Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 50



— И куда это мы так торопимся? Хотим присоединиться в последний путь к бедолагам?

Монашки сразу зашикали на не в меру разговорчивую помощницу, но та лишь небрежно отмахнулась, уделяя всё своё внимание окончательно смутившемуся Дицуде:

— Я обет безбрачия не давала, так что не шипите и не завидуйте. Как тебя зовут, мальчик? Чего ты хочешь от двух скромных монашек и свободной сегодня вечером девушки?

Увидев реакцию раскрасневшегося Дицуды и разъярённых от подобного нахальства монашек, девушка звонко рассмеялась. Её улыбка с каждой секундой казалась неизбалованному женским вниманием инквизитору всё более привлекательной.

— Я… я… — только и мог тупо мямлить себе под нос юноша. — Я Дицуда Искарод, инквизитор седьмого ранга, — наконец с трудом выдавил он, сразу пожалев о сказанном, ибо милая улыбка тотчас исчезла с лица жизнерадостной девушки.

Монашки, напротив, почтенно склонили головы, поняв, что перед ними священнослужитель, пускай и самого низкого ранга.

— Я… эм… Простите, но мне срочно требуется пара факелов для расследования. Могу я попросить… Если вас, конечно, не затруднит…

Одна из монашек снова кивнула:

— Мы будем рады помочь делу Плети Господней. Слишком много людей погрязли в грехе, оттого мор и выкашивает население Гилии год за годом, — посвятившая себя служению Господу дева осуждающе посмотрела на девушку с щербатой улыбкой. — Лястяша, отдай господину свой факел. Прошу нас простить, но два других светоча нам понадобятся, дабы предать тела очистительному пламени. Чумных мертвецов в земле более не хоронят.

Дицуда не смел настаивать на большем. Один факел гораздо лучше, чем ничего, и пусть Конрад съест его с потрохами, но выпрашивать второй светоч у женщин Дицуда не станет. Юноша протянул дрожащую руку навстречу понравившейся ему девушке — та незаметно дотронулась до его пальцев и подмигнула Дицуде в момент передачи огня.

— Хотелось бы мне познакомиться с тобой поближе, красавчик, вот только боюсь обжечься, — хихикнула Лястяша, удаляясь вместе с монашками следом за вонючей телегой. — Не смотрите на меня так! — притворно возмутилась она в ответ на повернувшиеся головы своих спутниц. — Работа у меня такая: мужчинам нравиться. Скажите спасибо, что вам помогаю, покуда все клиенты по домам прячутся…

Понурив голову, Дицуда побрёл обратно в заброшенный дом.

Блудница. Такая красивая и блудница… Ну а чего он ещё ожидал? С каких это пор остриженный в монахи безродный юноша стал нравиться девушкам? Будь он священнослужителем хотя бы пятой ступени, тогда совсем иной разговор. Но инквизитор седьмого, низшего ранга… Из криворукого подмастерья и то выйдет жених перспективнее.

Похоже, он спустился в подвал с таким унылым лицом, что Конрад даже не стал делать ему едкого замечания, отрывисто приказав подсвечивать богохульные сигилы на очищенной от крови и кишок пентаграмме.

— Так-так. Интересно. Очень интересно, — бурчал себе под нос инквизитор, чей ранг бы точно мог открыть двери в дом почти любой женщины. Безбрачие и воздержание в Ордене Плети Господней поощрялись, но строго обязательными не были. А высокий ранг давал множество ресурсов и привилегий…

Глубоко задумавшись о вселенской несправедливости, Дицуда потерял отсчёт времени, механически перемещая факел, чтобы подсветить нужные сигилы Конраду.

Старший товарищ тоже ушёл в себя, но по вполне прагматичным причинам. Когда он наконец оторвался от пентаграммы, на его всегда самоуверенном лице отражалось искреннее недоумение:

— Повелитель блох. Какой-то безумный психик принёс себя в жертву, чтобы призвать жалкого блошиного демона. Что за бред?! Кому могут навредить блохи? Нас отправляли сюда выяснить причину чумы, а не гигиеной и прочей ерундой заниматься! Гоняйся теперь за вшивым потусторонним ублюдком… — Конрад Крамер вздохнул. — Ладно, зато будет на чём тебе потренироваться, Дицуда. Пока такой демон не материализуется полностью, он не представляет опасности. У нас в запасе есть пара недель, это точно.

Глава 2. Заражение



Ни аскеза, ни созерцание не принимают мир как таковой.

Макс Вебер

— Люди добрые! — выкрикивали на улицах Ортосурба приказ городских властей глашатаи. — Беда вновь пришла в город славный! Источает земля миазмы поганые, а кто вдыхает их, тот умирает смертью мучительной! Посему велено гражданам порядочным не устраивать с сего дня праздных собраний, не веселиться в тавернах, не заниматься любовью телесной ни с кем, окромя жены или мужа. Ибо известно, что там активнее невидимые миазмы распространяются, где грешников больше скапливается! А кто безгрешен во времена эти тёмные? Буде мы праведны, то не пришла бы беда! Так что старайтесь сидеть по домам и поститься. Страданья телесные и молитва небесная — защита наша от мора чудесная! Люди добрые…

Но горожане, может, и были людьми вполне себе добрыми, но выполнять указания властей не спешили. Хорошо вам, градоначальникам, на попе ровно дома сидеть и поститься, а вот обывателю приходится вертеться весь день как юла, чтобы на постную пищу себе наскрести. Город продолжал жить практически прежней жизнью, разве что к вечеру все шли не в кабак, а ютились уныло по своим норам. С утра монахини Ордена Освобождения Духа начинали обход улиц, собирая пожатую мором жатву.

С каждым днём трупов становилось всё больше, простым отказом от посиделок в тавернах чуму не поборешь.

Ноздри Конрада расширились. Он глубоко втянул в себя воздух:

— Чувствуешь? Чуешь, Дицуда?

Помощник бывалого инквизитора лишь поморщился. О да, не почувствовать тяжёлый запах смрада было, наверное, невозможно.

— Не зловоние, дурачок. Несоответствие, несоответствие чуешь?

Только сейчас Дицуда понял: что-то действительно здесь не так. Дело было не столько в запахе, сколько в интуитивном ощущении какой-то неправильности этого места. Как будто они находились не в тесном подвале, а посреди гигантской пещеры, стен и свода которой не было видно в окружающем инквизиторов со всех сторон мраке.

— Произошёл разрыв бытия, ткань реальности ещё не успела восстановиться здесь полностью. Демон присутствовал в этом месте, причём достаточно долго.

— Повелитель блох? — непонятно зачем уточнил Дицуда, хотя и так знал ответ. — Вадабаоф милосердный, я прямо вижу, как блошки целыми стаями прыгают вокруг круга света!

Вредные насекомые, действительно, словно живым ковром покрывали все стены, пол и даже потолок небольшого подвала. Дицуда плотнее закутался в плащ, чувствуя, как твари уже вовсю пытаются найти лазейки и в его одеянии.

Конрад не обращал на мелькающих в свете лампы блошек никакого внимания:

— Ты снова отвлекаешься на досадные мелочи. Дицуда, тебе никогда не стать инквизитором высокого ранга, если ты не научишься видеть суть! Блоха не может навредить человеку, а вот чёрное колдовство на это способно. Демон расшатывает ткань бытия в этом городе, чтобы миазмы мора выкосили как можно больше несчастного населения. Люда ни в чём не повинного, получающего наказание не за грехи, но из-за вредительства. Может ли что-то вернее подорвать веру граждан, чем несправедливое наказание?

Дицуда на риторический вопрос не ответил, ему всё меньше и меньше нравилось задание, порученное несколько недель назад Великим магистром. Чем заслужил он подобную «честь»: ползать по подвалам незнакомого города на пару с этим самоуверенным типом, выслеживая пускай и не самого могучего, но всё-таки демона? Рангу Дицуды соответствовало выполнение мелких поручений в духе обхаживания слепого ясновидца и прочие принеси-подай, но никак не борьба с мором, вселенской несправедливостью и потусторонними силами. Где логика? Каким образом ничтожные способности Дицуды могут помочь Конраду Крамеру в этом деле?

— Напомни мне, что Машиар говорил тебе насчёт искусственного источника чумы? — в сотый раз попросил Конрад, когда они наконец-то вышли из дома, превратившегося в блошиный рассадник.