Страница 8 из 13
– Что, прости? – растерянно пробормотала Алекса.
– А после того, как ты это сделаешь, мне лучше не попадаться тебе на глаза. – Эдвин не слишком деликатно ссадил девушку на соседний стул и направился к двери.
По мнению Алексы, двигался он слишком быстро для человека с чистой совестью. В душу ей закралось нехорошее предчувствие, которое до странности хорошо сочеталось и со словами Людевины Фокс, и с недавними оговорками куратора.
Вероятно, Эдвин надеялся, что Алекса поднимется к себе, но она вспомнила о том, что в холле висит огромное овальное зеркало.
Проведя ладонью по потускневшей поверхности, девушка смахнула пыль. Ей даже не пришлось всматриваться в собственное отражение – сразу стало ясно, отчего в академии при ее появлении все бледнели и спешили отойти прочь. Зрачки Алексы приобрели вытянутую форму, а радужка глаз окрасилась в алый цвет. С минуту она стояла перед зеркалом, хватая ртом воздух, а потом завопила:
– ЭДВИН!
ГЛАВА 6
На втором этаже оглушительно громко хлопнула дверь. Алекса взбежала по лестнице и застыла перед комнатой куратора. Внутри все клокотало от возмущения, но дергать ручку она не стала – и так ясно, что Эдвин заперся.
– Я никуда не уйду! – выкрикнула она.
– Ты мне не мешаешь, – с готовностью отозвался Эдвин.
– Ты испортил мой первый день в академии!
Слезы подступали, а вспомнив про поцелуй, Алекса едва не задохнулась от бессилия и обиды. Неужели Эдвин издевался над ней? Это была просто игра?
– Я почти уверилась в том, что стану здесь изгоем. Едва не призналась в том, что я потомственная… – произнесла она, уже захлебываясь рыданиями.
Дверь резко распахнулась, но Алекса не отреагировала.
Она не позволила себе проявлений слабости, когда покидала дом. Она бодрилась, когда приехала в Аргирис. Она постоянно уверяла себя, что сможет начать новую жизнь. Но стала жертвой глупого розыгрыша. Не почувствовала чужой магии. Снова оказалась слишком наивной.
– Я дура! Какая же я дура…
– Для дуры ты слишком самокритична, – обняв ее, прошептал Эдвин.
Он не дал Алексе возможности вырваться. Несколько минут они простояли молча. Каждый пытался справиться со своими эмоциями. Эдвина охватило жгучее раскаяние за нелепую и совершенно неуместную месть. А Алекса пыталась справиться с растерянностью и хоть немного разобраться в происходящем.
– Что ты мне подсунул? – спросила она, как только немного успокоилась.
– Зелье было в соке.
Алексе хотелось принять неприступный вид, но вместо этого она громко шмыгнула носом. Непозволительно громко для девушки с хорошими манерами. Впрочем, Эдвина проняло.
– Прости. Мне, правда, очень жаль. Я был уверен, что ты быстро обнаружишь «вампирские глазки». Вы же, девушки, постоянно смотритесь в зеркало, – начал каяться он.
Последнее замечание Алексе категорически не понравилось. Она не без сожаления отстранилась от куратора.
– Действие зелья устраняется стандартным заклятием-нейтрализатором, – смиренно встретив ее хмурый взгляд, сообщил Эдвин.
Он взмахнул рукой и быстро прошептал заклятие. Алекса не почувствовала в себе никаких изменений, но от комментариев пока решила воздержаться.
– Готово, – довольно улыбнулся Эдвин. – А идиотам, посчитавшим тебя вампиром, можешь напомнить, что главной отличительной особенностью этого вида всегда были клыки.
Ладони Алексы непроизвольно сжались в кулаки, а в выражении лица явственно промелькнуло многообещающее предупреждение: «Не нарывайся!»
– Можно и не напоминать, конечно, – пошел на попятный Эдвин.
– Со мной никто не станет общаться. Однокурсники теперь решат, что я маскирую вампирскую сущность, – выпалила Алекса, прежде чем скрыться за дверью своей комнаты.
Эдвин прислонился спиной к стене, закрыл глаза и медленно сполз на пол. Чувствовал он себя паршиво. Воспоминание о поцелуе то и дело вспыхивало яркой зарницей в сознании.
Угораздило же так глупо поддаться порыву. Эдвин целый год не позволял себе испытывать ничего, кроме раздражения из-за зелья, которое все никак не удавалось приготовить. И страха за отца, потому что мог не успеть.
После поцелуя он посчитал справедливым направить гнев девушки на себя. Эдвину так живо представилось, как Алекса начнет кричать, топать ногами и грозить ему всевозможными карами. Выходка с соком не должна была закончиться ее слезами.
Перед первой лекцией Эдвин, как и собирался, поговорил с деканом. Хотя, строго говоря, это была лишь попытка разговора. К тому, что Алекса, устроив уборку, едва не исчерпала магический резерв, Антея Хьюм отнеслась равнодушно. Когда аспирант упомянул о том, что не подавал заявку на кураторство, декан отчитала его за то, что отнесся к новым обязанностям без должного энтузиазма и выпроводила из кабинета, сославшись на занятость.
– Открывай, Вилбур. Я испек примирительный пирог, – постучав в дверь, бодро крикнул Эдвин.
Из комнаты не раздалось ни единого шороха.
– Вкусный. Вишневый. С хрустящей корочкой, – принялся рекламировать свое творение Эдвин.
Снова ничего, кроме тишины.
– Послушай, я могу просунуть кусок под дверь, но тогда тебе придется долго и тщательно сдувать с него пыль, – начал терять терпение Эдвин и подергал за ручку.
К его огромному удивлению, дверь оказалась не заперта. Молодой человек осторожно вошел и осмотрелся. Алексы в комнате не оказалось, но из ванной доносилось журчание воды.
– То, что я слышу, это ведь не твои слезы? – громко осведомился Эдвин. – Имей в виду, Вилбур, временами в доме засоряется канализация.
Алекса в очередной раз не ответила, а Эдвина внезапно захлестнула волна беспокойства.
– Так, Вилбур, если ты сейчас же не отзовешься, я войду, – предупредил он.
Сосчитав до десяти, Эдвин шагнул к двери. В это же самое время, только что принявшая ванну с успокаивающими травами Алекса вышла из ванной.
– Ой! Какого гоблина ты тут делаешь?! – выругалась девушка, едва не врезавшись в грудь куратора.
На ней не было ничего, кроме розового махрового полотенца, доходившего до середины бедра. Волосы рассыпались по плечам и блестели от влаги. На щеках мгновенно вспыхнул румянец.
– Принес пирог, – смутившись, пробормотал Эдвин.
Не сговариваясь, они одновременно на шаг отступили друг от друга. Алекса прислонилась спиной к двери ванной. Эдвин едва не споткнулся о край ковра. Мысленно он уже отругал себя за то, что не остался в коридоре, продолжая барабанить в дверь. Алекса к этому моменту успела присвоить себе титул чемпионки по созданию неловких ситуаций.
– Сейчас принесу чай, – нарушил молчание Эдвин и поспешно вышел из комнаты.
Алекса проводила его недоуменным взглядом. Как после такого не поверить в бумеранг судьбы? Вчера она вторглась в его комнату. Сегодня все повторилось с точностью до наоборот.
Через четверть часа Эдвин вернулся, держа в руках поднос с двумя кружками, источавшими мятный аромат.
– На правах куратора я не могу допустить, чтобы ты голодала, – кивнул он на принесенный ранее пирог.
– Как мило, – фыркнула Алекса, но от угощения отказываться не стала.
– Вилбур, мы не с того начали и не тем продолжили, – напустив на себя серьезный вид, произнес Эдвин.
– Что ты имеешь в виду? – решила уточнить Алекса. От нее не укрылось произошедшее с куратором изменение. «Неужели от глотка горячего мятного чая можно так заморозиться?» – подумала она, с сомнением заглянув в собственную кружку.
К возвращению Эдвина Алекса успела переодеться в домашнее платье и высушить волосы. Наученная вчерашним опытом, утром она очистила от пыли только кровать. На этот оазис чистоты, покрытый пледом, и было предложено сесть куратору. Сама Алекса расположилась там же, впрочем, на вполне приличном расстоянии.
– Все, – решительно выдохнул Эдвин. – Нам необходимо выстроить отношения в соответствии с требованиями учебного процесса. Я помогу тебе освоиться в академии. Гарантирую, никакой предвзятости из-за того, что ты являешься потомственной ведьмой, в стенах академии рода Десмар ты не испытаешь.