Страница 40 из 52
— Карельский снежный барс — это такая же шутка, как и медведи на велосипедах?
Я пожал плечами.
— Не знаю, Дарья Матвеевна. В кошачьих породах я не разбираюсь.
К цели своего марш-броска довёл гостей из Москвы меньше чем за четверть часа. Вывел москвичей на финишный отрезок дистанции: на широкую пешеходную дорогу, зажатую между двумя густыми лесными массивами. Отсюда мы уже видели построенное финскими строителями здание рудогорского Дворца культуры. Я зажмурил глаза: разукрашенные морозными узорами окна ДК ослепительно блестели. Отметил, что новогоднюю символику с окон уже убрали. Но не заметил в них намёков на грядущее празднование Дня Советской армии и Военно-морского флота. Подвёл работников газеты «Комсомольская правда» к стендам с афишами. Озадаченно хмыкнул, поправил запотевшие очки. Потому что не увидел концертную афишу: она пряталась под толстым и совершенно непрозрачным слоем инея, покрывшим стекло стенда.
Решительно направился к входу в ДК. Москвичи поспешили за мной. Я провёл гостей Рудогорска через просторный тамбур в фойе Дворца культуры.
— Вот, — сказал я. — Смотрите.
Ткнул пальцем в висевшие на стене плакаты.
— Что это? — спросила Григалава.
— Афиша сегодняшнего концерта, — ответил я. — Он начнётся через четыре часа.
— ВИА «Солнечные котята», — прочёл фотограф.
Олег спросил:
— Кто это такие?
— Нам не нужен концерт, — сказала журналистка. — Юноша, мы в ваш город не за развлечениями приехали. У нас задание от редакции. На этот раз. Нам нужна Алина Солнечная.
Я покачал головой.
— Какие же вы… москвичи.
Подошёл к стене, провёл пальцем по плакату.
— Читайте, — сказал я. — Здесь написан состав ансамбля. Видите?
— Вокалистка Алина Волкова, — прочёл надпись Олег Слуцкий.
Он посмотрел на Григалаву.
— Алина здесь? — спросила журналистка.
Она варежкой стряхнула капли влаги, которыми покрылся в помещении её меховой воротник.
— Что ещё вам непонятно? — спросил я. — У Алины сегодня концерт. Она сейчас готовится к выходу на сцену. Вместе с ансамблем «Солнечные котята». Артисты настраиваются, репетируют, готовят наряды.
Дарья Матвеевна кивнула.
— Я поняла, — сказала она. — Спасибо. Как нам их найти?
— Элементарно, — ответил я. — Найдёте. Вечером, после концерта. У ансамбля руководитель — настоящий зверь. Сунетесь сейчас на репетицию, огребёте по полной программе. Будет о чём написать в этой вашей статье. Если сможете писать.
Журналистка нахмурилась.
— На какой день у вас обратный билет? — спросил я.
— На завтра, — сказал фотограф.
— Вот и замечательно, — сказал я. — Возвращайтесь… Где вы остановились?
— Гостиница «Руда».
— Прекрасное место, — заявил я. — Возвращайтесь в номер. Пообедайте, жахните по сто граммов для поднятия настроения и примите горячую ванну. А за полчаса до начала концерта приходите сюда. Встречу вас, проведу в зал на концерт.
— Юноша, я вам повторяю: нам не интересен концерт… — сказала Дарья Матвеевна.
— Здасьте, приехали.
Я развёл руками, спросил:
— А статью-то вы, товарищи журналисты, о ком писать собрались? Об Алине Солнечной? Я правильно понял? Так потому я вас на концерт и позвал! Посмотрите на Алинино выступление. И послушаете песни на стихи Солнечной.
Потряс указательным пальцем.
— «Солнечные котята» с этими песнями в декабре победили на Республиканском музыкальном фестивале молодёжи и студентов Карельской АССР! — сообщил я. — А летом выступят на фестивале в Москве!
Москвичи переглянулись
— Билеты нужно купить, — сказал своей спутнице фотограф.
— Какие билеты⁈ — воскликнул я.
Сказал громкое «ха!» и указал на бумагу, что висела около окошка кассы Дворца культуры — там красовалась надпись: «Билетов на концерты ВИА „Солнечные котята“ нет!»
Заявил:
— Я ваш билет. Говорю же: приходите сюда за полчаса до концерта. Проведу вас в зал, найду хорошие места. А после выступления познакомлю вас с Алиной Солнечной. Или вы мне не верите?
К Волковой я сразу не пошёл — прежде заскочил домой, позвонил Изабелле Корж.
И сразу услышал:
— Котёнок, а ты знал, что наша Алина — это та самая Алина Солнцева, поэтесса-мошенница⁈
Я вздохнул.
— Какая ещё мошенница? Белла, думай, что говоришь. Где ты такую глупость услышала?
— В вашу школу сегодня журналисты приходили, — сообщила Белла. — Мне об этом Сергей рассказал. Они расспрашивали о Волковой. Говорили, что она и есть та самая Солнечная.
— Про журналистов и Солнечную знаю, — сказал я. — Мне другое интересно. Откуда ты взяла глупости о том, что Алина мошенница? Это московские журналисты так о ней говорили?
— Ты разве не помнишь? Об этом в газетах писали!
Я издал громкое «ха!», сказал:
— Белла, ты вроде взрослая девчонка. А повторяешь всякие глупости. Смотри: на людях такое не ляпни!
— Почему?
Я представил, как Изабелла сейчас хмурила брови: в точности, как её мама.
— Да потому что за такое и из комсомола можно вылететь! — сказал я. — Разве не знаешь, кто именно распространял об Алине Солнечной подобные сплетни? И что с ним случилось?
— Кто? — сказала Белла.
— Леонид Феликсович Лившиц, литературный критик, — сказал я. — Тот самый, который два года назад сбежал из нашей страны в Соединённые Штаты Америки. Понимаешь?
— Нет.
Услышал в трубке шум: словно в динамике шумел ветер.
— Нападки на Алину Солнечную были ничем иным, как попытками очернить репутацию Советского Союза на международной арене, — сказал я. — По заказу вражеский натовских спецслужб.
— Да ты что⁈
Шум ветра стих: Белла затаила дыхание.
— Это уже всем давным-давно известно! — сказал я. — За пределами нашей деревни, разумеется. К нам вся важная информация доходит только через сто лет. Как будто её к нам на собачьих упряжках везут.
Корж заговорила не сразу.
— Это правда? — спросила Белла. — Я не об упряжках, а об Алине говорю. Серёжа мне ничего подобного не говорил. Он очень расстроился. Из-за… всего этого.
Я громко хмыкнул. Оглянулся. Ногой прикрыл дверь, чтобы мои слова не услышала суетившаяся на кухне мама.
— А зачем, по-твоему, к нам приехали журналисты? — спросил я. — Почему в Москве об Алине вспомнили? Сейчас москвичи представят Солнечную жертвой заговора предателей родины, и обличат происки западной пропаганды!
Усмехнулся.
— Правда? — сказала Белла. — Котёнок, ты так думаешь?
— Я только что лично с московскими журналистами общался! Замечательные люди. Сразу видно, что работают в большой и серьёзной газете. Такие важные дела абы кому не доверят! Только лучшим специалистам!
Я улыбнулся и заявил:
— Они сделают не просто статью, а настоящую бомбу! Вот увидишь. Я их знаю. Так что ты предупреди свою маму. Чтобы не сказала при них… ничего такого. Сама понимаешь: за повторение выдвинутых коллаборантами тезисов по головке не погладят.
Постучал пальцем по столешнице.
— А маму зачем? — спросила Белла.
— Разве я ещё не сказал? Московские журналисты пойдут на сегодняшнее выступление «Котят». Я тебе потому и позвонил. Москвичи попросили, чтобы я провёл их на концерт. Недавно ко мне приходили. Я вот и звоню тебе: предупреждаю.
— О чём?
Я покачал головой.
Спросил:
— Белла, ты там спишь⁈ Не слышишь, о чём я тебе говорю? Во Дворец культуры сегодня придут журналисты из «Комсомольской правды»! Они пишут статью об Алине Солнечной и о городе, где та сейчас живёт. Понимаешь?
— Не совсем…
Я усмехнулся.
— Они напишут и о Дворце культуры, где работает твоя мама. Обязательно! Их слова прочтёт вся страна. И партийное руководство — в том числе. А что именно журналисты о нашем ДК скажут, сейчас полностью завис от нас. Теперь понятно?
Ветер в трубке снова притих.
— И что нам делать? — спросила Корж.
— Во-первых, предупреди маму. Объясни ей, что к чему: и о сбежавшем в США критике тоже напомни. А во-вторых, раздобудь для журналистов три билета на хорошие места. Или москвичи будут смотреть концерт стоя?