Страница 30 из 70
Перед уходом я добежал до своих и потребовал, чтобы они не снимали защитные артефакты. Светлану я тоже об этом попросил, акцентировав на необходимости надеть мой артефакт, а не родительский. Кажется, своими словами я их встревожил, но мне и самому было не по себе. Если Ефремов не ошибается, то смерть весьма странная. Кому надо было убивать Лазареву? Да еще у нее в доме? Куда проще было выманить в менее защищенное место и убивать там. А нет, не проще — я вспомнил, что Постников мне рассказывал о том, что Валерия Лазарева вела в последнее время исключительно затворнический образ жизни и не появлялась даже на обязательных мероприятиях. Расспрашивать Лазарева я не стал. Не потому, что не хотел бесить Андрея, который выглядел на редкость заторможенным, а потому что Ефремов мне все расскажет куда полнее.
До лазаревского дома мы добрались очень быстро, и там нас встретил Ефремов, который сразу потащил меня на место преступление, тихо проворчав:
— Надеюсь, Елисеев, родственные чувства не заставят тебя соврать, если обнаружишь что-то подозрительное?
— Вы подозреваете кого-то из Лазаревых? — уточнил я.
— Я подозреваю, что смерть Лазаревой — не несчастный случай. Но доказательств у нас нет, нас слишком поздно позвали. Специально или нет — вот в чем вопрос. Нам сюда.
Умерла Лазарева не в своей спальне. Если, конечно, со времени моего визита не решила ее сменить. Но судя по оформлению комнаты — не решила, а зашла в спальню сына. Следов аур там было много — видно подчиненные Ефремова изрядно тут потоптались, а вот следов заклинаний почти не было. Я запустил один из типов сканирования, самое медленное, но и самое точное.
— А ведь вы правильно подозреваете, Дмитрий Максимович, — повернулся я к Ефремову. — Только направление неправильное выбрали. В комнате есть следы сработавшего телепорта и следы парализующего заклинания.
— Телепорта? — хмыкнул Ефремов. — Елисеев, ты ври да не завирайся. Какой телепорт может пробить Лазаревскую защиту, чтобы она при этом не вякнула?
— Тот, который наводится по маяку, — ответил я, выдвинул ящик стола и достал из него в точности такое сердечко, которое висело на сысоевском медвежонке. — Только планировали перемещаться совсем не сюда, Дмитрий Максимович.
Глава 15
Ефремов взял в руки сердечко, повертел и недоуменно спросил:
— С чего ты взял, Елисеев, что это маяк? Фигня какая-то девочковая.
— С того, Дмитрий Максимович, что это именно он.
— Он даже не фонит.
— Хорошо заэкранированный, низкоэнергетический.
Понимания в глазах генерала не прибавилось, зато скепсис возрос. Я только тут сообразил, что маяк был сделан по методике моего мира и обнаружился тоже только моим заклинанием. Указывало ли это на то, что к его изготовлению приложил руку сам Накрех? А фиг его знает. Технология не из самых сложных, можно сказать, на поверхности лежит, так что вполне могли додуматься. Но для Ефремова пришлось проявить начинку, чтобы он наконец перестал сомневаться и занялся делом.
— Твою ж мать, — экспрессивно сказал генерал. — Это ж сколько такого незамеченным пронести можно?
— Смотреть нужно. Возможно, ряд датчиков на это среагируют.
— Но не у Лазаревых. А у них должна быть проверка на уровне.
— Это же комната Андрея? Вряд ли его тщательно проверяли.
— Думаешь, он такой талантливый, что пытался настроить портал из школы? — скептически хмыкнул Ефремов.
Я поставил защиту от прослушивания и сказал:
— Думаю, что все намного хуже, чем вам кажется, Дмитрий Максимович. Портал планировали не сюда. Маяк должен был быть в другом месте. В комнате Светланы Тумановой в «Крыльях».
Ефремов посерьезнел и вытер вспотевший лоб. Платок у него был большой, в крупную красно-синюю клетку, которая наверняка выполняла еще и отвлекающую функцию, потому что однозначно притягивала взгляд своей несуразностью. Почему-то я был раньше уверен, что у Императорской гвардии и носовые платки форменные. Или хотя бы в цветах правящего дома. Хотя с цветами я, конечно, погорячился: сморкаться в такой — однозначно нарываться на иск по оскорблению короны.
— Так, Елисеев, теперь поподробнее, с чего ты это взял.
— С того, что Сысоев подарил Ермолиной игрушку-брелок в виде медвежонка, у которого на шее висит точно такая же хрень. Но не маяк, а просто украшение. Уверен, его собирались заменить на маячок, когда примелькается. Иначе смысла не вижу делать в точности такой же. Как вы понимаете, это всего лишь мое предположение, основанное на косвенных уликах. Но уверен, что Андрей Лазарев подтвердит, что Сысоев во всем этом участвует.
— А определить, откуда и куда был портал, ты сможешь?
— Нет конечно, Дмитрий Максимович — я невольно улыбнулся от такой веры в мои силы. — Столько времени прошло, что следы еле-еле угадываются, а уж куда эти следы ведут, вам бы даже мой учитель не сказал.
— Уверен? — разочарованно выдохнул Ефремов.
— Абсолютно. Здесь не на что опереться, чтобы вытащить координаты даже приблизительно. Возможно, даже сразу после срабатывания было не подхватить, если телепорт был с затиранием.
Ефремов скривил рожу, как будто я был обязан ему по полочкам разложить и сейчас показывал свою глубокую некомпетентность. Как по мне, он благодарен должен быть, что я ему хотя бы на следы указал. Но благодарность — это не про Ефремова.
— Слава, ты что-нибудь обнаружил? — Лазарев-старший, вошедший в комнату, вклинился в наш разговор. — Происшествие само по себе ужасное, но хотелось бы быть уверенным, что это несчастный случай.
Я убрал защиту и подтвердил:
— Это несчастный случай.
— Елисеев, ты мне только что втирал другое! — возмутился Ефремов.
— Разве, Дмитрий Максимович? Валерию Дмитриевну не собирались убивать. Скорее всего, она неудачно упала, когда на нее бросили паралич. И вообще, как мне кажется, стоит обсудить все за закрытыми дверями, без лишних ушей. А чтобы выяснить подробности, нужно опросить Андрея.
— Андрей Кириллович, обеспечьте кабинет и явку внука.
Ефремов так поглядел на Лазарева, как будто прикидывал, не замешаны ли остальные и не пора ли вызывать наряд, чтобы всю верхушку клана скрутили. Он держал сердечко, как будто оно было миной замедленного действия и могло взорваться прямо у него в руках.
— Подождите. — Лазарев побледнел. — То есть Андрей замешан в смерти матери?
— Андрей Кириллович, это был несчастный случай, — с нажимом повторил я. — Виноваты те, кто его использовал.
— А кто использовал, мы сейчас узнаем. Пойдемте, — скомандовал Ефремов. — Хорошо бы его одного допросить, но…
— Вы не имеете права, — сразу понял его Лазарев. — Только в моем присутствии или присутствии Кирилла. Точнее, в присутствии обоих. А Слава?..
Похоже, Лазареву очень не хотелось сталкивать внуков, но от его желания больше ничего не зависело.
— Елисеев мне нужен, — отрезал Ефремов. — Он мой ученик. В будущем планирует в Императорскую гвардию пойти.
— Разве? — усмехнулся я.
— Елисеев, ты уже почетный гвардеец, а станешь действующим, — невозмутимо ответил Ефремов. — Не гонять же занятых людей за тобой, если что придется уточнять?
— Понимаете, Дмитрий Максимович, Андрей и Ярослав не очень ладят между собой, поэтому лишний раз не хотелось бы их стравливать.
— Рассадим по разным углам, — отрезал Ефремов. — Андрей Кириллович, вопрос слишком серьезный, тут не до щепетильности.
Провели нас в кабинет, скорее всего, старшего Лазарева, но за стол уселся Ефремов. Разложил записывающие артефакты и бумагу, а в кулаке, который он не разжимал, наверняка находился артефакт, реагирующий на ложь. Принесли дополнительные стулья, а вот Кирилла и Андрея пришлось подождать.
Нам принесли чай, и Ефремов грустно пил уже вторую чашку. Почему грустно? Потому что ему был предложен широкий выбор из напитков, куда входил коньяк, но от последнего генерал мужественно отказался, посчитав это либо взяткой, либо попыткой воздействия на следователя. Но настроение этот отказ ему попортил.