Страница 5 из 13
Ему не верили, когда он говорил, что не пытается снять заклятие, наложенное на особняк. Но, может быть, именно в этом кроется секрет длительного пребывания Эдвина Карингтона в доме основателя академии?
Несмотря на желание немедленно начать поиски, Эдвин первые недели в особняке посвятил наблюдениям. Молодой человек выявил множество закономерностей того, как дом реагирует на применяемую в его стенах магию. Бытовые заклинания действовали не дольше суток. А от защитных чар вообще не было никакого толку – они развеивались моментально. Это обстоятельство значительно усложнило Эдвину жизнь, так как параллельно с поисками, он пытался самостоятельно определить состав и формулу зелья.
Конечно, он использовал магию в доме, но делал это в тех разумных пределах, которые не могли опустошить резерв. Порядок он поддерживал по минимуму и даже не думал покушаться на скопившуюся в углах его комнаты паутину. В первые дни пребывания в особняке Эдвин беспрестанно повторял себе: «Я делаю это ради отца. Если смогу сам приготовить зелье, сразу же соберу вещи и покину этот дом». Но время шло, состояние графа Карингтона продолжало ухудшаться. А Эдвин постепенно привыкал к новому жилищу.
По поводу Алексы он не изменил своего мнения. Сегодня Эдвин открыл ей глаза на то, что дом нельзя избавить от пыли и грязи. За первым разочарованием, последуют другие. Дом обманет надежды второучки, и она предпочтет съехать.
Алекса проснулась от странного щекотания под носом. В сторону ее левой щеки направилось какое-то насекомое. Действуя на инстинктах, девушка вскочила с кровати и принялась смахивать с лица непрошенную живность. К чести Алексы, она проделала это молча и даже не завизжала, когда на плед свалился огромный паук.
Одного взгляда на комнату хватило, чтобы признать правоту куратора. Паутина, пыль и ржавчина вернулись. Алекса встала с постели и распахнула шкаф. Через минуту со вздохом разочарования она достала из кармана пальто покрытый ржавчиной ключ от входной двери особняка.
Девушка уже собиралась отправиться в ванную, когда заметила небольшой листок бумаги, торчащий из-под подушки. Откуда он взялся? Накануне, во время магической уборки, Алекса уделила особое внимание постели. Она просто не могла не заметить смятую пожелтевшую бумагу, исписанную крупным угловатым почерком. Нахмурившись, Алекса взяла листок в руки и медленно прочитала:
«Как я и предполагала, общество в этом захолустье, оказалось самым что ни есть заурядным. Увы, после смерти Алистера жизнь в столице нам больше не по карману. Но я не отчаиваюсь. Луиза уже помолвлена. Николас непременно сделает блестящую военную карьеру, как того хотел его отец. Подыскать выгодную партию для Делии не составит труда. Она миловидна и послушна, а большего от нее и не требуется».
Алекса перечитала текст дважды, но так и не смогла определить, что перед ней: обрывок письма или страница из личного дневника. «Надо показать Эдвину», – решила она, тщательно расправив бумагу.
От мысли о кураторе настроение почему-то сразу улучшилось. Вчера они так и не достигли взаимопонимания. Однако Алекса в глубине души признавала, что молодой человек раздражает ее ровно настолько, насколько нравится. Отрицать последнее было глупо.
Эдвин пытался выпроводить ее из особняка. Он ясно дал понять, что не в восторге от кураторства. Но его поведение после того, как Алекса едва не лишилась чувств, поставила под сомнение образ нахального интроверта. Невольно мысли девушки коснулись бывшего жениха. Кейр всегда смотрел на нее с долей снисходительности. Даже когда ухаживал. Даже когда надел на палец помолвочное кольцо. Даже когда Алекса бросила ему в лицо снимки, на которых Кейр был запечатлен в недвусмысленных позах с пышногрудой брюнеткой. Фотографии, к слову, ей вручила запечатленная на них девица. Вероятно, решила, будто этого окажется достаточно, чтобы расстроить свадьбу. Увы, ее расчет не оправдался. Да и сама Алекса оказалась обескуражена, когда в ответ на справедливые упреки услышала:
– Не устраивай истерик, дорогая. Мы ведь все равно поженимся. Наши семьи уже обо всем договорились.
Кейр оказался прав. Родители приняли сторону изменника. Мать отчитала ее за излишнюю эмоциональность. Отец напомнил о том, что Алекса по доброй воле приняла предложение Кейра и в произошедшим может винить только себя.
Она и винила. Потрясение оказалось настолько сильным, что вместе с разбитым сердцем разбились и все представления Алексы о себе. Кейр был олицетворением ее наивных грез об идеальном возлюбленном. Она поверила в то, что они созданы друг для друга, как только он начал оказывать ей знаки внимания. Красивый и уверенный в себе, Кейр был самым популярным парнем в академии. Став его невестой, Алекса отхватила свою порцию популярности. Правда, в ее случае к повышенному вниманию примешивались зависть и всевозможные подлянки, на которые не скупились поклонницы жениха.
Когда Алекса узнала, что владеющий артефакторной фабрикой отец заключил выгодную сделку с металлургической корпорацией отца Кейра, то посчитала это знаком судьбы. Еще бы! Она сможет порадовать маму и папу выгодным замужеством. Ведь она всегда старалась быть идеальной дочерью – следовала лаконичным, но вполне четким указаниям, принимая их за советы и заботу о собственном благополучии.
Измена Кейра обнажила перед Алексой весьма неприятную правду. Родители впервые попытались в открытую надавить на нее. Среди прочего всплыла информация о брачном контракте, строительстве дома, где Алексе предстояло жить вместе с мужем и… количестве детей, которых ей надлежало родить в первые пять лет брака. Оказалось, для запланированных наследников уже выбраны гувернантки и маги-наставники.
Она могла смириться или публично уличить Кейра в неверности. Но у Алексы был секрет, и она решилась полностью изменить свою жизнь. На приеме по случаю празднования своего двадцать первого дня рождения девушка сделала сенсационное признание.
В загородное поместье ее родителей приехали не только будущие родственники в лице Кейра и его отца, но и все сливки столичного общества. Поэтому, когда Алекса призналась, что является потомственной ведьмой, эффект получился оглушительный.
Единственной отличительной чертой любой потомственной ведьмы было то, что она рождалась без магии. В раннем детстве она принимала дар от готовившейся уйти за грань близкой родственницы, которая когда-то таким же образом получила магию от своей предшественницы. К потомственным ведьмам общество питало неприязнь последние сто лет. А все потому, что представительницы Черного ковена организовали государственный переворот, едва не стоивший жизни прадеду нынешнего монарха. Не все потомственные вступали в ковены. А ровесницы Алексы так и вовсе не имели никакого отношения к давно уничтоженному магическому объединению. Но людская молва упряма.
Родители Алексы не имели магического потенциала, а она сама возможностью творить заклятия целиком и полностью была обязана бабушке по материнской линии. Вивьен Норт умерла, когда внучке едва исполнилось полтора года. О ней в семье предпочитали не упоминать, а тот факт, что Алекса не обладала магическим потенциалом на момент рождения, тщательно скрывали.
Девушка поморщилась, вспомнив некрасивую сцену, устроенную женихом. Кейр не стеснялся в выражениях. Назвал Алексу лгуньей и предположил, будто она использовала свою «гадкую» магию, чтобы добиться его расположения. Алекса не стала объяснять, что творимые ею заклятия по структуре ничем не отличаются от создаваемых Кейром. Она молча наблюдала за тем, как рассерженный жених уже на пару с отцом перенаправляет возмущение на ее родителей. Шокированные признанием всегда послушной дочери, Клара и Доменик Вилбур онемели от посыпавшихся претензий несостоявшихся родственников.
Под звуки бьющейся посуды и восклицания гостей, которых вместо деликатесов угостили первосортным скандалом, Алекса покинула поместье. Ее первым самостоятельным решением стало поступление в академию рода Десмар. Личных средств должно было хватить на первые пару месяцев. В дальнейшем на жизнь она планировала зарабатывать частными заказами по обновлению бытовых заклятий.