Страница 5 из 70
— Антон Глебович, — нехорошо прищурился император, — хотите сказать, что в вашей школе что-то может быть не под вашим контролем? Вот это. — Он ткнул пальцем в камеру. — Поставил кто-то из ваших подчиненных. Посторонних в «Крыльях Феникса» не бывает.
— Мы делали ремонт летом, Ваше Императорское Величество, — проблеял директор решивший сразу перевести стрелки со своих сотрудников на посторонних. — Приглашали бригаду. Проверенную бригаду, без магии. За ними следили, чтобы они ничего лишнего не проносили, но скорее всего, недостаточно хорошо следили.
Император прищурился еще хуже. Хотя куда уж хуже? Бедный директор и без того побледнел и стал меньше ростом.
— Предположим, Антон Глебович, что вот это поставили не ваши сотрудники, но почему перед приездом детей ничего не проверили?
— Мы проверяли, Ваше Императорское Величество, но камер не обнаружили. Наверное, слишком хорошие маскировочные чары. Дмитрий Максимович, — обратился он к Ефремову, — ваши же люди тоже проверяли вчера вечером и ничего не нашли?
Маскировочные чары были, и очень неплохого уровня, но только на двух совсем миниатюрных камерах и одном жучке. Наверное, символ последней надежды для того, кто устанавливал. Мол, если так много уберут, могут же не заметить пару несчастных мелких камер.
— Наши люди проверяли и сегодня утром, Ваше Императорское Величество, — сказал Ефремов. — И могу сказать, что ничего этого не было, не пропустили бы.
Император приподнял бровь и посмотрел на Андреева. Тот уже оправился от обвинения и посчитал слова Ефремова за поддержку.
— Я не давал ни указания, ни разрешения на установку, — твердо сказал он. — Я понятия не имею, откуда это все взялось. Разве что… — Он подозрительно осмотрелся. — Разве что гвардейцы, который проверяли?
Ефремов побагровел от возмущения.
— Ну знаете ли, Антон Глебович, обвинять нас в том, что мы собирались подсматривать за великой княжной? Это ни в какие рамки.
— Или сам Елисеев или из его клана? — пошел на попятную директор.
— Вы бы уж определились достаточный ли у меня уровень знаний. Когда бы я успел все это установить и замаскировать? — хмыкнул я. — Да еще и при свидетелях. Я обнаружил сразу при заселении и сразу поставил в известность куратора.
— Ярослав, — обратился ко мне император, — извлеки все лишнее из стен.
— Может, лучше просто испортить? — предложил я.
— Нет, нужно именно извлечь, — оживился Ефремов. — И аккуратненько, в коробочку. — Он кивнул своему подчиненному, отправляя за контейнером. — Сейчас принесут. На них могли остаться отпечатки пальцев или еще какие следы.
А еще следы чужой ауры… Но про последнее я сразу мог сказать, что их затерли. Да и с первым не все так гладко.
— Если буду вытаскивать все как первую, с камер сотрутся следы. А если аккуратно и медленно, провожусь несколько часов.
— Ты вообще снимать не будешь, — решил Ефремов. — Кстати, в соседних блоках ничего подобного не нахожу. Из чего можно сделать однозначный вывод: шпиговали именно этот, Антон Глебович. Можете поблагодарить Елисеева: если бы не его бдительность, запись с камер непременно куда-нибудь ушла и вот тогда…
Он сделал такую зверскую физиономию, что испугался даже я. Император тоже не остался в стороне.
— Антон Глебович, меня уверяли, что вы полностью контролируете ситуацию в школе. Смотрю, сведения оказались очень преувеличены.
— У нас устоявшийся коллектив. Все учителя работают не один год. Новый только один, но он не маг. И вообще его сегодня не было.
— Тем не менее кто-то из ваших сотрудников поставил камеры.
— Или учеников, — вмешался Ефремов. — Ваше Императорское Величество, учеников со счета я бы сбрасывать не стал. Некоторые молодые да ранние.
В его словах сквозило одобрение моих действий. Но с себя ответственности он тоже не снимал. Когда притащили контейнеры для камер, он сравнил результаты своего сканирования с моим, удовлетворенно хмыкнул, поставил пару подручных извлекать найденное, а сам потащил меня проверять остальную жилую часть школы.
Директор, совершенно деморализованный происшествием, сопроводил императора в кабинет, где они собирались дожидаться результатов осмотра. Подозреваю, что директору сейчас устроят такую выволочку, что мама не горюй. Я бы на месте императора не сделал ни малейшей поблажки тому, кто пытался установить наблюдение за великой княжной.
Нашу пятерку из блока тоже выставили. Как сказал Ефремов, на случай срабатывания ловушек. Ловушек я не видел, но решил не расстраивать генерала, потому что, если его подчиненные уверятся в легкости задания, они не будут столь внимательны, как могли бы. Светлана подозрительно поинтересовалась, не стоит ли нам вынести личные вещи из блока, если там так опасно. Или вообще переселиться в другой, без начинки. Но Ефремов ее успокоил сказав, что вещам ничего не угрожает, а блок проверят так, что по безопасности ему в школе равных не будет.
Я сразу сказал, что собираюсь защиту блока укрепить сам и так, чтобы никто посторонний не мог больше в принципе зайти к нам без нашего разрешения. Ефремов сказал, что он только одобрить может такой подход, о чем скажет директору этой совершенно неприлично проштрафившейся школы. Я дипломатично промолчал, что его подчиненные тоже проверяли, а значит, проштрафились ничуть не меньше.
После того как мы сравнили найденные мной и подчиненными Ефремова лишние устройства в нашем блоке, генерал потащил меня по школе, чтобы я на пару с ним проверил остальные помещения. Для посторонних это был мастер-класс ученику, где учеником выступал я. На самом деле в данной ситуации Ефремов мне доверял чуть ли не больше, чем себе. Как он сказал, проверка по волховской методике лишней не будет.
— Знаете, что странно, Дмитрий Максимович, — сказал я после осмотра третьего блока.
— Говори уж, Елисеев, хуже не будет, — подозрительно сказал Ефремов.
— В этом блоке есть полости под камеры или что-то подобное. Но камер нет. А в предыдущем даже дырок не было.
Ефремов сделал стойку, что при его комплекции смотрелось бы комично, не будь ситуация столь серьезной.
— А как в вашем с ними?
— Скорее всего, были, только ровно под камеру, поэтому не так заметно.
— Так… Ну-ка, Елисеев давай конкретнее, где дырки есть, а где нет.
Прошлись мы по всему общежитию, и в большинстве блоков не было заложено ничего подобного. У Ефремова наверняка были свои соображения по этому вопросу, но он лишь хмурился и делал пометки в блокноте, не собираясь со мной делиться выводами. Но я их и без него мог сделать: несмотря на кажущуюся случайность закладывания полостей, делались они наверняка только в свободных блоках, а не в тех, которые были заняты старшеклассниками. На время обучения блок закреплялся за пятеркой и посторонних туда не пускали, а значит, и ремонт в них не делали.
Остановились мы в холле, довольно многочисленном. Ученики, которые пронюхали о школьных проблемах, по своим комнатам сидеть не стали, а весьма активно перемещались, вынюхивая, что же случилось на самом деле.
— Так, Елисеев, ты же можешь определить, сколько людей сейчас в школе? — неожиданно спросил Ефремов. — Хочу сравнить.
Я кивнул, прикрыл глаза и запустил сканирование. Сил оно в этот раз забрало много, поскольку выбранная площадь оказалась слишком большой: я захватил всю территорию школы, включая двор. Сделал проекцию, зафиксировав каждую точку, и только после этого начал считать. Когда сообщил итог Ефремову, тот вздохнул и неохотно сказал:
— Совпадает. И с моим результатом, и со списком. Вот ведь…
Он выругался, но столь тихо, что услышал только я. В чем-то я его понимал: куда проще было бы, окажись в школе на одного человека больше, чем заявлено. Это же готовый подозреваемый — пакуй и увози. А сейчас придется всех опрашивать, и не факт, что что-то выяснится.
Когда я вернулся в наш блок, милостиво отпущенный Ефремовым, ковырять стены уже закончили. Я просканировал еще раз и не нашел больше ничего подозрительного, кроме датчиков на магию. Их я изолировал сразу, чтобы никто не вломился в неподходящий момент, закрыл дверь и приступил к выплетанию защиты. Сейчас мне нужно было успеть только первый контур, остальное закончу вечером, когда посторонних в школе не будет. Поскольку время еще оставалось, я заделал дырки. Полости, разумеется, остались, зато поверхность стены опять выглядела как после ремонта. При кажущейся внешней сложности заклинание было из простейших, но требовало тем больше усилий, чем больше времени прошло от порчи предмета. Целым в прямом смысле этого слова предмет не становился, поскольку все притянувшиеся к друг другу кусочки соединялись тем же заклинание, и вновь разлетятся они аккурат после того, как заклинание развеется. На время нашей учебы этой заплатки хватит, а потом отремонтируют.