Хроники Талийской войны

Зато наш герцог одобрил, а он на войне собаку съел. Нам же под руководством леди Анны предстояло организовать оборону Аэлиты. Поскольку город приграничный, оборону тут выстроили уже давно и без нас, поэтому фактически оставалось только ждать, пока прибудут подкрепления. Они, по словам леди Анны, были уже в пути. Кстати, о подкреплениях она говорила с тем же сумрачным видом, что и о новой идее пред-герцога Франка.

Как бы то ни было, сирены не торопились. Я оказался предоставлен сам себе, и большую часть времени зависал у здешних синоптиков. Видели бы вы, какое у них тут оборудование! У меня в башне на черепахе в сравнении с ними был даже не вчерашний день – позавчерашний.

Особенно впечатлил меня их телескоп. Это была настолько мощная и сложная система, что ею управляли целых три мозга. И как язвительно заметил заведовавший этим хозяйством профессор Баякин, это не были мозги его подчиненных. Впрочем, я не первый день знал профессора – в бытность мою учеником он читал у нас лекции по климату – и он всегда был ворчуном.

Мозги на телескопе были от береговых ящериц-луноловок. Их так прозвали из-за привычки замирать, уставившись вверх, когда в небесах пролетали Фобос с Деймосом. Никто так и не понял, чего они там высматривали – интересно, а занимался ли кто-нибудь вообще этим вопросом? – но мозг луноловок был идеален для устройств, требующих четкого позиционирования по звездам. И, между прочим, стоил каждый экземпляр куда дороже моего гоночного трайка.

К счастью, профессор тоже помнил лучшего ученика в нашей группе и допустил меня к этой прелести. Под своим присмотром, разумеется, но всё же. Из его подчиненных половина так и вовсе даже на порог башни не допускалась. Строчили отчеты в своих каморках и проклинали тот день, когда выбрали стезю синоптика. А теперь еще и завидовали, как я вознесся. Вознесся, кстати, буквально. Телескоп стоял на самой высокой башне в куполе.

Днем профессор наблюдал оттуда за солнцем. Есть теория, будто бы вспышки на нем приводили к солнечным бурям. Наши ученые умы еще спорили, так оно или нет, но профессор был убежден, что связь есть.

- Связь есть, Грибов! – восклицал он с такой горячностью, будто бы я лично эту теорию отвергал. – Связь есть!

Я, разумеется, не спорил. Хотя связь точно есть только с солнечными сияниями. Там да, вспышка на солнце, и строго через 12 с половиной минут – сияние в небе. А буря может произойти и через три дня после вспышки, и через четыре, и вообще не случиться. У профессора был огроменный архив по теме и там таких случаев – хоть лопатой отгружай. Вот только обратных случаев, когда была буря, а вспышки, наоборот, не было – в его архиве не отмечено вообще ни разу. Это за триста лет наблюдений!

Примечание редактора: в настоящее время считается, что вспышки на солнце действительно напрямую связаны с солнечными бурями. Случаи, когда после вспышки нет бури, так называемый парадокс Баякина, объясняются большими расстояниями космоса, в которых вспышка полностью рассеивается, не достигая Марса. Причины рассеивания нам пока неизвестны.

Под утреннюю бурю тоже, оказывается, вспышка была. Полыхнуло в ночь на 12 Майя. Профессор, кстати, мог бы и предупредить родные вооруженные силы, что под вероятную бурю выезжаем, но он, видите ли, пока не уверен. Впрочем, с практической точки зрения разброс в целые сутки, да еще и без гарантии, что точно полыхнёт, всё равно превращал прогноз в нечто умозрительное, а военные всегда любили точность.

А еще ранним утром через телескоп можно было увидеть Землю. Пока она была еще далековато, но с такой техникой это не проблема. Устраиваясь в кресле, я не удержался от популярного вопроса:

- Есть ли жизнь на Земле?

- Нет, - сразу и уверенно ответил профессор.

- А как же световые пятна на ее ночной стороне? – тотчас парировал я.

- А что световые пятна? – тут профессор уже говорил спокойно, как на лекции. – Свет – еще не признак жизни. Вот посмотри сюда, Грибов.

Он вывел на экран архива фотографии Земли. Экран у него тут тоже, кстати, был шикарный. Размером с полстены и с потрясающей четкостью изображения. Живут же коммерсанты! На таком экране было отлично видно, что на самом деле световые пятна не однородны, а состоят из множества светящихся точек. Я даже навскидку не брался предположить, сколько их там. Очень много.

Однако профессор обратил мое внимание не на эти точки, а на координатную сетку.

- На всех фотографиях пятна находятся на одном и том же месте, - говорил он, тыкая пальцем в экран и пролистывая фотографии с такой скоростью, что я едва успевал хоть что-то разглядеть. – Будь это животные со свойством биолюминесцентности, вроде наших медуз, такие огромные стада вряд ли смогли бы ночь за ночью выдерживать столь строгий порядок. Стало быть, мы, скорее всего, имеем дело с каким-то природным явлением. На Земле, Грибов, гравитация выше в два с половиной раза и вдвое плотнее атмосфера, поэтому многие процессы могут протекать не так, как у нас на Марсе.

- А может, там у них города, - не сдавался я.

Эту теорию я слышал от монаха с Аудеманса. У него вообще всё интереснее выходило: мол, в стародавние времена земляне посещали Марс и даже были чуть ли не нашими предками, но во времена Раскола все доказательства оного куда-то пропали. Насчет предков он, конечно, загнул, но могут же у нас быть братья по разуму!

Примечание редактора: разумная жизнь на Земле – это, конечно, же миф. Считается, что вера в так называемых землян зародилась в последние годы Раскола как протест против экологической катастрофы. Гораздо приятнее верить, что это не мы сами так изгадили родную планету, что под открытое небо нельзя выйти без брони, а мифические земляне пытались перестроить Марс под себя.

- Такие большие города требует наличия разумной жизни, Грибов, - ответил профессор. - И даже не просто разумной жизни, а цивилизации. А что такое цивилизация? Это прежде всего способность делиться знаниями, то есть связь, а псионическое излучение Земли близко к нулю.

Ну не ноль же!

- Вот возьмем, к примеру, нашу Аэлиту, - продолжал профессор. - У нас тут населения тысяч десять с хвостиком, а сколько огней на куполе? Двести сорок восемь, из них двести навигационных. Допустим, что световое пятно – это не купол, а целый комплекс куполов вроде нашей Талии и погода суровее нашей, то есть навигация значительно усложнена. Пусть даже в десять раз! И сколько у нас получается землян?

Он вывел на экран фотографию светового пятна на берегу океана. На полях красным цветом было отмечено, что пятно состоит из двухсот тысяч фрагментов.

- Миллион? – спросил профессор, и тотчас сам же ответил. – Миллион. И как можно управлять движением таких масс народа без телепатии? У нас вон посмотри. Почти двойка без всяких дополнительных воздействий, и то без аварий ни один год не обходится.

Псиометр, скромно примостившийся в углу, действительно показывал 1.8. Насчет "без дополнительных воздействий" я бы поспорил, когда город готовился к обороне, телепаты работали вообще без продыху, но в целом профессор был прав.

Разве что у них там на Земле совсем ни движения, ни войн нет. Но это вряд ли. Монах, наоборот, рассказывал, будто бы земляне как раз от войны бежали. Не поубивали же они там друг дружку в конце концов. Хотя кто этих землян знает!

Близнецы

К Близнецам армия вторжения подошла вечером 18 Майя. Разведчики сообщали, что по проходу между кратером и заливом двигались исключительно синие войска. Дедалийцы остались зализывать раны в Ихе и встречать всё прибывающие подкрепления сирен. Говорят, там был просто нескончаемый поток.

А вот ту армию, что встала лагерем перед Близнецами, посчитали точно: шесть батальонов пехоты и полтора эскадрона квадов. Приползло всё это воинство аж на тридцати черепахах. Впрочем, в отличие от наших, восемнадцать из них были простыми транспортами. С другой стороны и опять же в отличие от нас, еще шесть черепах были укомплектованы мощными дальнобойными орудиями.