Мой Проклятый Север

— Альяра, — хрипло рявкнул Тарий, раздувая крылья носа.

— Нашла! — воскликнула я. И ударила мощным потоком чистой силы по «подарку», оставленному Аррухом.

Я чувствовала, как под воздействием магии Одаренной тяжелый, отравляющий сгусток начал расслаиваться, истончаться. Но не исчез. Почему он не растворился полностью?

Усилив напор, я перевела взгляд на Тария, который в этот же момент открыл глаза. Они горели серебряным светом — таким ярким, что мне пришлось зажмуриться. Мужчина тяжело дышал, грудь резко вздымалась и так же резко опадала, губы побелели. Он явно держался из последних сил.

У меня совсем мало времени! Но гнатов сгусток так и оставался без изменений. Неужели не хватает силы? Или дело в самом заклятье, что просто так его не снять? Если цель Арруха была заставить Тария забрать мой дар, возможно, даже убить, то он наверняка поставил дополнительную защиту.

Единственное, чего не учел лидер Проклятого клана — что Тарий настолько силен. Что несмотря на стертые воспоминания и неудержимую тягу наброситься на меня, другая тяга, которая, впрочем, тоже включала в себя набрасывание (я непроизвольно улыбнулась), окажется сильнее.

— Альяра, — просипел куратор.

— Мм? — задумчиво протянула я.

— У тебя десять секунд. Беги. — Он судорожно вздохнул. — Либо так, либо я навсегда привяжу тебя к кровати.

Взвизгнув, я схватила вещи, чмокнула куратора (он мгновенно воспользовался этим, обхватив меня и прижавшись к губам), кое-как высвободилась из его медвежьих объятий и припустила на выход. На ходу натягивая одежду, прислонилась к двери и поняла, что заваливаюсь — та внезапно начала открываться.

Я выпала в коридор.

Прямо к ногам ошеломленного Ворона: потянув за ручку, тот явно не ожидал получить такой сюрприз.

— Ну какого гната нашим преподам по ночам не спится?

Ох, это я вслух сказала?!

— Так утро уже, — хмыкнул Седой, с трудом сдерживая смех от валяющейся в несуразной позе, лишь с одной надетой штаниной, меня. — Практика скоро начнется. Снова опаздываешь?

Я беззвучно прошипела ругательство, и под ехидным взглядом Проклятого — даже не отвернулся, гад! — натянула штаны чуть ли не до подмышек.

— Как я могу опоздать, если препод еще тут? — ткнула я в него пальцем.

— Сегодня Тиала, — «обрадовал» он меня.

— За что ты с нами так? — простонала я.

Ворон внезапно посерьезнел.

— У нас прорыв. Нестандартный.

— Что ты имеешь в виду?

Но Седой лишь покачал головой и прошел в покои куратора. Закрыв перед моим носом дверь.

Глава 19

Разумеется, на полигон я опоздала, получив от злорадно улыбающейся Тиалы очередной штраф, а также едкий комментарий, что она обязательно сообщит об этом Дейрену.

За завтраком я набросилась на Эйджела с вопросами о ближайших прорывах. Тот, закатив глаза, занудным голосом прочитал нам лекцию, что выведенная им формула корректна, и что следующий прорыв выпадает на середину декабря, за неделю до праздника Зимнего Дара.

А по поводу «нестандартного» разрыва поля предположил, что какой-то отряд недоглядел ослабление участка, вот его и порвало.

Так и оказалось.

Дни бежали своим чередом: мои заработанные штрафы наконец закончились и в Пустошь я теперь ходила только со своей группой, раз в несколько дней. Тренировки по утрам для практикантов стали необязательными; да и практикантами мы больше не являлись: всех разобрали по отрядам и нас официально переименовали в бойцов. Но все равно, едва светало, мы выходили тренироваться. Самостоятельно. Физическая сила и выносливость помогали в Пустоши, и полигон всегда был полон магов.

Иллата после долгих переговоров перевели в один из немногих отрядов Одаренных. В группе с Проклятыми парень ужиться не смог: каждая совместная тренировка завершалась дракой, и Тарий сделал для него исключение.

Иртон-старший в процесс не вмешивался; казалось, он даже доволен таким решением. Вообще, создавалось ощущение, что Илаиру, как и его сыну, некомфортно находиться рядом с Проклятыми. Но верилось в это с трудом: слишком высокую должность занимал Иртон-старший в Королевском Совете. Ведь именно Совет, совместно с королем, в последние десятилетия взял курс на интеграцию Проклятых в общество. На создание законов, позволяющих им иметь равные с Одаренными права и занимать высокопоставленные должности.

Еще двадцать лет назад представить, что статус верховного главнокомандующего будет присвоен Проклятому, было невозможно. Да что там — тогда Проклятым запрещалось жить в столице и ее окрестностях, а зашедших в город без специального пропуска отправляли прямиком в Хагратскую тюрьму.

Королевские Защитники и остальные приехавшие из столицы маги держались особняком. Они надолго уходили в Пустошь, изучая сектор за сектором, но своими находками и предположениями предпочитали не делиться. Единственное, о чем проинформировали, что появления чудовищ на территории Пустоши во время этих разведывательных экспедиций ими пока не зафиксировано.

Отряды бойцов из лагеря, проверяющих поле, это подтверждали: за последние недели никто со зверями не сталкивался; даже воя их не слышал. Тарий ходил нахмуренный, напряженный, усталый; он мало спал, мало ел и много работал.

Та наша ночь осталась единственной: куратор вбил себе в голову, что продолжать видеться для нас слишком опасно; что пока он не найдет, как избавиться от проклятия Арруха, будет держаться от меня подальше. Я с грустью думала, что лучше бы он меня тогда к кровати привязал.

Зато! Вооружившись помощью гениального Эйджела, Тарий нашел способ общения. Обычные артефакты связи в лагере не работали, но староста с куратором так хитро сплели заклинание, что разделенный на две половинки артефакт мог передавать изображение и звук с одной на другую. Работали они только в наших комнатах, и каждый день я с нетерпением ожидала вечера, чтобы поболтать с Тарием.

— Эйджел направил мне уже десять запросов, хочет запатентовать наше изобретение и отправить документы в Магбюро, — уныло вздыхал куратор.

— Элира третий день не может найти времени со мной поужинать, говорит, что Иртон-старший завалил ее работой, — жаловалась я.

Сестра в целом вечно где-то пропадала, отмахиваясь, что слишком много дел. При этом целоваться с Кишем она успевала. После первого их свидания я в бешенстве выговорила другу все, что я о нем думаю. Рыжий внимательно послушал, а затем серьезно сказал, что он теперь однолюб и все остальные девушки для него остались в прошлом.

— Смотри, Альярка, может, у меня все-таки будет жена Райас! — ржал он, уворачиваясь от моих подзатыльников.

Я хмурилась и раздражалась; мне не нравились их отношения, но адекватной причины для себя я не находила. Лейра считала, что во мне говорит женская ревность.

— Привыкла, что рыжий все время рядом, вот и бесишься, что это поменялось.

— Альяра просто не доверяет сестре, — не соглашался с ней Эйджел.

На самом деле правы были оба.

Декабрь ворвался резко, неожиданно. За одну ночь заморозило, заснежило так, что наутро из корпусов мы в прямом смысле слова выкапывались.

Приближался праздник Зимнего Дара, совпадающий с днем зимнего солнцестояния, и лагерь готовился к проведению бала. Бал в лагере Гнатской Пустоши! Могла ли я такое представить?

Праздничное настроение отравлял прорыв, последний прорыв в этом году, который выпадал на середину месяца, ровно за неделю до Зимнего Дара.

И верхушка лагеря, и Одаренные из столицы, несмотря на большое количество разногласий, сходились в одном: это единственная возможность для Проклятого клана напасть. Следующий прорыв только весной, и Аррух наверняка понимал, что за это время их точно найдут.

Поэтому лагерь готовился не только к балу, но и к битве. Одаренные обучали Проклятых, Проклятые — Одаренных; мы тренировались со своими отрядами, практиковались работать в двойках, тройках и пятерках. В столице оставшиеся Королевские Защитники были приведены в полную готовность.