Страница 2 из 15
— Все сказки страшные, Павел. Это добрые родители меняют истории, чтобы не пугать ими малышей. Знал бы ты на самом деле, что лежит в основе каждой истории, которые сейчас печатают в красивых детских книжицах.
— И чем страшна ваша сказка? — с любопытством уточнил я.
— Никогда не знаешь, кто окажется на дороге разгоряченных погоней охотников. Поговаривают, что нередко там гибнут люди. Но, быть может, все это слухи.
— А что говорят ваши слухи? Те самые, призрачные?
— Они и говорят о крови. Неподалеку от тех мест располагаются конюшни Двушкина. И там очень много душ.
— Того самого, что хотел купить себе невесту Семенову? — нахмурился я, услышав знакомую фамилию.
— Именно — подтвердила Виноградова. — Эти места далеко, и я не возьмусь сказать, какие слухи настоящие, а какие всего лишь выдумка. Но мой опыт говорит, что чем богаче люди, тем меньше в них человеческого. Император зовет в свои загородные владения некоторых аристократов. Отказываться никто не решится. Это одновременно обременение и честь. Приглашенные приезжают с подарками, селятся в особняке императора или в небольших лесных домиках на загородной базе отдыха. Все зависит от того, к какому кругу они относятся.
— В особняке живут те, кто ближе к императору? — предположил я.
— Я слышала, что на самом деле в комнатках слуг обитают те, кому не зазорно прислуживать хозяину. Император развлекается, звоня в колокольчик и проверяя, кто первый прибежит на его звук. А более значимые дворяне содержат свои домики, в которые и въезжают, когда их зовут в гости.
— Вот оно как. Надеюсь, что у моей семьи есть домик.
— Сомневаюсь, что начальник охранки или судья-некромантка стали бы занимать угол под лестницей, — хмыкнула женщина.
— Думаете, что и старших родичей семьи Чеховых призвали на эти каникулы за городом? — скривился я. — Не хотелось бы оставаться с ними наедине где-то в лесу.
— Будь некромантом, Павел, — приободрила меня Виноградова. — Ничего не бойся.
— Здесь не указано, сколько продлится эта самая Охота, — заметил я, снова открывая сложенный пополам лист и пытаясь найти даты, на которое назначено мероприятие.
— Пока хозяин не перестанет хандрить, — вздохнула Виноградова. — Кого-то он отпускает от себя, других оставляет надолго. Потом зовет следующих аристократов, которые заменяют предыдущих. Мой тебе совет: постарайся не понравиться ему слишком сильно. А не то он захочет приблизить тебя к себе и придется тебе стать дворцовым шутом, который будет развлекать его не только в пригороде, но и в столице.
— Спасибо за совет.
— Но лучше узнай у Софьи Яковлевны обо всех подводных камнях этого мероприятия. Мне ведомы лишь слухи, которые ходят меж призраков. Сдается мне, твоя бабушка намного лучше меня осведомлена, как надо себя вести, чтобы не случилось ничего дурного.
В этот момент в кармане зажужжал телефон, и я вынул аппарат. На экране высветилось имя княгини.
— Легка на помине, — пробормотал я.
— Как раз успеваю к началу «Извольте, повенчаться», — довольно заключила призрачная дама и просочилась сквозь стену, покинув приемную.
Я принял вызов и услышал сухой голос бабушки:
— Здравствуй, Павел. Как твои дела?
— Доброе утро. Все по-прежнему. От работы меня отстранили до выяснения обстоятельств. Поэтому я скитаюсь по дому, читаю книги и жду, когда начнется заседание комиссии.
— Не особенно переживай по этому поводу, — успокоила меня княгиня. — Это рабочие моменты и коллегия адвокатов обязана выяснить все подробности. Я уверена, что все произошло, как и было должно. И как бывшая судья считаю, что ты поступил правильно. И думаю, что твой отец оценил…
— Мне все равно, что он думает о происходящем, — мрачно отозвался я.
— Каждый наш поступок влияет на семью, — строго заметила бабушка. — Ты ее часть. Пора это принять.
— Может, однажды…
— Нет, Павел Филиппович, — перебила меня женщина. — Ты — Чехов. И пришло время начать отвечать за каждый свой поступок.
Она тяжело вздохнула и задала странный вопрос:
— Ты уже получил письмо из канцелярии императора?
— Да. Только что открыл.
— Дай угадаю, тебя пригласили на императорскую охоту. Верно?
В груди похолодело от неприятного предчувствия.
— Все так, — осторожно подтвердил я.
— Значит, все же пришло это время…
Она сказала это со странной интонацией, в которой послышалась обреченность.
— Что происходит? — напряженно осведомился я.
— Ты должен приехать ко мне сегодня на обед. И это не обсуждается.
Бабушка не стала ждать от меня ответа и бросила трубку. В каждом коротком гудке звучала тревожность, которая затопляла мое сознание. Софья Яковлевна никогда так не поступала, и значит причина для этого была впрямь серьезная.