Мой позывной «Вестница»

В то утро с рассвета натягивало из ущелья за озером тяжелые тучи. А когда на своем неизменном «УАЗ» ко мне приехал Витя Коваленко, по юрте вовсю барабанил проливной дождь.

Приближалась гроза. Мы немного поговорили с ним, вспоминая прежние времена. Едва Витя успел сделать мне обезболивающий укол, как совсем близко раздался оглушительный треск, будто огромный великан разорвал над нами крепкое полотнище.

Тут же раздался грохот в самой юрте — это лопнула двухсотваттная лампочка.

Витя от неожиданности повалился рядом со мной, и наступила тишина…

Я провалилась как будто на мгновение, а когда пришла в себя, то услышала, как приглушенно звучит прекрасная музыка — мой любимый Второй фортепианный концерт Рахманинова — и почувствовала сквозь сомкнутые веки теплый свет. Но главное, привычная изматывающая боль в правом боку исчезла, будто ее и не было.

— Наверно я уже в раю, — подумалось мне, и тут же я почувствовала какое-то шевеление рядом с собой.

— Витя это ты? — просила я.

— Екатерина Ивановна, — послышался его сдавленный голос, — что со мной?

— Не с тобой, а с нами, Витюша, с нами! Значит, все получилось!

Пора было открывать глаза.

Юрта была белая и явно новая. Внутри невидимые глазу источники света создавали комфортную освещенность. Даже вместо видавшей виды раскладушки подо мной была удобная кровать с, как я потом выяснила, ортопедическим матрасом. На ней легко уместились двое: я и Витя Шевченко, который так и лежал, скрючившись после хлопка электрической лампочки во время грозы.

Когда же это произошло? И какое время сейчас? Я на удивление легко поднялась и даже протянула руку Вите, который был явно ошарашен путешествием во времени.

Так, взявшись за руки, мы откинули полог и вышли наружу.

Что же мы увидели? Ослепительно сияло солнце, зеленела трава, белели снега на вершинах гор. Но главное было не это.

Прямо напротив нашей, действительно белой юрты был установлен огромный экран, на котором бегущей строкой показывалось время.

31 минута, 11 часов, 28 мая 2022 года.

Витя даже вздрогнул от неожиданности. Для нас двадцать два года пролетели как одно мгновение. Что касается меня, то я была готова ко всему и смотрела на вещи более отстраненно.

Наверное, мы выглядели довольно комично: высокая седая женщина в домашней пижаме и мужчина средних лет, в линялом спортивном костюме и кроссовках на босу ногу.

А навстречу нам уже бежали люди и первой из них была моя Катя. Сначала мне показалось, что она совсем не изменилась. Только когда она прижала ко мне мокрое от слез лицо, я увидела сеточку морщин вокруг глаз и пряди седых волос на висках.

Дальше был митинг, правда, немного скомканный, потому что вместо одного путешественника во времени их (то есть нас) оказалось целых два. Однако говорили горячо и много и первой предоставили слово моей Кате — Катиме Леоновой — Каримовой, академику Национальной Академии Наук Казахстана и члену — корреспонденту Российской Академии Наук.

После митинга нас, как водится, обступили корреспонденты и принялись выпытывать, кто мы и что мы. Мы с Витей, не сговариваясь, рассказывали одну только правду, только о моей болезни не упомянули ни слова.

Сразу после митинга меня повезли в лучшую клинику, и все как один врачи вынесли однозначный вердикт, что я абсолютно здорова, как говорится, хоть в космос запускай.

Мне, конечно, не терпелось расспросить Катю о семье, но из-за царившей суеты нам удалось остаться наедине только вечером в номере шикарного отеля, из окон которого открывался прекрасный вид на город, окруженный подковой сверкающих гор.

Выяснилось, что мои внуки давно уже стали взрослыми. Ребята, Паша и Толя пошли по семейной линии, стали учеными и работают один в Самаре, а другой в Иркутске. А у младшенькой внучки, Настеньки оказался прекрасный голос, она закончила консерваторию и теперь солистка Государственного театра оперы и балета имени Абая.

— А Толя…, Анатолия Павловича вот уже как три года нет с нами, — мы сидели на диване и плакали, обнявшись как две подруги.

И было между нами то, что связывало нас теснее всякого родства и крепче любой дружбы…

Наутро мы приступили к самому важному.

Разумеется, для этого нашлось подходящее помещение, исключающее посторонние глаза и уши.

Катя рассказала о результатах своей двадцатилетней работы по изучению пространственно-временного континуума. Начало пришлось на то время, когда в силу естественных причин нужно было просто спасать мне жизнь.

Но тем то и отличается ученый от нас, простых смертных, что вместо стечения случайных обстоятельств, он видит непреложные закономерности.

То, что произошло один раз, должно было повториться еще и еще. Нужно было только создать подходящие условия.

— Я просто места себе не находила, когда, по сути, отправила Вас умирать в горах. Не знаю, чтобы я с собой сделала, случись это на самом деле. Но когда Вы исчезли, я поняла, что это закономерность: горы и гроза, и принялась за исследования.

Оказалось, что время и пространство не непрерывны, а дискретны, но для того, чтобы произошел скачок во времени…

— Нужно выбрать подходящее место и приложить необходимую энергию, — дополнила я рассказ Катимы.

— Да, анализируя поток энергии, освобождающейся при грозовом разряде, нам удалось выделить особую составляющую, которую мы назвали Вашим именем — «поле Леоновой». Оказалось, что его можно получать гораздо более простым и экономным способом.

— Теперь о пространстве. На земной поверхности существуют участки…

— Называемые в народе «местом силы», — снова прервала я свою ученую невестку.

— Да, но Вы, наверное, знаете, об этом больше меня, — воскликнула моя Катя.

— Нет, нет, я слушаю тебя очень внимательно. Просто удивительно, как многого ты успела добиться!

— Таких «мест силы» на Земле насчитывается двадцать семь, в основном в горах, но и в океане тоже. Наверное, и раньше случалось, что в этих «местах силы» исчезали люди. Но этому просто не придавали значения. Другое дело, когда в океане исчезали большие пароходы. Это было гораздо труднее не заметить. Но и здесь выдвигались гипотезы самые разные, в большинстве своем вполне фантастические.

— В России таких «мест силы» пять, и одно здесь, в Казахстане, в котором мы, сами того не ведая, оказались тем памятным днем. А скажи, ты поняла, можно ли вернуться обратно в то время, откуда отправился в путешествие?

— Мне, кажется, поняла, нужно поменять полярность источника L — поля.

— Ну, тогда мне пора готовиться в обратную дорогу! — почти выкрикнула я.

Однако подготовка оказалась не такой простой и быстрой, как мне того хотелось.

Команда моей Кати долго и упорно готовила устройство биполярного источника L — поля.

А я готовила свою команду. Первоначально возвращаться решила только я.

Затем ко мне присоединился Гена, Геннадий Иванович Фролов, который уже несколько лет был Полномочным Представителем Президента в Сибирском Федеральном Округе России. Вероятно, он давно уже тяготился этой должностью, и поэтому вспомнил свою охотничью юность, и решил «тряхнуть стариной». Он отпросился у своего начальства и взял отпуск за все годы своей работы на этом посту.

Последним присоединился Витя Коваленко. После возвращения с ним постоянно приключались довольно-таки анекдотичные случаи.

Сначала его практически потеряли в двухтысячном. Ведь даже мое исчезновение из юрты хранилось как большой секрет. А уж куда подевался астроном из заштатной обсерватории, в те времена вообще мало кого могло беспокоить. Его «УАЗ» с неосмотрительно оставленным ключом зажигания несколько дней стоял у дороги, а затем подростки из туристического лагеря угнали его, единственно с целью покататься и «расколошматили» у самого въезда в город.

Зато, когда Коваленко так неожиданно объявился и сделался знаменитым, он оказался в центре, можно сказать, международного внимания. Уже на следующее утро после нашего появления в его апартаментах раздался неожиданный звонок.