Страница 18 из 78
Бум-м-м! – «взорвалось» на кухне что-то особо увесистое.
– Пельмени! – легко определила на слух женщина. – Говорила вчера, не ставь тарелку на край!
– Блин!
– Ох, горе ты мое! – Жена с укором метнулась на звук. – Даже пожарить без меня не смог! Зачем я только обе пачки вчера ухнул?[50]
– Я только дверку открыл, а они сразу хрясь! – попробовал оправдаться глава семьи, отряхивая от ошметков теста выходные брюки. – Не злись ты, сейчас соберу и вымою! – добавил он при виде далеко не радостного лица супруги.
– Совсем дурак? Про осколки забыл? Не настолько мы сейчас бедные, вали в ведро!
– А что есть будем? – слабо возразил мужчина, послушно заметая остатки пельменей на вытащенный из-под раковины совок.
– С голоду не умрем!
Вместо несчастных пельменей в масло, уже начавшее стрелять с чугуна сковороды раскаленными каплями, полетели скатанные на скорую руку котлеты из картофельного пюре, за ними куски сала с корейки, а «хрущевский холодильник» под окном расстался с последней склянкой запасенных с осени соленых груздей. Окончательно картину праздничного завтрака завершили широкие белые колечки лука да баночка сметаны, из которой Евдокия машинально выплеснула отстоявшуюся за ночь воду.
– Надо сменить потребкооператив, – нашел к чему придраться муж. – Соседям привозят колхозную, с нее не вода, а масло отстаивается. А дороже-то кооператив на копейки выходит!
– Тьфу на тебя, – со смехом отмахнулась жена. – Вырос на своем заводе с железяками ржавыми, нормальной жизни не видел!
– А что? – удивился Леонид, на секунду оторвавшись от стахановского размешивания сахара сразу в двух кружках.
– Не бывать маслу со сметаны, – пояснила женщина. – Это у нас даже дети в люльках знают. Будем брать госторговскую, поди, там завод большой, со станками иностранными, не отравят. А то я за пять лет на ферме такого навидалась…
– Однако соседи едят, нахваливают…
– Нешто забыл? Тетка моя загнулась, хлебнула походя «кисленького» молочка! – отрезала жена. – Ешь давай и смотри мне, на рубаху пятно не посади, я после восьмого марта едва ее отстирала!
– Так то ж в войну…
– Мам, я новые полуботинки надену? – вклинился в незлую перепалку сын, который умудрился добраться до кухни с обувью в руках. – Теплынь на улице, в ботах пацаны засмеют!
– Нечего щеголять! – не задумываясь, возразила мать. – Весь день на улице будете, ни присесть, ни погреться!
– Можно, Леша, – в пику ей разрешил отец и, поднимая свой пошатнувшийся авторитет, важно добавил: – Я уже месяц как в демисезонные перелез!
Авторитет главы семьи – дело святое… Да и не до разговоров, когда завтрак на столе.
Семья как раз допивала кофе, когда пристроенное на холодильник радио по-настоящему начало новый день страны: «Пик! Пик! Пик! Пик! Пик! Пик!»
Вслед, практически без паузы, звонко ударили и раскатились длинным дребезгом литавры… Только после гимна бодрый голос диктора объявил: «В Москве шесть утра!»
– Пора! – Отец встал из-за стола, по-крестьянски смахивая крошки со рта тыльной стороной ладони. – На мне весь отдел нынче, нельзя опаздывать.
…Подготовка к демонстрации – дело непростое. Толпы празднично одетых людей суетятся около своих проходных, распределяют, кому и в каком порядке нести транспаранты и флаги, самые опытные стараются заранее пристроить полученный инвентарь на ручные телеги или в кузова автомобилей, затянутых кумачом от колес до крыши. Тут же с криками бегают недовольные начальники, ведь в силу неизменной традиции что-то где-то всегда оказывается не готово – или сломалось, или вообще исчезло в неизвестном направлении. Дети помладше довольствуются шариками да маленькими флажками «мир-труд-май». Их участь незавидна – дорога до Красной площади со всеми остановками в очереди колонн займет несколько часов. Ничего толком не видно, ни побегать, ни поиграть… В награду за все мучения лишь быстрый проход, почти пробежка мимо трибуны Мавзолея между шеренгами солдат под раскаты голоса диктора и, может быть, чувство приобщенности к чему-то большому и непонятному.
Однако для прочих развлечений хватало. Всего два года назад никому не известный радиомонтажник по фамилии Медведев предложил превратить Первомай в реальный праздник труда, настоящий парад социалистической промышленности. Коммунистическая партия дала инициативе зеленый свет, и теперь кроме транспарантов в колоннах демонстрантов можно было найти самые неожиданные и интересные вещи. Этим мгновенно воспользовались комментаторы и операторы телевидения, они легко превратили трансляцию из скучного и унылого зрелища в мегахит, который многие с удовольствием смотрели. А так как тестирование и подготовка демонстрационных образцов для показа лидерам страны шла до самого последнего момента, то для пацанов постарше происходящее напоминало едва ли не рай. Столько интересного нельзя было найти в кино или цирке, достаточно лишь пробежаться квартал-другой и не стесняться задавать вопросы взрослым товарищам.
Не успел Алеша перезнакомиться с ребятами, как на дороге показалась удивительная машина. Вернее сказать, сам автомобиль был обычным зилком, какие во множестве участвовали в технопараде. Но вдоль кузова на нескольких высоких ножках было установлено огромное черное табло, начинавшееся еще над кабиной водителя, по нему плавно скользили светящиеся буквы.
– Ленин-партия-комсомол, – не удержался и прочитал вслух приятель.
– Таких обязательно отметят, – завистливо протянул кто-то из взрослых. – Наверняка по телику покажут, еще и по фамилиям назовут.
– Бежим скорее! – среагировал Алеша и первым рванул с места.
Друзья не отстали, всем хотелось рассмотреть новое чудо-юдо вблизи. Не зря: оказалось, что на самом деле буквы не скользили по поверхности, а зажигались одна за другой с помощью электрических лампочек, расставленных в ячейках размером со спичечный коробок. Но не это привлекало внимание многочисленных зрителей – в конце концов, все видели светящиеся неоном трубки в витринах магазинов или мельтешащие огни рекламы в иностранных фильмах. Сзади кузова, в полуметре от асфальта, была оборудована специальная площадка, на которой помещалось самое интересное.
В середине был закреплен небольшой металлический ящик, переднюю часть которого закрывал прозрачный плексиглас. Нанесенная поверх него красная надпись «Универсальный управляющий контроллер ПК-0010» не мешала разглядеть десяток установленных внутри электронных плат, густо заполненных разноцветными детальками. Солидные дяди и даже тети совсем как дети тыкали в них пальцами, называли цифры и специальные термины. Кто-то качал головой, иные спорили друг с другом, но были и те, кто отходил в глубокой задумчивости.
Слева к ПК-0010 были подключены специальными кабелями телевизор и клавиатура, с которыми шустро управлялся сидящий на откидном стуле оператор. Нажимая на клавиши, он прямо на глазах присутствующих из маленьких зеленых квадратиков рисовал на экране стилизованное изображение земного шара, а над ним лозунг «Летайте самолетами «Аэрофлота». Еще несколько минут, и введенная картинка-строка под восторженные крики мальчишек катилась по полосе табло волной загорающихся и гаснущих лампочек.
Однако оказалось, что технические чудеса не закончились. Странное устройство, установленное в кузове справа, внезапно ожило и начало толчками перематывать вниз, на специальный валик, полосу кумача полуметровой ширины с установленного в глубине кузова барабана. Затем поперек материи туда-обратно, как челнок в бабушкином «Зингере»[51], начала качаться неуклюжая конструкция из целой кучи вращающихся роликов, в подведенных к ней прозрачных трубочках заструилась белая краска, и… На красном фоне ткани строчка за строчкой стали появляться буквы лозунга. Нельзя сказать, что качество изображения выходило идеальным. Наоборот, если приглядеться, то часто встречались пустые места или небольшие подтеки. Но в целом, если смотреть издалека, ровные, совершенно одинаковые буквы выходили даже лучше, чем на транспарантах соседей.