной работы. Надеялась на один портрет, а их оказалось больше. Чем не семейный альбом? Кстати, пора начинать и свои изображения заказывать. Фотографий у нас, как на Земле, не придумали, образы увековечивают художники.
Когда-нибудь и мои внуки захотят посмотреть, какой была бабушка в молодости, а папа — в детстве. Кстати, на Ферди можно экономить: скелет и через тысячу лет останется неизменным — ни одной морщинки не появится на костях.
Насладившись своеобразной медитацией, я с сожалением поднялась с лавочки и отправилась дальше, решив, что зайду в первый встречный ресторанчик или кафе. Слава святой Миис, в лицо меня узнают только во дворце поэтому, спокойно пообедав, я зачем-то направилась к рыночной площади, поглазела на уличное представление акробатов и неспешно отправилась "домой". Извозчика брать не стала, совмещая приятное с полезным — и на город посмотрю, и дотопаю до конечной цели… к вечеру. Ну, такой вот мне нравится отдых…
В результате, добралась до дворца, когда солнце стремилось к горизонту, уставшая, но довольная. И так совпало, что стражники, меняющиеся на посту каждый час, оказались теми же магами, которые дежурили утром.
— Леди Жадьер, — почтительно склонил голову молодой боевик, затем замялся на секунду, словно решаясь, и робко спросил: — Можно задать вам один… нескромный вопрос?
— Ну, попробуйте, — доброжелательно рассмеялась я. — На совсем нескромный не отвечу.
Парень виновато улыбнулся и выпалил: — Леди Жадьер, вы сильно удивились, узнав, что ваш муж жив?
— Нет, я удивилась тому, что из Гарпена можно что-то передать, а о том, что мой муж жив, я знала всегда.
— Но как? — обрадовавшись, что сама герцогиня не стала кичиться и пошла на контакт, блеснул глазами боевик. Его коллеги, затаив дыхание, заинтересовано шагнули поближе.
Мне стал понятен интерес ребят: лорд Жадьер возведен ими в ранг кумира, а информации о нем ноль. Парням хочется говорить о подвиге командира, но никаких сведений, кроме общеизвестных, у них нет. И я решила немного восполнить этот пробел.
— Потому что это было его взвешенное решение, мечта. Не секрет, что лорд Жадьер уже не молод, и он прекрасно осознавал, что служба в поселке при городке Шталь была его последним заданием. Ему бы просто не представилось другого случая войти в портал и бороться с гарпиями с их стороны.
— Это понятно, но… — смущенно покусал губы парнишка и задал, наконец, свой нескромный вопрос: — Но ведь он был женат и оставил вас одну с ребенком, получается. Вы не считаете это… по отношению к вам… Ну, в общем, если бы он был холост, то другое дело…
Эх, ребята, он и был холост, пока не свалилась ему на голову беременная практикантка. Наш брак был фиктивным, ребенок приемным… У командира передо мной не было никаких обязательств. Наоборот, он считал, что развязывает мне руки, освобождая от необходимости заботиться о старике. Не зная деталей, все выглядит именно так, как преподнес боевик, но никому детали знать и не нужно. Это личное, имею право.
Поэтому вам я сейчас выдам совершенно другую, рабочую версию.
— У каждого из нас найдется сотня причин и отговорок, чтобы не решиться на подвиг, не сделать рискованный шаг. Семья, дети, родители… Но мечта лорда Жадьера была выше приземленной бытовой суеты. И кто я такая, чтобы стоять на пути по дороге к подвигу?
— Но вы остались одна с ребенком, — упорно надавил парень. — Вы не жалеете?
Тоже мне, скандальный журналист-интервьюер нашелся.
Хочешь, чтобы я разрыдалась и принялась жаловаться на судьбу? Нет, мне жаловаться не на что. Поэтому, получай…
патриотичную ответочку. Вам ведь именно этого не хватает.
— Жалею ли я? — максимально возвышенно повторила я фразу мага. — Жалею ли я о том, что уже больше года злобные гарпии не лезут на Тасею? Ο том, что вы не рискуете жизнями на мразмах, а тихо-мирно охраняете ворота? О том, что мне, боевой магессе, не приходится больше защищать своего сына от злобных иномирных хищников? Жалею ли я, что не проявила эгоизм, присущий женщинам, и не отговорила супруга от великой цели? Которой он добился! И какой ценой… Легко совершать поступки, когда ты одинок… А представляете, что творилось в душе командира, когда он оставлял жену с ребенком? В этом и есть смысл подвигов.