Страница 23 из 27
НА ФОНЕ ПОИСТИНЕ БЕШЕНОЙ активности модернистов - чего же мы, верящие в Церковь и ее духовную власть, можем ожидать от будущего Патриарха?
Прежде всего, разумеется, того, что он станет достойным продолжателем дела почившего Предстоятеля и не допустит в Церкви радикальных реформ, то есть, попросту говоря - твердой и неподкупной верности Традиции. Мы ждем, что новый Предстоятель будет достойным и богоугодным молитвенником за всех верных чад Церкви, за многострадальную Русскую Землю. Мы с упованием и твердой верой в Промысел ожидаем, что он будет мудрым управителем Церкви, охранителем ее устоев, догматов и канонов, её богослужебного строя, этого "неба на земле", оставленного нам в наследство нашими предками, которое связывает нас с нашей славной историей и с вечностью.
Но осмелимся высказать дерзновенную мысль, что в нынешней непростой и, скажем откровенно, переломной ситуации всего этого будет всё-таки мало. В этот судьбоносный для Родины и Церкви час не забудем, что в отсутствие монархии власть Патриарха - единственная, чья легитимность восходит не просто к воле народа, но непосредственно к воле Божией. Власть Церкви - есть власть Самого Христа. Но как быть с тем, что на протяжении многих столетий православная Церковь жила и несла людям Слово Божие, открывала им путь спасения через духовное делание и благодать таинств, будучи охраняема государственным мечом "удерживающего", живя и действуя в теле империи? Не только святые отцы и апостолы, но уже Сам Христос свидетельствует о том, что всякая подлинная власть - от Бога, даже если это власть языческого государя, не просветленного единой истинной верой. Пилат говорит Христу: "Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?" (Ин. 19, 10). "Имею" - это чисто языческое понимание власти как самодовлеющей силы (власть по праву сильного во всём её первобытном ужасе). Христос отвечает: "Ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше" (Ин. 19, 11). Не просто "имеешь", но "дано". Власть - не "сила", а то, что дано от Бога. Мало кто задумывается о том, что здесь Господь, идущий на Крест, свидетельствует о богоустановленности власти отнюдь пока еще не "воцерковленной" империи (власть прокуратора производна от власти императора), и только поэтому, не оправдываясь от иудейских наветов, смиренно отдает Самого Себя в её руки! Таким образом, первым "миссионером", указавшим древнему "начальнику" на божественное (а отнюдь не самодовлеющее) происхождение его власти, был Сам Христос! Затем уже апостол Павел настойчиво требует суда у кесаря, чтобы перед лицом империи засвидетельствовать Благую Весть о Христе. Гонимая и попираемая перед лицом языческого Рима, древняя Церковь не "встраивается", но, по образу Христа, говорит как "власть имеющая" и только потому побеждает, воцерковляет империю.
"Православного царства уже никогда не будет", - вещают модернисты, ничтоже сумняшеся забывая, что православное царство - есть. Корона православного монарха не упала вместе с головой царя-мученика, но носима Самой Пречистой, что явлено в обретении иконы Божией Матери "Державная" сразу после отречения Николая Александровича. Эта корона, по вере православного народа, хранима Приснодевой для будущего государя возрожденной Святой Руси.
Клерикализм, идеология "сильной Церкви", есть путь в никуда, к историческому поражению Православия, ибо отречение от освященной многовековой традицией имперской парадигмы государственного строительства православной России неизбежно приведет к вписыванию церковной институции в качестве второстепенного и беспомощного придатка в глобальную систему безбожной мировой власти. Монархизм, чье бесспорное духовное превосходство над демократическими формами государственного устройства подтверждено и "Основами социальной концепции РПЦ", как духовный ориентир и принцип, не имеет позитивной альтернативы.
Поэтому мы ждем от нашего будущего Патриарха, который, несомненно, будет явлен нам Богом из сокровенных глубин кающейся и грешной России, что, обращаясь к нынешним носителям государственной власти (каковы бы они ни были, про них во всяком случае нельзя сказать, что они стопроцентно плохи), он напомнит им о том, что есть подлинная власть. Мы ждем, что наш новый Патриарх как духовный лидер нации обратится и к внешнему миру с властным словом предостережения и вразумления. Перед лицом полного банкротства безбожного глобализма Россия под духовным водительством нового Патриарха призвана напомнить миру о христианской, православной альтернативе. Будет ли это напоминание услышано? Бог весть! Но в том, чтобы его высказать и принести миру живое свидетельство о единой истинной вере - и заключается подлинная миссия будущего Предстоятеля нашей Церкви - Патриарха последних времен.
Публикуется в сокращении. Полный вариант статьи можно прочитать на портале православного информационного агентства "Русская линия" по адресу: http://www.rusk.ru/st.php?idar=105599
Илья Бражников МИР ВХОДЯЩЕМУ!
Выборы Патриарха в России - событие, которое выходит далеко за рамки внутрицерковных дел. Патриарх - не только первый предстоятель за всю свою многомиллионную паству перед Богом, но и видная политическая и общественная фигура. Это - шестое лицо страны, согласно неофициальному государственному протоколу. Такое положение утвердилось при Святейшем Патриархе Алексие II, который идеально соответствовал отведенной ему роли в политической и общественной жизни Российской Федерации. "Он был настоящим Патриархом" - эти слова В.В. Путина отражают действительное положение дел.
В этой связи становится понятно, сколь ответственное и важное решение утвердит Поместный Собор Русской Православной Церкви, который пройдёт 27-29 января. Имя нового русского патриарха, которое станет известно после собора, скорее всего, ознаменует новую эпоху в истории России. Так бывало всегда: имена московских митрополитов - Петра, Алексия, Макария, потом патриархов - Иова, Гермогена, Никона, а в новейшей истории - Тихона, Сергия, Алексия, Пимена и снова Алексия - становились ключевыми для своего времени.
Нынешние выборы патриарха обещают быть крайне интересными, несмотря на наличие явного фаворита - нынешнего местоблюстителя патриаршего престола митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Интрига заключается в том, что фигура митрополита Кирилла сколь очевидна, столь и спорна. Нынешний местоблюститель уже очень давно идёт к намеченной им цели - патриаршеству. Собственно, всё что он делает в последние 10 лет, так или иначе связано с этим. Он именно ищет патриаршества, явно для всех стремится к нему - а это расходится с русской (да и византийской) церковной традицией, по которой бремя патриаршества возлагается чаще всего как раз на плечи того, кто меньше всего к нему стремится. Исключением был присно памятный Никон - тоже "очевидный" кандидат, и закончилось его патриаршество плохо.
История возобновленного в 1917 году патриаршества только подтверждает это. "Заметный" и "яркий" неизменно проигрывает "незаметному" и "тихому". На соборе 1917-18 гг. яркий и явный кандидат, собравший большинство голосов, - митр. Антоний (Храповицкий) уступил по жребию патриарху Тихону, впоследствии признанному святым. В 1971 г. другой церковный активист митрополит Никодим (Ротов) проиграл мало заметному Пимену, а на ещё памятном Соборе 1990 г. главный кандидат, ставший к тому же местоблюстителем, Филарет (Денисенко) уступил будущему патриарху Алексию и, обидевшись, создал раскольничий Киевский Патриархат.
Иными словами, Православная Церковь - это такой институт, где победа достается отнюдь не всегда явному "лидеру". Что, в общем, вытекает из самих основ христианства, где утверждается, что "последние станут первыми", и где сам Глава Церкви накануне принятия Креста "умаляется", умывает ноги собственным ученикам.
Власть патриарха (как, впрочем, и власть любого епископа) является Богоустановленной. Это значит, что архиерей должен поставляться не "многомятежным человеческим хотением", выражающимся в голосовании, а волей Божьей. Для людей мирских это понятие сегодня, возможно, несколько туманно. Но для верующих и церковных, напротив, это вполне конкретная вещь. Необходимо максимально устранить "человеческий фактор" из процедуры избрания, и тогда, собственно, воля Божия не замедлит проявиться. Чтобы она проявилась, необходимо дать ей место.