Нильмера

— Отец выкупил у богатого торговца, тот приехал к нам кажется из Византии.

— Из Византии, — вдохновенно произнесла подруга.

Запевалы сменились снова, на этот раз за ними было совсем не поспеть. Происходящее уже трудно было назвать плясками, все начали дрыгать ногами-руками, прыгать в беспорядке и хаосе, но таков был обычай. Выбирали главного жениха и невесту. Добры молодцы постепенно успокоились и встали в один большой ряд. Девицы бегали вокруг, танцевали и пытались утянуть понравившегося. Но некоторые из добрых молодцев были непреклонны и ждали своих возлюбленных. Получать отказы, для девиц, было особенно обидным. Но любовь есть любовь. Верность есть верность.

И ревность есть ревность. Некоторые девицы отталкивали друг дружку, стараясь успеть выбрать первыми. Конечно все делалось в шутку, но чем меньше молодцев становилось в ряду, тем больше было намеков на настоящую вражду. Златокудрая девица утащила за собой Валамира. Образовавшиеся парочки шли к реке, где должны были начаться купания и жребий по выбору главного жениха и невесты.

Нильмера была уверена в Велизарии. Она нарочно задерживалась, с милой улыбкой смотря на его отказы то одной, то другой красной девице. Она влюбленным, чуть медлительным взглядом оглядела своего суженного еще раз. «Вот он мой милый! Все так любят его. Но он так непреклонен и ждет только меня».

Перед тем как идти к Велизарию, Нильмера решила еще раз посмотреться в зеркальце. Прямо за ней стояли несколько девиц. Одной из них была Ива. Их взгляды встретились в зеркале, видно было их неприятие друг друга. И если Нильмера была благосклонна к своей сопернице, отдавая должное той, да и по своему характеру, она не была ни вздорной, ни напористой, а скорее даже немного холодной. Она чуть боялась, что ее соперница уведет Велизария, так как знакома с тем с самого детства. Значит общего у них может быть гораздо больше. С Ивой все было иначе. Она пылала ненавистью к своей сопернице, но и столь же была неуверенна в себе. Ива была безусловной красавицей, может чуть неуклюжей и уж слишком неспокойной. Но все свои внешние и внутренние недостатки она очень сильно преувеличивала, а вот достоинства считала никчемными. «Но все же сейчас или никогда!» — подумала Ива. Она решилась идти к Велизарию, грубо оттолкнув свою соперницу.

Подойдя к любви всей своей жизни, Ива совершила небывалый поступок. В племени его могли счесть как отчаянно смелым, но с другой стороны весьма неприличным. Причем, как для Ивы так и для Велизария. Она сняла со своей груди серебряную цепочку с амулетом и надела на шею ему. Немыслимо было отказать. Подарки от невесты к избраннику… В таком случае свадьба должна состояться уже завтра! Ива протянула к Велизарию руки. Но тот был непреклонен и чуть потупив глаза тихо проговорил:

— Извини, я не могу… Меня ждет другая.

— Ты совсем одурел? — добрый молодец, справа от Велизария, толкнул его локтем в бок.

— Бери ее за руки, сейчас же, — повышенным тоном сказал сосед слева.

— Извини я не могу, — Повторил Велизарий, посмотрев в заплаканные глаза Ивы. Она развернулась и убежала.

Нильмера, решила поубавить свой пыл и дождалась, пока всех остальных женихов разберут. После случая с Ивой, к Велизарию больше никто не подходил. У нее была и другая причина обождать.

Велизарий хотя и входил в дружину витязя, но был простолюдином. Нильмера же была дочерью князя. Хоть Тихомир и любил свою дочь, но одобрение свадьбы с Велизарием, совсем другое дело.

Когда Нильмера подошла к своему возлюбленному, все парочки уже купались под светом яркого полумесяца. Велизарий обнял ее и поцеловал в губы, она ничуть не отпрянула, напротив, схватила его за руку и они вместе побежали прочь от реки.

В тихом ночном поле, плакала Ива. «Зачем он так поступил со мной?! Почему он так жесток? Любовь так жестока ко мне… Вот натравлю на нее Кикимору! Какая же я дура, я ведь знала, что он откажет… И он отказал». Ива посмотрела на чистое поле, освещенное полумесяцем. Теплый ветер дул с юга, развевая ее красивые черные волосы. Она прислушалась к звуку сверчков. Где-то вдалеке, за возвышенностью, выл одинокий волк. Она подумала: «Бывают ли одинокие волчицы?» Ветер принес запах медуницы. Ива встала и прошлась вперед к цветочной поляне. Она призвала Лесавок. Мелкие зеленоватые духи начали летать вокруг поляны и все растения переливались фиолетовым сиянием прямо в ночи. Ива сорвала цветок и заколдовала его.

— Все равно он будет моим, — уверенно проговорила черноволосая девица.

— Ага, жди, — проговорила самая отвратительная из Лесавок.

— Сгиньте нечистые! — приказала Ива и духи растворились в ночи. Все цветы на поляне в одно мгновение завяли.

Полуодетые возлюбленные сидели рядом с опушкой под сенью берез. Сегодня лес скрыл все тайны их любви. Велизарий взмахнул рукой и несколько папоротников вспыхнули оранжевым пламенем, осветив все вокруг.

— Сколько еще будет сегодня от тебя чудес? — спросила Нильмера поцеловав своего суженного.

— Сколько ты пожелаешь, мне для тебя ничего не жалко. Знаешь в чем разница между колдовством и волшебством?

— Расскажи…

— В чистоте…

— Что ты имеешь ввиду?

— Перед нечистыми духами с их колдовством, я могу устоять… Насколько бы они не были сильны и насколько бы они ко мне не приблизились… А волшебство твоей красоты и любви, такой нежной и чистой, твои очертания, сразили меня, как только я увидел тебя, в тот день. Когда ты гуляла одна, на противоположном берегу реки…

Велизарий и Нильмера, снова слились в долгом поцелуе, затем он взмахнул рукой и затушил горящие папоротники. Месяц тоже скрылся за облаками и ночь стала темной. Страсть между возлюбленными вспыхнула еще сильнее.

Главным городищем племени тускарей была Мережа. Деревянная красавица, с узорчатами избами и теремами, раскинувшаяся на вершине лесистого холма. Ее опоясывала высокая и плотно сложенная бревенчатая стена. Главные ворота были расписаны серебряными обивками и узорами.

Вокруг городища раскинулись деревни и поля. Шла пахота. В перерывах которой, угрюмые крестьяне сгоняли ворон. Несколько женщин собирали по оврагам ягоды и хворост. Около заколоченных загонов бегали курицы. А по большой дороге, на худом сером коне, мчался беспокойный гонец.

Въехав в Мережу, он чуть огляделся и поскакал прямо в центр. Там, среди узорчатых изб, разукрашенных синим и красным, особенно выделялся огромный трехэтажный терем с полусотней окон и ставен. Его крыша была озолочена, а на краю выделялся серебряный конек.

Гонец подбежал к дому и стал выкрикивать:

— Достопочтенный князь! Объявлен большой сбор! Объявлен большой сбор! Достопочтенный...

— Да не ори ты на все городище! — донеслось из окна.

— Как же так не орать? Объявили же сбор...

— Проходи внутрь. Двери не заперты.

На пороге гонца встретил сам князь, одетый в зеленый халат, синие порты и высокие сапоги. Он почесал сначала свою седеющую бороду, а затем и лысеющую макушку. Впустив гонца в прихожую князь строгим голосом вопросил:

— Какой еще сбор объявили?

— Такой…

— Единственный сбор, который меня сегодня тревожит, то сбор на охоту, — недовольно проговорил князь и зыркнул глазами внутрь прихожей. Там на стуле сидел огромный воин в легкой кольчужной рубахе, которая еле налазила на него, несмотря на самый большой из всех возможных размеров. Гонец признал в нем витязя тускарей по имени Светояр. Тот был мужем важным и очень суровым. Он внимательно затачивал охотничьи стрелы и не обращал на гонца никакого внимания. Посланник наконец-то взял себя в руки и громко сказал:

— Гунны объявили сбор. Снова идут в поход. Вызывают всех.

— Кого это всех? — поинтересовался князь.

— С каждого городища по одному.

— Всего по одному. Так не проблема. И зачем ты тут гвалт устроил? — недовольно проговорил князь.