Окно призрака

– У нас какой-то праздник?

Грегор поставил перед ним миску с ароматным томатно-тыквенным крем-супом и улыбнулся.

– Нет. Просто подумал, что если в холодильнике будет много еды, ты не будешь забывать ужинать.

Бернард задумчиво посмотрел на отца. Грегор был на удивление шустрым и даже не спешил закрыться в своей комнате. Про себя он тоже не забыл и уселся с миской за стол. Бернард попробовал суп – вкусно, но горячо.

– Как дела, Берни? Давно мы с тобой не ужинали вместе. Ты сегодня рано, в студии все нормально?

– Да, все в порядке, – ответил Бернард, несколько ошарашенный таким градом вопросов, и в задумчивости постучал пальцами по углу стола. Он посмотрел на отца, который уже отправил в рот несколько ложек супа. – У меня появился ассистент. Пришлось угостить его порцией еды, предназначавшейся на ужин, поэтому я решил не задерживаться.

– О, ассистент? – с энтузиазмом отозвался Грегор, подняв голову. На стеклах его очков на мгновение отразился голубой блик от работающего в беззвучном режиме телевизора.

– Звучит неплохо. Он толковый?

– Вроде как, – неуверенно ответил Бернард. – Рано делать выводы, он только второй день работает.

– Подросток?

– Нет. Немного младше меня.

– Это хорошо. Со сверстниками проще найти общий язык. Может быть, вы даже с ним подружитесь.

«Друг, да? – задумался Бернард, смотря на свое отражение в пустой ложке. – Сомневаюсь».

Как и предполагал Бернард, отец не стал больше расспрашивать про фотостудию и нового помощника. Либо он и сам, основываясь на прошлом опыте, предполагал, что парень надолго не задержится, а потому даже именем его интересоваться не стал. Грегор был сегодня особенно разговорчив, он нашел для беседы с сыном другие темы, и если поначалу поведение отца смущало Бернарда, заставляя общаться с ним холодно, то к концу ужина он оттаял, и они вместе смеялись над разными шутками и обсуждали последние городские новости.

Может быть, на такой хорошей ноте следовало упомянуть что-нибудь про фотографии? Вдруг Грегор откликнется? Но Бернард не решился. Столько было попыток прежде, и отец всегда отдалялся, ни к чему портить момент. Тем более, как оказалось, у них существовало множество тем для общения и помимо фотографий, стоило только чаще разговаривать.

– Ладно, пап, спасибо за ужин, – сказал Бернард, вставая с тарелкой из-за стола и подходя к раковине.

– Берни, Берни, – запричитал Грегор, – не беспокойся, я помою, иди отдыхай.

Бернард не стал упрямствовать и, оставив грязную посуду на отца, забрал свои фотоаппараты.

– Берни, – окликнул его отец, продолжая сидеть за столом с зубочисткой в руках, – может, сходим как-нибудь на бейсбольный матч? Потом в баре пропустим по кружке пива? Посидим как отец с сыном.

«Отец с сыном…» – повторил Бернард про себя, ощутив, как кольнуло сердце.

– Звучит неплохо, – улыбнулся он. – Я только за.

– Вот и славно. Спокойной ночи.

Тоже пожелав Грегору спокойной ночи, Бернард вышел из кухни.

«Он, конечно, поздно спохватился, – думал он, поднимаясь по лестнице. – Но хотя бы начал стараться быть хорошим отцом».

Толкнув дверь в свою комнату, Бернард осмотрелся. Пространство у рабочего стола без свисающего с полки ловца снов до сих пор выглядело странно. Он так привык к этому амулету, что без него ощущал комнату лишившейся защиты. Брешь в их с отцом доме, через которую могли пролезть злые духи и монстры. Мать в них верила, маленький Берни тоже, а отец – нет. И сейчас Бернард считал неверие своим щитом, однако решил все-таки что-нибудь повесить на пустующее место из запасов матери. В ее комнате, в которой она творила, осталось много всего… Но позже.

Оставив фотоаппараты на рабочем столе, Бернард лег на кровать поверх покрывала. Несколько секунд смотрел в потолок, затем достал из кармана телефон и удивился набранному неизвестному номеру. Потом вспомнил, что взял номер Юэна для связи. И хоть новый помощник говорил о «серьезных намерениях», Бернард не спешил записывать его имя и фамилию в список контактов. И вообще, в данный момент его интересовало другое.

Когда Юэн ушел, Бернард занялся проявкой фотографий, пока растворы были свежими. Дело ладилось удивительно быстро даже для него, так что помимо того, что он заполнил практически все веревки фотографиями, он еще и успел оцифровать пару пленок и скинуть изображения на телефон.

Он пролистал галерею снимков, пока не нашел фотографию бледной девочки в светлом платье среди стеллажей в библиотеке. Кто она такая?

Он приблизил фотографию, отметив, что черты лица ему кого-то напоминают, но никак не мог понять, кого именно. Бернард фотографировал так много жителей их городка, что сразу вспомнить, на кого могла быть похожа девочка из библиотеки, было сложной задачей.

Вдруг нахмурившись, он еще увеличил изображение, затем приподнялся и сел на край кровати. Дефект пленки или сквозь тело ребенка действительно просвечивались книги на стеллажах?

– Кто-то умер? – вслух спросил Юэн, заметив около здания похоронного бюро черный катафалк. По коже пробежался холодок.

Машины Бернарда не было видно, что неудивительно, ведь он парковался за зданием. Однако Юэн знал, что студия сегодня работала и ее владелец на месте, ведь вчера вечером он сам отправил короткое сообщение, к какому времени подходить. Правда, само сообщение Юэн заметил только утром, когда, не ожидая от самого себя, проснулся рано, учитывая, что вернулся домой около трех часов ночи.

Он замедлил шаг и посмотрел на зарешеченные окна нижнего этажа, ожидая увидеть в них какие-нибудь двигающиеся силуэты, однако здание, как и всегда, выглядело пустым и хмурым, и по серым окнам сложно было определить, с какой целью приехал владелец похоронной лавки Виктор Чилтон.

Юэн перевел взгляд на окно второго этажа – окно фотостудии Бернарда Макхью – и недовольно фыркнул. И ведь не лень было кое-кому взбираться тогда по шаткой лестнице, рискуя костями, чтобы написать на окне единственное слово!

«Как жаль, что ты не упал и не сломал себе ноги, Чед».

От воспоминания об этой надписи и том, кто ее сделал, Юэн поморщился и сжал в кармане руку в кулак.

«Надо было двинуть ему сильнее, чтобы чертова ухмылка навсегда исчезла с его лица».

Однако ярость, закипевшая внутри, быстро остыла, когда Юэн подошел к стоявшему на обочине катафалку.

– И что тут у нас? – вслух спросил он самого себя. – Неплохо, очень неплохо.

Он обошел машину. За рулем – никого. Был ли кто-то или скорее что-то в удлиненном багажнике автомобиля – неизвестно, не видно за черными окнами. Но, судя по всему, машина была пустой, без покойника, спокойненько лежащего в гробу. На начищенном до блеска капоте отражались качающиеся ветви деревьев и затянутое сеткой облаков небо. Юэн достал телефон и, включив фронтальную камеру, вытянул руку, захватывая в кадр себя на фоне автомобиля, однако одним снимком не ограничился.

– Это какой-то новый флешмоб: сделай фото с катафалком и сострой максимально глупое лицо? – раздался ставший за последние дни знакомым голос.

– И тебе доброе утро, босс, – опустив руку, но не убирая телефон, протянул Юэн и, состроив кислую мину, повернулся к Бернарду. Тот стоял, улыбаясь краешками губ, одетый в легкую куртку поверх темно-синего свитера с рубашкой и в бежевые брюки. Он аккуратно, чтобы не испачкаться, держал небольшую коробку с банками из-под реактивов. – Смотрю, ты уже весь в делах. Снова разбираешь хлам?

– Как видишь, дорожу каждой минутой. Нет времени фотографироваться на фоне чужих машин.

– Я был бы не я, если бы не сделал такое фото. Это же классика, – Юэн демонстративно взмахнул руками и указал на машину: – Автомобили старых годов выпуска обладают особым шармом. Современность выбирает плавные линии и обтекаемые формы. Практичность – главный девиз. Унификацию ставят основной целью. Но как можно не любить эти громоздкие, угловатые глыбы отполированного металла? Они же великолепны.