Страница 26 из 76
Я постарался выбросить из головы все мысли про Светлану и Александра. Мне нужно было набросать хотя бы приблизительную схему артефакта, который мог спасти близких мне людей. Но для этого он должен быть сделан и установлен. Имплантируемые артефакты имели неприятные особенности и отличались определенной сложностью из-за необходимости сопряжения с телом носителя. То есть пока я набрасывал общий вариант, но в каждом конкретном случае его придется дорабатывать при установке непосредственно внутри тела. И надо сделать так, чтобы этой доработки было по минимуму.
Я вычерчивал схемы, прикидывал разные варианты и разные материалы, и к концу недели у меня на руках оказался грубый набросок того, что я планировал воплотить уже в своей лаборатории. В школе для такой тонкой работы не было условий, не говоря уже про инструменты и материалы. Да и секретность никто не отменял.
Параллельно я слушал разговоры в обоих кабинетах. Что у императора, что у Ефремова велись беседы на темы, мне неинтересные. Разве что, если бы я задался целью торговать государственными секретами, мог бы заработать на услышанном состояние. Судя по тому, что Сухов со мной не связывался, в других помещениях ничего особенного тоже не говорилось, хотя вряд ли Александр не поделился с отцом своей попыткой отжать у меня артефактные мастерские. Обидно, что это произошло не в кабинете и прошло мимо меня. Возможно, я смог бы услышать что полезное.
Приехал за нами Постников лично, что говорило о том, что его мои слова встревожили, но в машине мы говорили о всякой ерунде, к коей я отнес предложение Александра о передаче артефактной мастерской Волошиным. Постников неопределенно хмыкнул, явно не желая развивать эту тему, и я перешел на другую.
К разговору о Волошиных, Постников вернулся сразу, как только мы остались вдвоем и начали спускаться в его вотчину в подвале. Он поставил защиту от прослушки и сказал:
— С Волошиным не все так просто. Он что-то мутит на пару с Сысоевым. Я представителей обоих кланов ловил на шпионаже, причем действуют они, явно согласовывая свои действия. Такое впечатление, что планируют отжать у нас что-то крупное и один, и второй клан, опираясь на помощь Александра. Я не хотел тебе говорить, пока окончательно не разберемся, что происходит, но судя по предложению Александра — ничего хорошего.
— Ты даже не представляешь, насколько плохо это «ничего хорошего», — мрачно улыбнулся я и пересказал Постникову то, что узнал от Сухова.
Пересказ занял все время, что мы спускались, и еще немного в кабинете, который я так и оставил за собой. Удобное помещение, все есть. А что шкура Моруса на стене не висит, так вторую добуду и правильно развешу.
— Насколько достоверны эти сведения?
— С высокой вероятностью достоверны, — признал я. — Могу допустить, что у моего информатора есть свой интерес и он что-то исказил.
Правда, представить, какого рода этот интерес, я не мог, но это дело десятое. Если я не знаю интереса, это не значит, что его нет. В моем положении лучше не доверять никому. Или хотя бы тем, кто не приносил мне клятву. Потому что, если я не буду доверять Постникову, это значит, что опереться вообще не на кого.
— И какова вероятность недостоверности?
— Близка к нулю, — честно признал я. — Но пока я сам не услышу подтверждения этим намерениям, то, сам понимаешь, предпринимать ничего не могу против Тумановых. Достаточно прослушки. Это уже подсудно.
— Это риск для клана, — согласился Постников, — но не больший, чем если бы все это оказалось правдой, а мы были не готовы.
— Самое паршивое, что я понятия не имею, что императору передал Дамиан. — На Постникова я не глядел, не мог заставить себя посмотреть ему в глаза. — И я понятия не имею, поможет ли уберечь людей от уничтожения эвакуация куда-нибудь, где тумановские службы нас не смогут отследить.
— Будем исходить из худшего варианта. И то, что нас собираются уничтожить, и то, что расстояние критичным не будет. Не помню, говорил ли я тебе, что в уничтожении Вишневских многие подозревают Тумановых?
— Я получил этому подтверждение из того же источника. То, чем уничтожили Вишневских, я отражу. Но будет ли на нас направлено то же самое, что и на Вишневских?
— Не уверен, — ответил Постников. — Черт, черт, черт…
Он стукнул по стене кулаком и выругался еще раз. В таком состоянии я его раньше никогда не видел. Даже когда его почти убили баженовские маги, Постников выглядел спокойным и не позволял прорваться эмоциям.
— Я чего-то не знаю?
— Марта ждет ребенка, — пояснил он. — И в голову постоянно лезут мысли, что я не смогу их защитить. Если уж ты не уверен в своих силах. Я еще посмеялся над шевелениями Волошиных, а оказывается, они просто присматриваются, что будут от нас отжирать. Хотя нет, вряд ли Александр сказал о таком своему другу. Вот о том, что недоволен результатами занятий и попытается отжать мастерскую, — наверняка.
— Возможно, ему пришло это в голову при разговоре? — предположил я.
— Вряд ли. Для этого Волошины слишком нагло себя ведут. Так, как будто присматривают. Я думал, настраиваются на промышленный шпионаж, ищут слабые места, а похоже, дело в том, что боятся, что мы перевезем мастерскую. Ты же сказал, производство им нужно с мастерами?
— Да, их вряд ли тронут. Они со мной не настолько связаны, как вы. Какой я идиот, что рассказал все императору. Но я думал так, будет правильнее.
— Ты себя не грызи, — жестко сказал Постников и тряхнул меня за плечо. — Если бы не ты, то ни меня, ни Марты бы не было. А что лишнего сказал Тумановым, так я и сам бы не удержался. И потом, планы планами, а реально могут не напасть, потому что объективно ты сильнее и император этого не может не понимать. А если нападут и получат по носу, то отстанут. Есть такая вероятность.
В голосе Постникова слышалась непривычная неуверенность, он сейчас не столько меня успокаивал, сколько себя. Он прекрасно понимал, что если мы отразим попытку нападения, о чем непременно узнают, то авторитет Тумановых упадет настолько, что для них станет делом принципа нас извести. Для этого императорской семье не надо даже магию использовать, достаточно завалить штрафами и наложить аресты на счета.
— Дань, ты же понимаешь, что, если они на нас нападут, у нас будет только два варианта: умереть или убить Тумановых. Если бы они не собирались уничтожить вас, то был бы еще один вариант, а так… Я не согласен отдать Тумановых ни маму с сестренкой, ни вас. Даже Елисеевых не согласен, хотя они, конечно, конченое дерьмо.
Постников сидел, уставившись в стену за моей спиной, как будто там была написана инструкция на все случаи жизни. Размышления его вылились в следующее:
— Я вот чего не могу понять. Почему они решили выделить из нас клан Давыдовых? Было бы логично оставить только своих целителей.
— Риск. Давыдовы оба с полным пакетом, а от императора только один, — напомнил я. — Случись что с ним — и все знания утеряны. Конечно, раньше без нормальных целителей обходились, но сейчас уже поняли их преимущество.
— И все равно, мне кажется, это подозрительным. Можно не выделять в отдельный клан, а забрать под свою руку.
— Если мы еще и Давыдовых будем подозревать, — невесело улыбнулся я, — то ничего хорошего не получится. Я уверены, что они оба нас не предавали и не предадут. Если ты забыл, они оба давали мне личную клятву.
— В их семье есть еще один взрослый человек, у которого есть свое мнение, — жена Давыдова-старшего. Она тебе в верности не присягала.
— Мне бы сказали, окажись она в чем-то замешана, — возразил я.
— И все же я отправлю за ней осторожно проследить, лишним не будет, — решил Постников. — Возможно, конечно, пустышка, но если там идет утечка, ее нужно заткнуть. Что еще? Мы не можем полагаться на чужую непроверенную информацию. Возможно, это часть чужой игры по дискредитации клана. А значит, недостаточно слушать только кабинет императора. Нужна прослушка как минимум еще в его личных покоях. Да, кабинет считается самым защищенным помещением, но разговоры могут вестись где угодно. Император может посчитать, что безопаснее всего говорить там, где ты не прикладывал руку к защите. Реально установить прослушку еще в паре мест?