Страница 26 из 42
Говорят, что это нормально… но мужчинам, наверно, не хватает огня.
— Надя, ты о чем задумалась? В туалет пойдешь?
— Нет, — качаю головой. — Это был предлог, чтобы сбежать от Алевтиночки.
— Тогда нужно возвращаться. Мама там одна с этим монстром!
— Ты иди. Я скоро вернусь.
— Тебе плохо?
— Кать, я переживаю из-за Димы и его любовницы… просто… знаешь, — подбираю слова, и слезы набираются в глазах.
— Знаю, Надюш, — сестра неожиданно обнимает меня. — Ты его любишь. И он тебя тоже. За руку тебя держит, переживает, смотрит влюбленно. Я сегодня поверила, что после измены бывает любовь.
— Дима говорит, что жалеет о своем поступке и больше такого не допустит, — тяжело вздыхаю.
— Ты ему веришь? — сестра заглядывает в мои глаза осторожно и шепчет почти неслышно.
— Верю. Но очень боюсь ошибиться. Второго предательства я не переживу.
— Не говори так! С ума сошла, Надь? У тебя малыши! Ты в любом случае должна жить! Ради них! — гладит мой живот теплой ладонью.
— Спасибо, Катюш, — улыбаюсь сквозь боль.
— Я рада, что Рогов образумился! — сестра заботливо вытирает мне слезы.
— Я тоже.
— Я переживала, что ты как тетя Лариса… с ума сойдешь.
Обессиленно вздыхаю:
— Она держалась, сколько могла. Альцгеймер ведь метлой не прогонишь!
— Если бы старый козел ее не бросил, тетя Лариса была бы впорядке! — парирует Катя. — Я пойду защищать маму от этой курицы Алевтиночки. А ты успокаивайся и приходи.
Мою руки в холодной воде и ладони к горячим щекам прикладываю. Освежает.
Возвращаюсь на кухню, где мой папа опять ударился в подробности молодости и второй раз рассказывает одну и ту же историю про мотоцикл.
Сажусь за стол, пересекаюсь взглядом с Алей. Она оценивающе меня осматривает. Знает, что у меня с мужем проблемы, спасибо маме, которая все выдала гостям.
С шумом в кухню входит помятый дядя Леша, а следом мой муж. Оба в пыли и с недовольными лицами.
— Леша, что случилось? — мама театрально хватается за сердце.
Замечаю у Димы кровь у губы, и в глазах темнеет.
— Немного не поладили с твоим зятем, Свет. Он думает, что святой! А я доказал ему обратное.
— Леша, молодец! Ты у меня такой мужественный! — Аля восхищенно складывает ладошки и улыбается мило.
А мой муж мне в глаза смотрит с болью и раскаянием. Так, что меня стрелой прошибает.
— Мы поедем, спасибо за все! — быстро лепечу, вставая из-за стола.
Целую сестру в щеку.
— Как, уже? Надюша, подожди! — мама хватает меня за руку.
— Мам, так нужно, — чмокаю родительницу.
Машу рукой отцу и подхожу к мужу.
— Поехали домой, — тихо шепчу в его губы.
40. Я тебя простила
— Если что, я дядю твоего пальцем не тронул, — Дима нервно вцепился в руль и смотрит на дорогу не мигая. — Мог бы ответить, но не стал.
— Пожалуйста, замолчи, — тяжело дышу, пытаясь переварить этот день.
— Надь, я тебе клянусь, я не такой, как он! — не унимается муж, а потом резко замолкает.
Набирает воздух в легкие и брови сводит на переносице.
— Хотя… — тянет медленно. — Наверно, он прав, Надь. Я мудак и прощения недостоин. Я тебя предал. Я не имею больше права на счастливую семейную жизнь.
— Я знаю, что ты не такой, как дядя Леша, — качаю головой и сильно зажмуриваюсь.
— Я люблю тебя. Честно. Я все понял и осознал, но, наверно, поздно. Мой поступок из памяти не сотрешь, — рассуждает механическим голосом.
— Дим, давай спокойно доедем до дома. Потом поговорим.
Рогов включает радио. Я закрываю глаза и стараюсь расслабиться.
Все видят, как трепетно Дима ко мне относится.
И я чувствую, что он любит. Вижу это. Он мне каждый день это доказывает. И обстоятельства такие, что я не могу его от себя прогонять, потому что двойняшкам нужен папа.
Мы же так сильно хотели малыша… а тут долгожданное чудо в двойном объеме.
И мне очень хочется уже подпустить Диму к себе, вернуть полноценную семейную жизнь, ощутить опору и поддержку по максимуму.
Но я, видимо, все еще жду каких-то знаков свыше, что муж будет мне верен, если я окончательно сдам оборону.
Когда входим в квартиру, на пороге нас встречает Пушинка. По традиции приветливо мяукает и сразу же трется о наши ноги.
— Надь, — начинает муж, смотря на меня с трепетом.
А я просто глаза закрываю и прижимаюсь к нему всем телом. Дышу родным запахом, наслаждаюсь его руками на моей спине, и меня отшатывает на десять лет назад…
… - Сегодня какой-то особенный день? — смотрю на загадочного Диму с огромным букетом в руках.
Раньше только полевые цветы таскал, а сегодня розы. Здоровый букетище.
— Месяц, как мы знакомы, — улыбается краешками губ. — И сегодня, Надя, ты станешь моей. Хочешь ты этого или нет!
Только собираюсь возмутиться, как Рогов резко обнимает за талию и прижимает к себе вплотную. Едва пискнуть успеваю, и властные мужские губы накрывают мои в поцелуе.
В нашем первом поцелуе.
Разговоры сменились решительными действиями.
Дима жадно всасывает мою нижнюю губу в свой горячий рот, дышит тяжело, проводит кончиком языка по моему языку.
Я дрожу в его руках.
Меня целовали раньше. Но не так требовательно и напористо.
Земля уходит из-под ног, я даже дышать не смею. По телу горячая волна возбуждения растекается, и я на мгновение собственной реакции пугаюсь.
— Ну вот и все, Надя, — обжигает жаром. — Ты теперь моя.
— Мы всего месяц знакомы!
— А мне этого достаточно! Я уже понял, что ты моя суженая.
Не могу перестать улыбаться…
… Вздыхаю и отстраняюсь от мужа.
— Завтра нужно получать бумажки о расторжении брака, — шепчу, опустив глаза.
— Вместе поедем?
— Да, наверно.
Замолкаем, смотря друг другу в глаза. У меня сердце оглушительно долбит в ребрах и душа болезненно сжимается.
— Дим, — сиплю дрожащим голосом, ладошки потеют. — Я, кажется, готова…
Муж смотрит на меня внимательно, его лицо застыло в напряжении.
— Я готова тебя простить… — шепчу онемевшими от волнения губами. — Я тебе верю. И ты мне очень нужен.
Закрывает глаза и вновь прижимает меня к себе. Ощущаю его хаотичные горячие поцелуи в висок, в щеку, в краешек губ.
Замирает, смотрит в мои глаза, будто ищет в них разрешение на дальнейшие действия.
И я сдаюсь.
Я скучала по нему все эти месяцы.
И сегодня я поняла, что окончательно простила.
Дима целует меня с нежностью и трепетом, сминает мои губы настойчиво, властно, а я дрожу и слезы по щекам бегут.
Это не просто поцелуй. В нем все мои чувства собраны. Безграничная любовь к своему мужчине, благодарность за десять лет счастливого брака, горечь от его поступка. В этом поцелуе боль льется из ран моей потрескавшейся души и окутывает все пространство теплом и нежностью.
— Наденька, — обжигает горячим дыханием, оторвавшись всего на секунду, а после углубляет поцелуй.
Внутренняя дрожь сменяется томным возбуждением. Шар воспламеняется внизу живота, обхватываю лицо Димы ладонями и всхлипываю. Тягучее удовольствие, которое теперь стало еще слаще и острее.
— Как же я скучал, — шепчет ласково и гладит меня по голове.
— Завтра жду тебя дома с вещами. Будем жить вместе, как раньше.
— Хорошо, Надь. Как скажешь.
Улыбается.
— И завтра нужно в ЗАГС, Дим. Желательно пораньше утром.
— Конечно, я приеду с вещами утром, и сразу в ЗАГС, — кивает. — У меня на завтра тоже запланировано одно важное дело.
41. Ответ очевиден
Надя внимательно изучает свое свидетельство о разводе.
— Мы больше не семья, — сипит, прикрыв глаза.
— Выйдешь за меня еще раз? — улыбаюсь, отъезжая с парковки.
— Что? — переводит на меня взгляд, краешки губ дрожат.