Иным Путём

Первая война на Земле глазами одной асуры. Навеяно "Химерами войны" А.Зимнего из сборника "Охота на горностая". Иллюстрации художников Seppia и Наарга. Ещё один текст с ФБ-2014

Чоргорр

Чоргорр

Иным Путём

Иным путём

Услышав первые известия о войне, они смеялись и не верили, что это всерьёз. Кто-то бросает им вызов? Совершенным творениям Спящего, обитателям самого прекрасного из миров? Боль первых потерь заставила поверить: да. Поражения, одно за другим, научили стискивать зубы и сражаться в полную силу. Они никогда не были беззащитными неженками. Они создавали совершенное оружие и достигали немыслимого совершенства в боевых искусствах. Но мастерство, отточенное на тренировках и турнирах, пасовало перед диким, яростным напором тварей Тьмы. Один светлый воин стоил в бою десятка врагов, но он берёг себя, они -- нет, и одолевали числом. Свет терял своих воинов одного за другим, но так и не смог остановить вторжение. Теперь гнев и ярость вели в бой тех, кто прежде не брал в руки оружие. Мастера, поэты, музыканты защищали свои дома, своих близких, свой мир, уже понимая: мир не останется прежним. Нет, они пока не сомневались в своей победе.

А враг внезапно оказался умным, расчётливым и хладнокровным. Отступал, перегруппировывал силы, выжидал -- и снова бил без промаха, насмерть. За бешеным натиском дикой орды стоял стратегический гений, равного которому Первые только пытались вырастить.

Некто сказал: "Да поглядите, наконец, правде в лицо! Мы терпим поражение. Проклятые твари могут стереть нас с лица Земли. Чтобы победить, мы должны измениться сами, всерьёз!" Его заклеймили трусом и пораженцем, этого однорукого воина. Одного из немногих, кто встретил первый удар Тьмы лицом к лицу, и выжил. А ещё он умел убеждать и вдохновлять. Потому Повелитель не лишил его слова, а через некоторое время назначил ни много, ни мало -- Командующим Центральной армии, главнокомандующим по сути.

Теперь Свет сражался с Тьмой на равных. Страшно подумать: всего лишь на равных! И потери такие, что каждое светлое сердце разрывает боль, в каждом зреет ненависть -- тяжёлая и душная, мучительная, как жажда. Слегка утоляет её тёмная кровь, которую льют на площадях прекрасных светлых городов всё более умелые с каждым разом палачи.

Сияющие глаза сосредоточено прищурены, волосы стянуты в тугой узел на затылке, чтоб не мешали. Она целитель, а сейчас пробует новое ремесло... Нет, ещё один способ облегчить боль светлых, которые стоят кругом и внимают зрелищу. Она обязательно заставит этого нава кричать, как кричал её отец в руках тёмных тварей. Пусть ей потребуется больше времени, но асура добьётся своего. А ещё ей любопытно, как они устроены, ха! Боль врага пьянит как вино, но страха смерти асура в нём не ощущает, странно. Неужели, нав до последнего надеется выжить, рассчитывает, что свои выручат его, и терпеливо ждёт? А, ему всё равно уже нечем жить. Вот и долгожданный крик, она добилась поставленной цели. Торжествуя победу, отдаёт истерзанную жертву смерти, и переходит к следующему пленнику. Но и этот не боится! Или они так умело скрывают свои чувства? Или попросту у них нет чувств, как у големов? Враг что-то говорит, глядя ей в глаза, но асура не владеет их варварским наречием. Тогда он каркает на ломаном асурском: "Ты уже потеряла Землю, мёртвая. Чего веселишься?" Этого она заставит кричать быстрее первого. Заговорив с ней, он на мгновение раскрылся, и стал уязвим.

А ночью асуру накрывает страх. Она жива, разговорчивый пленник мёртв, это не подлежит сомнению. Но карканье искажённой речи до сих пор звучит в мозгу, и межзвёздная чернота глядит вражьими глазами. Всё-таки, утоляя ненависть, свою и собратьев, асура делает недостаточно для победы. Редкая удача -- превратить врага в обезумевшее от боли животное, но большинство держатся стойко. А по уму, лучше было убить тех пленников просто и быстро, не тратя время и силы, пока другие твари живы, на свободе и воюют. Убить? Или?.. Она никак не может поймать мысль. Встаёт, зажигает везде свет и начинает метаться по дому. Ей хочется победить мёртвого нава, оставить последнее слово за собой. Днём она лечит асуров в госпитале, вечером выходит на площадь, и всё равно этого мало. Ночь нависла над её жилищем. А кажется -- сама враждебная Тьма.

Сна нет. Чтобы занять себя, она открывает дневник и перечитывает свои заметки по анатомии и физиологии врагов. Эффектное действо на площади и вдумчивая вивисекция -- разные вещи, но асура довольно много успела узнать об этих тварях. Интересно, а лечить смогла бы? Мысль странна. Хотя если пленник ценный, и его долго допрашивают ... Пожалуй, завтра вечером она не пойдёт на площадь, а прямо сейчас напишет брату, в ставку Командующего. Может и ей найдётся место в армии?

-- Целитель асуров, палач навов? И при этом ты хочешь делать нечто большее для нашей победы? Расскажи, что привело тебя к этой мысли? -- сам Командующий уделил время для личной беседы, и асура смотрит на надежду Света с восторгом и обожанием. Рядом с ним женщина, чьё лицо -- молодое, красивое, но словно заледеневшее изнутри -- кажется смутно знакомым. Коллега-целитель? Нет, знаменитый биолог, исследователь и создатель магических существ.

-- Да, я хочу, но не знаю, как. Вчера я пытала нава на площади. Я убила его, а прежде заставила выть от боли. Но всё равно, умирая, он верил в победу Тьмы, и дух его был спокоен. Мне кажется, я убила его, но так и не смогла победить. Это неправильно.

-- Ты смогла его почувствовать? -- с интересом спрашивает женщина. -- Они очень хорошо скрывают эмоции.

-- Да, эмоции я почувствовала. И больше: увидела себя, всех нас его глазами. Нет, они не остановятся, пока мы не уничтожим их всех. Иначе -- они нас. Но так не должно быть!

-- Все бы так ясно понимали суть наших врагов, -- говорит Командующий. -- Увы, одни всё ещё пытаются договориться. Другие тешат себя надеждой прогнать тёмных во Внешние Миры, запечатать Врата и жить, как прежде. Глупцы! Свету и Тьме нет места в одной Вселенной, в одном мире -- тем более, -- Командующий обращается к своей спутнице. -- Я уверен, это, гм... разностороннее дарование годится вам. В подробности вы её сами посвятите.

Невероятно! Какому гению пришла в голову идея натравить Тьму на Тьму? Только услышав об этом, асура жаждет поскорее увидеть это собственными глазами. Её проводят по тюрьме-лаборатории: сотни пленных врагов ждут своей участи в клетках из света, несколько десятков уже в процессе метаморфозы, несколько готовых образцов.

-- Это будет новый ударный кулак нашей армии, -- говорит сопровождающая, лицо её всё так же холодно и бесстрастно. -- А теперь покажи, что ты знаешь и умеешь. Экзамен.

Асура ждёт, что получит в своё распоряжение живого врага, но ей предлагают препарировать труп:

-- Этот тёмный сумел убить себя. Мы показали ему готовые образцы, объяснили, что его ждёт, и стали наблюдать. Он сделал это. Разберись, как именно. Предложи, как предотвращать подобное.

Самоубийство врага -- что-то новенькое. Асура привыкла к их звериной жажде жизни, к бессмысленной стойкости, к надежде на помощь своих до последнего. Она вглядывается в спокойное мёртвое лицо: "Мы сломали тебя? Ты убил себя от отчаяния? Или ты был уверен, что обманул нас и ушёл непобеждённым?"