Худший из миров

— Хорошая мысль. Лишить их питья и еды, и через несколько дней завоют, как волки.

Амино Даме продолжил:

— А вот с питанием всё куда интереснее. Неверные едят на обед плоды Древа и, похоже, не спешат расставаться с рассудком. Выглядит очень странно, обычно эффект запретных плодов проявляется очень быстро.

Мясник тоже пожал плечами в недоумении. Согласно представлениям ератофанцев, плоды Древа Очищения могли безболезненно вкушать только праведники. Фрукты стирали воспоминания о грехах, но для неверных вся жизнь была одним сплошным грехопадением, потому-то они и теряли рассудок.

— После разглагольствований Сидсуса и странного обеда, еретики часами неподвижно сидят, всматриваясь в одну им видимую ерунду. Вечером лжепророк начинает играть на флейте мелодию, от которой все засыпают. Судя по всему, какая-то нечестивая магия сродни чародейству пневматиков. Даже наши разведчики не смогли противостоять её воздействию и уснули. Надо будет попробовать затыкать уши воском.

Ерфу фан Гассан задумчиво разгладил ногтями бородку. Да, возможно, приключение и в самом деле получится увлекательным, вот только вряд ли оно станет лёгким.

— Следует разузнать об этом человеке как можно больше. Постарайтесь до нашего прибытия подловить языка среди последователей лжепророка. Уговорами, подкупами, запугиваниями — совершенно неважно. Такой мутный ересиарх не мог возникнуть из ниоткуда, даже в насквозь прогнившей Гилии. У меня есть нехорошее предчувствие, что за ним может стоять кто-нибудь из архонтов.

Темнокожий помощник внимательно посмотрел на Мясника своими выразительными карими глазками:

— Архонтов? Ну, это навряд ли. Хотя… это бы действительно многое объясняло.

— Вмешательство полубогов всегда многое объясняет, — кивнул ему Ерфу фан Гассан. — Ведь Плеромия принадлежит именно им.

Глава 4. Не-Меч

И у нас, ребята, будут наши победы. Главное, чтобы они были не с оружием в руках.

Юрий Никулин

Дицуда резко встал, вытянул шею, пытаясь разглядеть крайне подозрительных типов. Те с самого утра мельтешили за спинами столпившихся у Древа Незнания последователей антипророка, полностью поглощённых нравоучительной лекцией. Рука инквизитора невольно легла на рукоять Не-Меча, хотя Дицуда знал, что проливать кровь под сенью священного дерева — страшный грех.

Новоприбывшие вели себя крайне нагло, приставая к спокойным гиликам. По цвету кожи в незваных гостях без труда угадывались граждане Оноишраста, говорили они тоже с ярко выраженным южным акцентом. Дицуда подобрался ближе к краю поляны, чтобы выяснить намерения нежеланных гостей и спровадить их восвояси.

— Слышь, тебе говорю, дядя! Давай выйдем поговорим, дело есть.

Незнакомцы навязчиво предлагали беженцам пройтись, поговорить, даже выпить. Демонстрировали, что у них есть еда и спиртное, что они безоружны и не представляют опасности. В лучах утреннего солнца поблёскивали серебряные монеты, у нескольких оноишров сверкали во рту зубы из золота. Кого-то уже аккуратно взяли под локотки и повели прочь от лагеря.

— Стойте! — Дицуда перегородил темнокожим людям дорогу. Угрожающе опустил руку на Не-Меч.

Многократно превосходившие его числом оноишры заулыбались, выдавая, что несмотря на их простую одёжку, к драке их группа привычна. Сбитые кулаки и мозолистые ладони красноречиво свидетельствовали, что их основное занятие отнюдь не торговля.

— Что случилось, мальчик? Друга своего потерял? — ощерил кривые зубы в улыбке старший из новоприбывших. — Ну так ничего страшного! Сейчас мы в сторонке поговорим, и твой приятель вернётся, — видя, что стоящий перед ним юноша неробкого десятка и отступать не намерен, предводитель оноишров добавил. — А хочешь, пойдём тоже с нами.

Ситуация была не из самых приятных. Дицуда понимал, что играючи сможет перерубить десяток разбойников своим чудо-оружием, но знал, что если не пустит в ход Не-Меч, то столь же легко отметелят его. Проливать кровь, да ещё и первым, в священном месте ему не хотелось, значит, оставалось либо звать на помощь, либо пытаться решить вопрос переговорами, блефом, угрозами.

— Стоит мне крикнуть, сюда сбегутся все наши парни! — решил в итоге начать беседу с угрозы Дицуда.

Конечно, он небезосновательно предполагал, что умиротворённые проповедями Рисхарта гилики всей толпой на помощь не побегут, но надеялся, что кому-нибудь хватит ума оповестить о происшествии антипророка.

— Чего вам здесь надо? Мало вам было Гилии, решили извести наших граждан под корень ещё и вблизи священного дерева?

Главный оноишр умиротворяюще поднял руки:

— Тихо, мальчик, тихо. Не надо орать, — он кивнул одному из своих подельников, который продемонстрировал Дицуде начищенную серебряную монету. — Мы пришли с миром. Хотим договариваться.

Несмотря на свой юный возраст, инквизитор не поверил ни единому слову темнокожего оноишра. О чём можно договариваться с захватчиками, которые полностью захватили и разрушили твой родной дом?

— Этот мужчина согласился за тридцать сребреников стать посредником в наших переговорах, только-то и всего.

Судя по внешнему виду взятого под ручки гилика, тридцать монет серебра действительно были для подобного оборванца целым состоянием. Дицуда видел в глазах исхудавшего голодранца переплетение страха и алчности. Не самое приятное зрелище.

— Вот значит, во сколько ты оцениваешь преданность своим братьям по вере, — сказал юноша, обращаясь к мужчине. — Вот только на что серебро мертвецу? Живым они тебя не отпустят.

Демонстрировавший блестяшки оноишр сразу же убрал монеты обратно в мешочек. Взглянул на старшего товарища. Тот подал условный сигнал.

Сразу трое здоровых мужчин прыгнули на Дицуду, хватая его за руки, валя на землю и затыкая ладонями рот. Инквизитор не успел не то что рыпнуться, но не сумел даже пискнуть. Крепкие руки перевернули его на живот, скрутили в бараний рог — вот и все переговоры. Дицуда бы, наверно, застонал от обиды, но сейчас он мог издавать исключительно мычащие звуки.

— Твой приятель, может, и продажная шлюха, но дурачок здесь исключительно ты, — прошипел ему на ухо предводитель разбойников. — В отличие от ератофанцев, мы стараемся не убивать без крайней нужды тех, кто нам служит. Именно благодаря этому и щедрым наградам у нас есть шпионы во всех великих княжествах. Предатель получит свои грязные деньги и сохранит себе жизнь. А вот ты…

Дицуду грубо поставили на ноги и, держа за вывернутые за спиной руки, быстро повели прочь от лагеря.

— Тебя мы отдадим главному живорезу. Он любит беседовать с такими вот гордыми штучками.

Последние слова оноишра Дицуде решительно не понравились. Юноша дёрнулся что есть силы, но лишь едва не сломал себе руку. Его уводили всё дальше от Древа Незнания, как только они покинут священную землю, ему уже никто и ничто не поможет.

— Хм, какой интересный у тебя меч.

Ножны Не-Меча сильным рывком оторвали от пояса, предводитель оноишров, с интересом разглядывал рукоять с маленькой овальной гардой.

— Изогнутый, да? — спросил непонятно у кого матёрый вояка и вытащил из ножен ожившую сталь.

— Твою…

Не-Меч резко изогнулся назад, рубанув по голове держащего оружие человека. Череп и лицо оноишра раскололись почти ровно напополам. Правая и левая половинки головы медленно разъехались в стороны, демонстрируя потрясённым разбойникам строение мозга.

Урок анатомии оноишры не оценили.

Меч-плеть вырвался из разжавшейся хватки, крутанулся в воздухе, разрезая в горизонтальной плоскости всё, что находилось в радиусе одного метра.

Дицуда почувствовал лёгкую царапину на своём левом ухе, а вот один из удерживавших его мужчин рухнул на колени словно подкошенный. Его голова покатилась по сухой твёрдой почве. Пора было действовать.

Воспользовавшись шоком держащего его за правую руку воина, Дицуда развернулся, врезав левым локтем по массивной челюсти оноишра. Вырубить противника с одного удара не получилось, но высвободить руку из захвата юноше удалось.