Дневники Обормотня

— Э⁈ Так это же ты вожаком стал! Причём честно! — я возмущённо повернулся к Фёдору, всё ещё торчащему из-за двери.

— Уступаю.

— Какого хвоста⁈

Мне очень хотелось объяснить, что это как бы неправильно, и вообще, не приветствуется у оборотней, но… что-то подсказывало, что Фёдор положил на это суеверие все возможные садово-огородные дары. И роликовые коньки в придачу. А у меня больше нет аргументов, почему ему надо дать ещё шанс!

— Ждите меня тут. — Лев Леонидович махнул рукой своим сопровождающим, и попытался отодвинуть меня с порога.

— Ну нет! Сами говорили про Маленького Оратора! А я чем хуже⁈ Лучше деда Костю ищите!

— Константина уже отправили на новое место жительства… А я хочу поговорить с Фёдором Мстиславовичем… Алексей, веди себя прилично!

— Бе-бе-бе! — сохранять строгий вид сложно когда висишь грушей на локте у Шерлока. А я так просто не сдамся!

Беседа случилась. Сидели мы втроём: Фёдор, Лев Леонидович и я. В гостиной, прибранной и проветренной, так что она стала в два раза более жилой, чем раньше. Пусть и такой же пустой.

— У вас всё равно нет способа вернуть ему человеческую форму. И мне тоже! — тявкнул я в сторону Шерлока. — Или что, будете подставлять ему для укусов подопытных кроликов для антидота⁈

— Не говори чепухи, Алексей. Инициация выдаёт слишком большой процент смертности, чтобы проводить её на практике. Но мы не можем рисковать больше необходимого.

— Вы вообще не рискуете, и не рисковали. Потому что всё, что нужно Фёдору — это просто отдохнуть. И чтобы его не грузили!

Вежливым подзатыльником меня попросили сомкнуть трдельник, причём не Лев Леонидович, а Фёдор.

— Старик… кррыса.

— Что вы хотите сказать, Фёдор Мстиславович? — напрягся Шерлок. Вместо этого Фёдор просто посмотрел ему в глаза. Фирменная волчья телепатия, как хорошая шутка — только для своих! Через пару секунд Лев Леонидович посерьёзнел ещё больше, и достал свой мобильник.

— Тридцатый, отмена. Приставь к объекту ещё охраны, потом объясню. Конец связи.

Затем повернулся в нашу сторону.

— Скажите, Фёдор, умели вы так делать раньше?

Волк отрицательно промычал.

— То есть, это появилось, когда вы… установили связь с учеником?

Кивок.

— Какую связь? — это уже я. Шерлок вытер платком пот со лба.

— Теперь всё встаёт на свои места, Алексей. Для меня было очень странным наблюдать твои успехи и черты вожака с таким стажем. Но это лишь малая толика сил, которые мог передать тебе Фёдор через укус. Возможно поэтому ты не в состоянии вернуть себе человеческий облик… и никогда не сможешь.

— Не очень-то и хочется.

— Фёдор сильный эмпат, на интуиции передал свою картину мира, как информационный файл. И это выставило меня… виноватым перед вами обоими.

— Рр? — нет, не Фёдор, это уже я сверкаю красноречием!

— В ночь Полнолуния тебя метафорично попросили выдать главного зачинщика. Речь Константина тебе представилась не зря; твоё подсознание это знало раньше, поэтому ты и терял самообладание, когда вспоминал о нём.

— То есть это ОН превратил дядю Фёдора в волка⁈

— Нет, это мы установили сразу. Но он не планировал отдавать тебе место вожака. План был прост: запереть неопытного щенка в одном доме с агрессивным оборотнем для провокации. Это получилось, но тебе… удалось невозможное.

— Чего? Свалить вину на слабого старика?

— То, что столетний оборотень предпочитал выглядеть стариком…

— Алё, Лев Леонидович, вы с дубу рухнули⁈ Столетний! Предпочитал!! Выглядеть!!!

Кажется, кто-то тупил, и это точно не я. Но на меня посмотрели так, что я в этом усомнился.

— Алексей, предположи мой возраст, пожалуйста.

— Лет пятьдесят, наверное. Или вам тоже под сотню?

— В этом году мне исполнится двести тридцать лет.

Я выпучился на Льва Леонидовича ошарашенным мопсом, но шутки в его словах не унюхал.

— Так, а баб-Лёне⁈ А деду Косте⁈

— В роду Алёны Николаевны волчья кровь проявлена слабо, поэтому она стареет лишь слегка медленнее. Но Константин Иванович, при желании, мог выглядеть так же, как и я. Его морщины — след собственной ворожбы, естественная регенерация восстановит кожу через неделю.

Я надулся, и плюхнулся пятой точкой на пол. Выходит, «дед Костя» никакой не дед⁈

— А ты чего молчал? — подал голос Фёдор. Вот да! Чего ВСЕ молчали⁈ Лев Леонидович не смутился.

— В сочетании с триггером Константина и опытом выживания среди людей, его желание скрывать возраст было воспринято чем-то естественным. Но что ему удалось убедить меня в своём желании добровольно уступить тебе место вожака… это мой просчёт.

— В таком случае требую компенсацию, раз меня чуть не убили, а Фёдора не выставили убийцей! — сообщил я, и начал загибать пальцы. — Первое: дядя Фёдор останется тут. Второе…

— На первом остановимся, Алексей. Но задача остаётся той же. Фёдор может оставаться там, где пожелает, если докажет свою вменяемость. Хорошего дня, товарищи.

Меня не стали просить скрывать всю правду про бывшего вожака, но оборотни всегда понимали чуть больше, чем остальные. Поэтому, узнав его историю, мы просто удивились тому, что Константин Иванович был трусоват не только перед своим Зверем, но и перед собственной стаей. Но это всё в прошлом. А если трёпка от дяди Фёдора, научит его меньше скрытничать, то это можно считать даже хорошим концом! Концом истории «деда» Кости, конечно, а не Обормотня! Потому что до осени ещё почти полторы недели!

[1] Подробнее о Маленьком Ораторе, личности Льва Леонидовича и укрощённом Буйном читайте в книге «Чудо».

Тетрадка 7. Больше не пленник

— Думаю, все эти сны были реальностью, — рассуждал я, пока занимался уборкой в доме Фёдора. Сам хозяин дома, не скрываясь, хрустел чипсами, как и в моих снах! — Вообще, зачем всё это затворничество? Тебе оно нравится?

— Угу. — наяву Фёдор по-прежнему был неразговорчив, но зато перестал изображать из себя дикого зверя. Обычный трёхметровый молчун-домосед всего лишь, на каждой улице такой проживает, правда?

— А с остальными пообщаться? Хотя бы немного? Знаешь, как тебя все помнят?.. А, ну да, помнят Фёдора Мстиславовича. Ну, ничего, познакомишься с ними заново, как просто Фёдор!

— Р-р?

— Потому что здесь правда все очень классные. А ещё прикинь, как ты деда Костю прогнал, думал всё, буду бегать, обелять твою репутацию, чтобы тебя за буйного не посчитали. А оказалось, не надо!

— Р?

— Потому что у волков другой взгляд на такие вещи. Думаешь, мне из-за вредности никто не сказал, что дед Костя ни хвоста не дед⁈ Ага, щас! Просто считали его маскарад нормальным, для внутреннего Труса! И про тебя то же думают.

— Р-р… — Кажется, решил, что я его трусом назвал.

— Не, не в этом смысле. В том, что тебе так проще своего Зверя держать. Взаперти. А я знаю, что это неправда! И вообще, тебя тут потолок не давит⁈

— Рр.

— Какой у тебя рост? Два с половиной метра, наверное? — я попробовал представить, с высоты своих метр восемьдесят, сколько это будет. До носа достану, подзатыльник, если только в прыжке делать. А потом превратиться в хвостатую ракету системы «форточка — ближайшая сосна». — Я в курсе, что оборотни вырастают, но не настолько!

Ответом мне был взгляд: «Думаешь, я знаю? Мне по-прежнему это до лампочки»… Что натолкнуло на ещё одну полезную мысль; полагаться только на ночное зрение не хотелось.

— Точно. Лампочки. Спасибо, что напомнил! Никогда не вешал люстры, но начинать придётся. Потому что сам видишь, стало лучше!

— Угу.

В глазах затворника было всё то же выражение уставшего взрослого, которого донимает гиперактивная мелочь, но если посмотреть глубже — то Фёдору было приятно, что о нём заботятся, просто он не мог это выразить.

— Вообще знаешь, что я понял? Никакой ты не «дядя Фёдор». Сколько ты уже такой? Год? Будем считать, что ты сам ребёнок. И тебе нужно заново познакомиться с миром!