Психология

Однако эти исходные раздражения существуют и оказывают своё детерминирующее (причинно определяющее) влияние на совершаемые нами действия. Часто эта неосознанность внешних импульсов, составляющая, как указывает И. М. Сеченов, «главный внешний характер произвольных движений», объясняется привычностью последних, тем, что они формируются в процессе длительного жизненного опыта.

Главной особенностью этих раздражителей при произвольных действиях является то, что они оживляют уже установившиеся и закрепившиеся в нервной системе временные связи, внутренно осознаваемые нами в виде тех или других понятий, представлений, мыслей, чувств, желаний и т. д. Этим и объясняется то, что при неосознанности внешних влияний мы принимаем именно наши мысли за первоначальную причину наших поступков.

Другой важнейшей особенностью этих раздражителей является то, что они всегда выступают как второсигнальные, конечно, в их естественной и неразрывной связи с первосигнальными раздражителями. Произвольное действие — это всегда действие, совершаемое по слову, хотя бы и внутренно произносимому. В наших сознательных действиях мы сознаём как самые действия, так и условия, в которых нам приходится действовать, а это возможно лишь с помощью речи.

Слова, таким образом, являются необходимыми условными раздражителями, которые вызывают наши произвольные действия. Без раздражения словом эти действия не могут быть произвольными. «Непроизвольное можно сделать произвольным, но достигается это теперь при помощи второй сигнальной системы» (Павлов). Объясняется это тем, что слова, как раздражители, в течение всей предшествующей жизни человека связываются с многочисленными первосигнальными раздражениями, все их сигнализируют и заменяют и поэтому могут вызвать все те действия, которые обусловливаются первосигнальными раздражениями. «Человек, — говорит И. П. Павлов, — прежде всего воспринимает действительность через первую сигнальную систему, затем он становится хозяином действительности, — через вторую сигнальную систему (слово, речь, научное мышление)».

Особенностью слов, как раздражителей, является то, что они в гораздо большей степени, чем первосигнальные ощущения, восприятия и представления, связываются с деятельностью всей коры больших полушарий головного мозга, приобретают в связи с этим обобщённый характер, отвлекаются от конкретных особенностей непосредственных раздражителей и взаимодействуют с прежним опытом человека в его обобщённой форме.

Для механизма произвольных действий огромное значение имеет эта возможность образования новых временных связей с помощью речи: благодаря своим особенностям каждое слово-раздражитель может вступать в бесчисленные связи с другими раздражителями и соответственно с самыми различными движениями, что составляет основу сознательного овладения новыми видами действий.

Этими особенностями слова, как раздражителя, объясняется также и то, что временные связи, устанавливаемые с помощью речевой деятельности, в ряде случаев возникают как бы внезапно, с первого же сочетания. В действительности же здесь имеет место опора на оживляемый с помощью слова предшествующий опыт и сохранившиеся в нём ранее выработанные временные связи. Благодаря обобщённому и отвлечённому характеру слов-раздражителей становится возможным перенос связей, образовавшихся при выработке условного рефлекса в данных определённых условиях, и на другие виды действий, в которых имеется наличие аналогичной закономерности.

Ученик, научившийся произвольно преодолевать трудности при решении математических задач, легче справляется с затруднениями, возникающими и при других видах учебной работы. Мы говорим, что в процессе решения задач он научился сознательно применять необходимые усилия для преодоления вообще трудностей, которые перед ним могут встать.

В процессе формирования произвольных действий нервное возбуждение, вызванное словом, вначале, как и при всех других раздражителях, иррадиирует и затем концентрируется под воздействием тех или других подкреплений. Однако и здесь слова-раздражители имеют свои особенности.

Прежде всего при речевых условных рефлексах широта процесса иррадиации, его распространение по всей площади коры неизмеримо превосходит всё то, что в этом отношении наблюдается при образовании условных рефлексов на первосигнальные раздражители. Если, несмотря на это, речевые условные рефлексы отличаются строгой определённостью и высокой целесообразностью, то это объясняется особым характером иррадиации процессов возбуждения и торможения, вызванных словесными раздражителями. Здесь имеет место элективная (избирательная) иррадиация корковых процессов.

Временные связи, образовавшиеся в первой сигнальной системе, благодаря элективной иррадиации получают своё более или менее полное и точное отражение в словесной форме во второй сигнальной системе, и наоборот, второсигнальные связи отражаются в первой сигнальной системе и соответственно в движениях. Однако в этом втором случае слово-раздражитель связывается не механически всегда с одним и тем же перво-сигнальным образом и движением, а избирательно, в соответствии с дополнительными условиями, в которых произносится данное слово.

Так, например, слово «марш» будет воспринято как сигнал к началу упражнения и вызовет за собой соответствующее действие лишь в условиях соревнования или занятий физическими упражнениями. В других условиях, например при беседе на музыкальные темы, оно получит совершенно другое отражение в первой сигнальной системе и будет воспринято как название определённого по ритму музыкального произведения. Элективная иррадиация является, таким образом, весьма важным механизмом взаимосвязи между первой и второй сигнальными системами, обеспечивающим возможность очень дифференцированных целесообразных действий.

Во-вторых, процесс иррадиации при речевых условных рефлексах сменяется концентрированным течением корковых процессов на основе подкрепления, как правило, не безусловными, а речевыми же раздражениями. Благодаря этому новые временные связи, составляющие характерную черту произвольных действий, образуются в громадном большинстве случаев путём «речевого подкрепления», являются, как обозначает их А. Г. Иванов-Смоленский, условно-условными рефлексами, в противоположность условно-безусловным, которые характерны для непроизвольных действий.

Во всяком произвольном действии человек побуждает себя к его выполнению путём словесно формулированных доводов и обоснований. Это же имеет место и в тех случаях, когда мы побуждаем к действию других людей, например в процессе обучения, применяя словесные объяснения и доказательства. Усвоение учеником в процессе обучения новых движений всегда требует направленного речевого подкрепления со стороны преподавателя, указывающего ученику характерные особенности изучаемого движения, обращающего его внимание на допущенные ошибки и требующего их исправления.

При этом слова-раздражители могут вызывать не только возбуждение, но и торможение двигательных реакций, которое является необходимым условием выработки точной дифференциации движений при произвольных действиях, а в отдельных случаях и полной задержки их. В способности человека задерживать те или другие движения и даже полностью отказываться от них психологи-идеалисты видели подчинённость материальных движений человеческого тела особому духовному началу.

Между тем эта способность носит условно-рефлекторный характер и до конца объясняется законами высшей нервной деятельности. По этому поводу И. М. Сеченов указывает, что «рядом с тем, как человек, путем часто повторяющихся ассоциированных рефлексов, выучивается группировать свои движения, он приобретает (и тем же путем рефлексов) и способность задерживать их». Слова, таким образом, играют при произвольных действиях роль как пусковых, так и задерживающих сигналов.

Физиологический анализ показывает, что все произвольные действия становятся таковыми лишь тогда, когда они заучены (И. М. Сеченов), причём, чем более заучено действие, тем более оно проявляется как произвольное. Этим подчёркивается огромная роль в произвольной деятельности приобретаемых в течение жизни двигательных навыков. Физическое воспитание, вырабатывая у ученика навыки владения собственным телом, содействует тем самым не только его физическому развитию, но в развитию его способности к произвольным действиям.