Время собирать камни

Глава 7 Кибертанк

Самостоятельная жизнь множества советских инженеров начиналась с первого курса института, к ней совершенно бесплатно прилагался кипящий котел общаги, в который молодые парни и девчонки буквально сваливались из тихой, спокойной жизни «при родителях». В комнатку на десяток квадратов упихивались четверо, пятеро, а то и шестеро однокурсников, можно сказать, друзей, – потому как при сколь-нибудь серьезной вражде в таких условиях выжить невозможно. Неудивительно, что негласный закон выталкивал драки, пьянки, быструю студенческую любовь и прочую социальную активность в скупое пространство между неуклюжими «столовскими» электроплитами и парой столов, давно лишенных признаков краски. Крошечная территория коммунальной свободы и демократии, однако сколько воспоминаний остается у тех, кто прожил там хотя бы несколько месяцев, сколько сложено легенд о временах, когда «снег был белее, а девчонки – моложе». Настоящая квинтэссенция советской эпохи, среда, после общения с которой на всю жизнь остается нерушимая, как сам Советский Союз, привычка приглашать гостей на кухню.

После окончания вуза судьба у всех складывается по-разному, но рано или поздно молодые специалисты прощаются с общагой – сложно ли найти свое место в стране, где плакаты «Требуются на работу» висят у проходной каждого завода? Однако Борис по фамилии Березов подзадержался без собственного угла. И женой обзавелся, и даже двумя детьми, но с квартирой никак не получалось. Не было своих фондов в Харьковском НИИ испытательных машин, приборов и средств измерения масс Министерства приборостроения СССР, хоть тресни, перебивались, можно сказать, крохами с чужого стола. Не в чем упрекнуть директора – он как мог старался удержать дефицитного программиста и слово свое держал… Надавил на профком, поставил в очередь седьмым, потеснив многих. Поначалу казалось, такое положение затянется года на два, максимум на три.

Но переменчива политика СССР, по верхам ЦК прокатилась рокировка, а расплачивались за нее, как обычно, простые люди. Встала очередь чуть не колом, потому как перестали в прежних объемах строить социальное жилье. Нынче деньги нужны вождям, много, очень много денег. Обидно? Но партаппаратчиков обвинить не в чем, ведь не себе в кубышку складывали, а старались выплатить народу старые долги, что скопились чуть не за полсотни лет советской власти. Справедливо? Сложно спорить, старики за выплаты по сталинским бумажкам-облигациям готовы были на руках носить нового Генерального секретаря Микояна. Хотя, если разобраться, совсем не его это заслуга – а тех, кто сейчас вынужден был вступать в кредитные строительные кооперативы, платить за это немалые тысячи. Журналисты, понятное дело, старались – аккуратно разводили вопросы в разные стороны, если почитать газеты, то покажется, что новым путем шли только богатые писатели да композиторы, ну и сквозь зубы, привычно, между строк, прорывались намеки на обладателей не совсем трудовых доходов.

Понятно и логично, «пусть раскошеливаются, кто может себе позволить». Вот только миновал год с тех пор, как стал Борис вторым, и просветов не было. Ладно хоть сразу два соседа не выдержали, купили по новенькой «полуторке», так что дополнительную комнату выделили «на расширение» без звука. Комендантша после сторублевой бутылки «Наполеона» даже разрешила дверь в стене между ними прорезать, чтобы к детям через общий коридор не бегать по ночам.

Но все равно червь сомнения грыз… Программисты – специальность востребованная, как заведующий бюро Борис Березов добился оклада в сто сорок рублей, плюс практически гарантированная премия в тридцать процентов, да жена получала на руки свои сто тридцать. Сколько раз хотелось плюнуть на все, купить за кровные. Но директор НИИ отговаривал, подкидывал по мелочам: то премию внеочередную, то грамотку, то путевку в профилакторий. Осенью так вообще расщедрился на неслыханное: поощрил поездкой в Болгарию на две недели, да еще вместе с женой. Понимал, что ценный специалист иначе не задержится…

– Пап, пап, а если тигр и лев буду драться, кто кого поборет? – Бориса неожиданно дернула за рукав маленькая ручонка сына.

– Чер… – едва не соскочило с языка ругательство. – Тигр, безусловно, тигр! – В корзину полетела уже почти полностью законченная перфокарта. – Не мешай, пожалуйста, я скоро закончу набивку данных.

– Как всегда, – совсем по-взрослому пожал плечами мальчик и поплелся к выходу из кухни, укоряюще шаркая по полу мамиными розовыми тапками с помпонами.

– Вот получу денежки за эту халтурку для медиков, куплю конструктор! – пытаясь оправдаться, бросил ему в спину Борис. И продолжил, глядя прямо в глаза обернувшемуся сыну: – Большой, с электромоторчиками!

– Правда?! – Вся напускная серьезность слетела с мальчика без следа. – Тот самый, из которого можно целиком автоматическую лунную станцию построить?!

– Гхм! – закашлялся от удивления Борис. – Хотя… Да! – подтвердил он после секундного колебания, почти сорок рублей, но как тут отказать?

– Ура-а-а! – Сын коротко ткнулся под взлохматившую вихры на голове руку отца и почти сразу, от радости забыв обо всем на свете, побежал в коридор.

– Не хвастайся! – запоздало попросил Борис. И добавил потише, для себя: – Все равно у тебя день рождения скоро, как раз и подгадаю…

Впрочем, деньги сначала нужно заработать. То есть пристроить скальпель в руке половчее, так, чтобы он не натирал мозоль, да продолжить вырезание окошечек в картоне. Хорошо хоть по случаю перехватил в НИИ финские фирменные перфокарты «Кангас» – тонкие и долго не расслаивающиеся в «шептуне»[110], да еще на вид приятные – зеленые, со скругленными углами и маленьким рисунком совы. Но все равно, как медленно таяла колода!

Однако поработать не дали:

– Борька! Ты где? – разнеслось по коридору монументальное контральто не менее монументальной комендантши. – Бегом на вахту, там звонит тебе кто-то! Сильно срочно, говорит!

– Какого черта? – Снова сорвалась рука программиста, и скальпель распорол картон в опасной близости от пальцев. – Что им, рабочего дня нет? – Еще одна скомканная перфокарта полетела в мусорное ведро. – Сейчас, пусть подождут!

По пустяку звонить не будут, тем более что уговорить комендантшу подняться на два этажа – занятие совсем не для слабаков. За несколько минут пути до будки на проходной Борис успел придумать и отбросить множество вариантов. Что-то случилось с родителями? Свалились из неведомой Тмутаракани далекие родственники? Что-то страшное произошло в НИИ? Или милиции что-то нужно? Последнее казалось самым вероятным, трех дней не прошло, как он сдал свой паспорт на плановую замену – вместо старых серо-коричневых книжечек с небольшой фотографией выдавали новые, темно-красные, с большим фото.

Хотя этот признак был совсем не главным – по всей стране, где-то шепотом, а местами и в полный голос, обсуждались неожиданные нововведения. Во-первых, были упразднены записи о социальном положении и национальности[111], вместо этого все получали лаконичную строку: «Гражданин СССР». Во-вторых, к основному документу дополнительно прилагалась небольшая пластиковая карточка[112] с ФИО, датой рождения, фотографией, защитой от подделки в виде переливающегося золотом герба СССР и рельефно выдавленным уникальным номером из шестнадцати цифр. Последний, очевидно, для пущей надежности, дополнительно вписывали в паспорт. В-третьих, и это самое главное, к карточке был привязан счет в Сбербанке. Предполагалось, что именно туда будет переводиться вся зарплата; кроме того, расплачиваться в магазинах возможно станет вообще без денег, кассир лишь сделает с карты специальный оттиск на чеке или квитанции.