Поколение победителей

— Подготовь завтра к вечеру подборку серьезных журналов по теме радио, ЭВМ, связи за три последних года. Думаю, пять-шесть изданий хватит. И проконтролируйте, чтоб их срочно завезли ко мне на дачу.

Вот теперь можно домой. Спускаясь в лифте, вспомнил про Яковлева. Нет, ну каков Сашка! Шельмец! Этож надо, отсидеться десять лет в Канаде, и опять взлететь на самую вершину. Ну кто же мог представить, что из отчаянного морского десантника получится такой изворотливый лис? Не зря его протолкнул в Колумбийский университет учиться, сейчас дотащил до завсектора отдела пропаганды ЦК. Впрочем, он тоже старается, не сегодня-завтра Леонид его на замзавотделом подпишет. Жаль, молод он больно, а так бы хорошо в кресле Суслова смотрелся.

Вера Борисовна приехала с дачи поздно вечером. Дочери уже спали, да и Александр успел задремать в кресле с не читанной утром «комсомолкой». Серьезный разговор, как обычно, пошел на кухне, под музыку из маленького переносного транзистора и закипающий чайник. Даже смешно, второй (или всеж третий?) человек в стране, а привычка первым дело «отрезать» проводное радио, которое мог прослушивать даже школьник-сосед, так и осталась со студенческих времен.

Экс-председатель КГБ прекрасно понимал, что эти меры скорее видимость защиты. Если уж американского посла «слушали» в своем кабинете при помощи уникального устройства, питаемого микроволновым излучением с 300-от метров, и первоклассные специалисты вероятного противника ничего не могли найти много лет… В квартире Секретаря КПСС можно оборудовать все что угодно. Одна надежда, такие серьезные мероприятия не пройдут мимо Семичастного. Надо Володе еще раз хвоста накрутить, пусть в очередной раз перетряхнет 12-ый отдел, поставил 100-процентно своих людей. Хотя разве такие бывают?

Готовили чай, как обычно, вместе. Не такое быстрое дело, долить в толстобокий никелированный чайник воды из-под крана, разжечь газ в плите, дождаться пока свистнет. Потом ополоснуть кипятком заварочник, насыпать туда скрученных черных листиков из большой жестяной коробки со слонами, закрыть крышечкой. Параллельно вполне можно порезать хлеба, сыра, достать сахар, баночку малинового варенья, ложечки. Все это плавно, иногда чуть сталкиваясь руками, плечами, бедрами… Такой быт успокаивал и вселял надежную уверенность в семье уже более четверти века. Всякое бывало за это время, пару раз только партийная карьера удерживала Шелепина в семье. Но вот проходили года, и никаких сожалений о упущенном не оставалось, а сердечные раны рассасывались без следа.

— Уф, какой сегодня ужасно длинный день, Веруся! — Александр наконец опустился на узкий стул. — Соскучился по тебе за день…

— Не говори, в себя никак не приду от увиденного и услышанного. — Вера последовала примеру мужа. — Самое простое было договориться с девчонкой, как ее, Катей. Обычная советская комсомолка, жизнь конечно за жену вождя не отдаст, но честь – вполне может.

— Ты у меня молодец, — Александр обрадовался, — вот гадал, как присматривать за этим Петром, не посвящая посторонних. — Заулыбался и продолжил с игривыми интонациями, — тебя одну страшно оставлять с таким симпатичным молодым человеком.

— Ой, да ладно тебе. — Она поправила прическу, — пусть с Катей любовь крутит, девушка видная и без особых предрассудков.

— Видел я случайно как они в беседке целовались, у этого пришельца вообще с тормозами плохо, что думает, то и делает. Ведет себя совсем как американец. Открытый, постоянно улыбается, и совсем не соображает, что можно говорить, что нельзя.

— Да себя вспомни, старый черт! — И, шутливо шлепнув по тянущейся к вырезу халата руке, — Не забыл, как Вадик свет в комнате общаги включил?

— Ну, я-то что, мы тогда уже полгода гуляли вместе.

— Ага, и ни разу не поцеловались за это время.

— Тьфу! — Александр поднял крышечку заварника, махнул рукой, подгоняя к себе ароматный пар, — готово! Все как в общаге, только чай получше.

— А ведь хорошее время было, — Вера чуть задумалась, накладывая сахар. — Жизнь казалась такой простой штукой.

— Ну, ну, еще чего. Ты мне нужна здоровая и полная сил. — Шелепин стал серьезным, — Сама понимаешь, придется серьезную кашу в ЦК заварить, оторваться будет сложно.

— Понимаю, этот тайм нам вместе играть. — Серые глаза Веры Борисовны вдруг блеснули влажной сталью. — И хорошо. Знаешь, фильмы ужасно необыкновенны! Это фантастика, самая настоящая. Тебе надо посмотреть обязательно, сказочные существа смотрятся совсем как живые, отличить невозможно, а какой удивительный мир. Нет, это словами передать невозможно!

— Спрашивала, как они снимают такое?

— Конечно, Петр говорил, это делается на ЭВМ, только немного более мощных, чем его переносной «ноутбук». Рассчитывают каждый кадр, почти как при рисовании мультфильмов. Только очень точно, вплоть до отдельных волосков. Потом собирают это все на киноленту.

— Мне говорили, что титры английские?

— Даже хуже. Почти все популярные фильмы его времени сняты в Голливуде, США. И вообще, компьютеры в их России попросту не производятся.

— Даже так? Все в США? Или в Европе тоже? — Александр был откровенно расстроен.

— Не поверишь. Большая часть электронной техники производится в Китае. — Видя реакцию мужа, Вера поспешно добавила, — Валокордина накапапть?

— Нет… Не надо. Мне попаданец говорил, что Китай – вторая экономика мира, но я поверить не мог. Вернее, осознать, что это значит в мире вещей.

— Это еще не все. — Жена достала из шкафчика флакончик темного стекла, отмеряла в рюмку с водой 20 капель, протянула, — Пей.

— Да все нормально со мной, — Александр глотнул, запил чаем, — что там еще?

— Петр рассказал о своих родителях, — Вера чуть затянула паузу, — и по всему выходит, что он правнук Геннадия Воронова, который сейчас предсовмина РСФСР. И она кратко пересказала историю семьи Петра.

— М-да… Он об этом знает?

— Даже не догадывается. Фамилия распространенная, никогда не подумаешь.

— Тогда это хороший козырь. — Александр задумчиво дожевал ломтик сыра, — даже очень хороший. Ты у меня просто золото! Раскопать такое с ходу, чуть ли не случайно!

— Я знала что тебе понравится, — Вера наклонила голову, и кокетливо посмотрела из-под ресниц. — Надеюсь, в кровати мне это зачтется?

Уже ворочаясь в постели, Шелепин понял, что на полотно будущей большой ЦКашной игры наконец-то легли последние, завершающие штрихи. Картина будущего сразу приобрела обьем и звук, она была красива в своей элегантной простоте… Счастливая улыбка всю ночь не покидала лица Секретаря ЦК КПСС.