Дневники Обормотня

— Используй память и интуицию, Алексей.

Мне кажется, или со мной Шерлок начал шутить⁈ Даже сейчас я чувствую, что ему поехидничать хочется! Потому что… на самом деле он доволен, что у меня такие результаты. А постоянно изображать зануду надоедает. Но всё же я решил уточнить:

— Так я прошёл⁈

— Да. Проходной балл набран, зачисление дополнительного студента мне разрешена. У тебя в эти выходные — онлайн-встреча с преподавателями.

— Оффлайн тоже можно. Здрасьте, Лев Леонидович.

— Я специалист другого профиля.

Я вышел из-за стола, и посмотрел в окно; через дом от меня живёт Фёдор. Давно я раскусил, какого «профиля» Лев Леонидович: сидит, наверное, в той самой лаборатории, которая оборотнями занимается, а главный объект исследований у него спёрли. Вот и ездит, изучает…

— Лев Леонидович, может, я не прав, и Фёдора надо воспитывать заново в институте?

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, Алексей.

— Не знаю, поэтому и спрашиваю! Если вы притворяетесь его другом детства, может, притворитесь побольше, и что-то тоже предложите⁈

Брр… иногда эта самостоятельность бесит ещё больше гиперопеки! Мне купили ноут, на котором пойдёт даже «Вельтания» на VR-режиме без тормозов! Но сказали, что я сам несу ответственность за своё будущее, и сам решу, сколько играть, а сколько учиться. Потом посоветовали пару программ, и даже подкинули умному Веньке идею натаскать вожака в математике, но ни разу не намекнули, мол «Это не твоего ума дело, мальчик»! Чем я ещё не доволен⁈

Наверное тем, что Лев Леонидович сделал то же, что и Фёдор: занял позицию наблюдателя. От меня чего-то ждут, но не говорят чего. А если я слишком занят делами, чтобы разгадывать ваши ребусы? Как взрослые решают такие проблемы, может, в него бумажкой какой-нибудь запустить…

— Решай сам, Алексей. Как я уже говорил, у тебя очень хорошо развита интуиция…

Интуиция, интуиция… На что мне эта моя хвалёная интуиция, когда я не знаю, как помочь члену собственной стаи⁈ Всё, что успел понять, что он теперь ходит и к заветной полянке. Запах наш затворник оставляет очень узнаваемый — как от пыльного коврика. А какой ещё, если этот молчун год сидел в четырёх стенах⁈ Только днём он не выходит, боится, а ночью — немного смелеет. Значит, и мне темноты бояться нечего.

Вот и сейчас я сидел в темноте, и дожидался: придёт, или учует, что на одном из деревьев сидит вовсе не белка? Волков идол — особенное место, что бы про него ни говорили. Может, здесь начинает появляться ещё одна волшебная аномалия, о которой никто не знает? Например, камень превратится в громадную глыбу, через которую перепрыгнет волк, а приземлится уже человек? Или что-то вроде того.

«Знаешь, я столько всего про это место слышал, и всё врут! В смысле врут, что это просто самая обычная поляна с камнем. Потому что там… просто не представляешь, как спокойно! Прихожу туда, чтобы мозги в порядок привести, помогает» — примерно в таком ключе я заливался перед Фёдором, который должен был дойти, что это ему надо! Помогло мне — поможет и ему, хотя бы потому что я сам в это верю.

Кусты зашевелились. Все сюда спокойно ходят по тропинке и днём. А кто попрётся через кусты ночью? Я замер, постаравшись вернуться к идее изображать гигантскую белку, потому что кусты пропустили Фёдора, который подошёл к камню, и… кажется, маскировка мне пока не очень даётся, потому что на меня посмотрели, прищурились, и рыкнули:

— Слезай.

Я почти выполнил эту просьбу, только не слез, а свалился от неожиданности, что меня так быстро обнаружили. Зато упал на лапы, ура! Вовремя изобразил котика.

— Фёдор, давай хотя бы тут поговорим? Тут можно! — попросил я. Огромный чёрный волк, давно переставший казаться страшным, угрюмо смотрел на меня: что я хочу узнать?

— Следишь?

— Слежу. Потому что, ну… оживать тебе пора! Признайся это тут тебя обратило, или нет?

— Не знаю.

Фёдор улёгся на траву, и опять замолчал. Было видно, что ему очень хочется поговорить! А не получается! Почему? Сам не знает.

— Сложно начать заново? Или ты отвык от общения? Со мной можешь поговорить?

— Рр.

Опять двадцать пять… я понял, что начинаю сердиться! Только если рявкну, мне вообще бойкот объявят.

— Ты ждёшь чего-то, да? Или тебе тоже приснился какой-то секрет, да? Потому ты и притворяешься молчуном, хотя умеешь разговаривать. И сниться! И не сниться тоже!

Кажется, полегчало, сердитость прошла. Зато Фёдор откровенно не понимал меня. Ладно, если это не сработало, попробую иначе, перейду на другую тему.

— Я с Брюсом разговаривал, попросил тебе свитер связать. Он сказал, что ниток много надо, но зато в нём ни жарко, ни холодно не будет. Правда, я в этом не разбираюсь. А если не понравится, у меня фейские краски есть, ими можно даже целиком покраситься, ну ты видел, я приходил к тебе после съёмок.

Фёдор кивнул; шок-контент в лице розового мультяшки его не вдохновил, зато Виталик проспорил Саньке щелбан, что меня такого выкинут в окно под трёхэтажное рычание.

— А у меня все интересуются, как дела у самого таинственного волка деревни. Спрашивают, как тебе помочь. Может, тебе грустно?

— Не. Устал.

— Вот и я говорю, что ты устал, поэтому такой затворник. Только ты так одичать не боишься?

— Не.

— Давай, договоримся увидеться во сне? Ты там намного разговорчивее. Ты же как-то это умел делать, правда?

— Не.

— Что значит «Не»⁈ А кто мне философией задолбавшегося волка грузил⁈ Ладно, не обижайся. А я пошёл. Потому что днём мне ещё к колледжу готовиться, вернее, к курсам перед институтом.

Уходил я в недоумении, как быстро главный страх деревни превратился в запутавшегося ребёнка. Слишком взрослого, чтобы кого-то попросить о помощи!

Снилась мне ерунда; как я помню из институтских тестов, такие сны называются «оттисками», потому что составляются из пережитого за день. А днём, если не считать общения с Фёдором, я помогал Степашке пройти суперсложный рейтинговый бой, в его любимой игрушке. Так и сейчас во сне я, вооружённый огромным двуручным мечом-леденцом, разношу в щепки… какое-то «три в ряд», потому что это походило на стену из разноцветных кубиков, которые падают сверху. Только дворецкого, пытающегося растопить камин динамитом, не хватает.

Где-то в процессе этого невероятно эпичного занятия, я услышал чьё-то покашливание, и скомандовал в сторону:

— Снято!

Кубики перестали падать, музыка стихла, а я отложил леденец, и просто лапами достал один из кубиков. За которым сидел, свернувшись в клубок, Фёдор. Во сне он был меньше, раз в… не знаю сколько: больше Степашки, но меньше меня. Короче, щенком выглядел. За мной такой фигни во снах вообще не замечалось! Поэтому я сурово посмотрел на гостя, и проворчал, с самыми взрослыми интонациями:

— Ну вот, пришёл, наконец! Что так долго⁈

— Лёш, я не знаю, что сказать. — жалобно проскулил этот затворник. А я почему-то продолжал сердиться.

— По крайней мере не «Рр», как обычно. Ладно, молодец, что уже выбрался. Ты думаешь, я дам дёру в Аркаим, а тебя запрягу быть вожаком⁈ Или боишься, что тебя тоже заставят огородом заниматься?

— Не знаю. Наверное. Просто… понимаешь, я, как встретил Веньку, так… будто себя увидел. А Константин только масла в огонь подливал. «Сиди взаперти», говорит, «не двигайся, не думай, не живи в нашу сторону»… Зверь я! Страшный Зверь! А Зверя надо прятать подальше.

— Сейчас ты на щенка похож. — честно признался я. — Даже у Саньки Зверь страшнее, потому что глупый и активный. А я хочу тебя выпустить. Чтобы в гости друг к другу ходить, праздники праздновать, дружить, общаться! Знаешь, какие потрясные пироги Вася печёт⁈

— Знаю, ты приносил. А я давно ничего не готовил. И не на чем. Плиту у меня сразу вынесли, пока не взорвалась.

— Давай, научу? Это просто! Особенно сейчас! Знаешь, есть такая кастрюля, на ней вообще ничего не пригорит, никогда! Это в Китеже придумали. Пока кто-то там ныл, что волшебство — для великих подвигов, умные повара варят шикарный суп!