Страница 23 из 23
Несмотря на то, что школа должна занять нейтральную позицию, все учителя, да и директор, куда больше сочувствовали Игорю. Спровоцированный унизительным образом, а затем еще и побитый… Чтобы у мальчика не возникло психологических травм, нужно встать на его сторону.
— Хорошо. — Паша не сопротивлялся инициативе принести извинения, чем удивил учителей. Они не ожидали, что драчливый подросток проявит зрелую сознательность. — Игорь, извини что избил тебя, опозорив перед всей школой. Извини что впечатал в пол несколько раз, заставив чувствовать себя бессильным слабаком. Извини что обнимал девушку, в которую ты влюблен. Мне искренне жаль. В следующий раз, мы будем делать это наедине.
У присутствующий от извинений почернели лица. Коновалов явно продолжал издеваться над мальчиком, от которого во все стороны расходился зубной скрежет.
Но слова Павла не были чрезмерными, даже тон полон искренности и сочувствия. Придраться не к чему. Да и устали все…
— Все, хватит извиняться. Идите, и поговорите со своим сыном дома. — Директор быстро спровадил Коноваловых, пока со стороны закипающей матери Совьялова не поднялась очередная волна воя.
Мама подняла сумочку, поставленную на пол, и вместе с отцом поспешила за сыном.
— Ну я тебе дома устрою… — Змеиный шепот Карины, пережившей в учительской череду унизительных выговоров, ударился в спину Паши. Он вздрогнул, но не посмел обернуться, боясь встретиться взглядами и окаменеть на месте. — Это родители той девочки? Иди и извинисссссь.
Заметив в коридоре светловолосую пару, рядом с которой в скуке мариновалась чрезвычайно красивая белокурая старшеклассница, мама толкнула сына в их сторону.
Чету Димченко, после выяснения причины конфликта, тоже вызвали. По большей части они выступали в роли статуй. И даже вышли, когда поднялся вой Совьяловой.
— Здравствуйте. — Делать было нечего, и Паша подошел к родителям Кати с располагающей улыбкой. Но получил в ответ кивок только матери. Отец семейства — худощавый мужчина со снежными волосами, бледной кожей, и красноватыми глазами, выдающими признаки альбинизма, даже не взглянул на него. — Катя, снова я со своими извинениями за то, что втянул в неприятности.
Высокомерное отношение главы семейства покоробило самоуважение, но он не стал распылять дерьмо на пустом месте. Может, мужик злится на то, что ненаглядную дочурку использовали в роли эмоционального триггера?
— На этот раз ты не виноват. — Катя равнодушно покачала головой, оставив при себе фразу, что обнимать все-же не следовало.
Во время вынесения оправдательного приговора, отец девушки соизволил опустить глаза на Павла. Но лучше бы этого не делал. Столько презрения и пренебрежения к себе он не чувствовал даже от бывшей жены.
«Вот урод. Не помню, чтобы твою дочку у тебя на лице не имел. Какого хрена так смотришь?».
Сжав кулак, он быстро вернул самообладание и лучезарно улыбнулся.
— Кстати, раз уж все так сложилось, может сходим на свидание? — Паша решил подрасшатать невозмутимость альбиноса, подкатив к дочурке у всех на глазах. — Уроки закончились. Прогуляемся по городу, по мороженому съедим, за руки подержимся.
Мама Кати глупо хлопала серыми глазками. Возмутительность юноши напротив и раздражала, и восхищала. А вот отец семейства вообще перестал дышать, хмурой физиономией разливая мед по душе Паши.
Виновница же торжества, оглянулась на родителей, а затем неожиданно кивнула.
— Пойдем. — Простое слово, не отягощенное никаким двойным смыслом, заставило Пашу впасть в ступор.
Глава 31
Свидание
— Пойдем. — Катя согласилась пойти на свидание, и… пошла.
Паша, превратившийся в статую, не знал, как реагировать на неожиданный поворот событий.
«Как-то… не по сценарию. Я твоего папашу хотел позлить, а ты чего творишь, дурная?».
— Ты идешь? — Спокойный вопрос Кати уже отошедшей на пару метров, заставил Пашу проснуться ото сна.
Он повернулся к родителям, которые разводили руками с вопросительными выражениями, и пожал плечами.
«Я не знаю». — Вот и все, что говорило его вытянутое лицо в данный момент.
Родители же Кати выглядели так, будто закинулись смертельной дозой аскорбинок. Кислые, скривившиеся физиономии. Особенно карикатурно корчился альбинос-батяня, ему вдобавок к аскорбинкам, прямо под носом какулей мазнули.
Догнав снежную королеву, спускавшуюся по лестнице, Паша поравнялся с ней.
— Это из-за отца? — Девушка задала вопрос, даже не поворачиваясь к собеседнику. Кажется, это у них семейное, болезнь охеревшего лица.
— Он на меня как на говно смотрел. — Не отрицая очевидного, Паша хмыкнул.
Много чего можно спустить на тормозах, но не неуважение к себе. Это первоочередное правило, нарушая которое убиваешь собственную уверенность и стремление к победе. Для бизнесмена подобное непозволительно.
— Ты слишком мелочен. И с Игорем, и с папой. — У самого выхода из школы Катя окрыла дверь, и пропустила первоклашек, спешащих на вторую смену. — Но за этим довольно забавно наблюдать.
Несмотря на произнесенные слова, выражение лица девушки не изменилось от начал и до конца. Кажется, забавно в ее понимании — нечто, способное заставить дернуться кончики губ. Максимум.
— Забавно, как же. — Паша, удивленный такой оценкой себя, покачал головой. — Это ты сейчас так говоришь, а через тридцать пять лет брака собрала бы вещички со словами «ты так и не повзрослел».
Катя, наконец, соизволила взглянуть на партнера по свиданию, с чрезвычайно странным выражением лица. Она никак не могла понять, по какой такой схеме работает мозг одноклассника.
Только девушка посчитала, что может предугадать поведение резко изменившегося Паши, как вдруг выдает такое…
«У него в голове явно полнейший хаос».
Лишь так Катя могла объяснить себе одноклассника, не поддающегося разумному анализу, как это было с другими людьми.
Парочка, от которой не то что романтикой, даже дружественностью не веяло, дошла до парка. Они молча думали каждый о своем, не вмешиваясь в хрупкий внутренний мир спутника. Но Паша не был бы собой, если бы заметив чайный домик, не соизволил превратиться в неуклюжего слона.
— Кстати, ты ведь тоже согласилась на свидание, чтобы родителей позлить? Тяжелые отношения в семье? — Задавая неприятие вопросы, Паша заметил, как взгляд девушки ужесточился. — Можешь не говорить, я это на раз-два определяю. Требовательные родители, с минимальным эмоциональным присутствием в жизни ребенка. Распланировали все за тебя, забили свободное время кружками и занятиями. Невозможно свободно вздохнуть и пернуть.
Катя ошеломленно подняла глаза на одноклассника, ударившего по самому больному. Она даже пропустила мимо ушей грязный тон и омерзительные словечки, пытаясь понять, как же ее так просто прочитали.
— Послушай, мотивы родителей бывают разные, даже совершая одни и те же поступки. Некоторые думают, что заботятся о ребенке, делая его жизнь лучше. Другие заинтересованы в поддержании репутации семьи, превращая чадо в оправдывающего ожидания робота. Третьи вообще следуют примерам, вычитанным из околонаучных книжек. — Паша осекся на третьем случае. Если бы продолжил перечислять варианты мозговых червей у родителей, спич растянулся бы на час. — Короче, не знаю я, о чем думают твои родители, но кое-что могу подсказать. Как говорила одна неверная женщина, изменявшая своему мужу: «еда не ограничена тарелкой». То, чего не хватает дома, ты можешь с лихвой восполнить вне его. Я могу побыть твоим папочкой на сегодня. Посидишь на коленке, покормишься с ложечки, но под юбку лазить не будку, а ведь это священный долг отца…
Разумная речь неожиданно закончилась возмутительной фразой, заставившей внимательно слушавшую Катю фыркнуть.
— Испорченный мозг. — Она ускорила шаг, не желая пребывать рядом с кем-то настолько невоспитанным.
Паша не стал догонять, спокойно шагая позади с легкой улыбкой. Он знал о будущих проблемах Димченко с социализацией, и раз уж провинился перед ней, попытается помочь. Хотя бы советом.
Конец ознакомительного фрагмента.