Страница 2 из 10
Я огляделась по сторонам, не обращая внимания, что рука у меня, вообще-то, всё ещё горит!
– Сокровищница, – с важным видом повторила я и вскинула палец на профессорский манер. Пламя занялось вокруг книги заклинаний, словно одного только места неизвестной призванной жути было достаточно, чтобы решить меня угробить. – Сокровищница знаний! Библиотека, иначе говоря. Так что сжигать меня нельзя, неведомая ты хтонь!
– Это я-то неведомая хтонь? – прогремело недовольно.
– Ну не я же! Прекрати греметь, ты же не гром!
– Как не ты, если как раз-таки ты, иномирная ведьма! – прорычало это нечто и вдруг вздохнуло. – Ты даже не знаешь, кого призвала, да?
– Почему же не знаю? – спросила я, а сама непринуждённо двинулась к лежащей на полу горящей книге, чтобы посмотреть, кого моя кровь в мир притащила.
Пламя будто намеренно разгорелось сильнее, чтобы ничего не смогла разобрать.
– Правда, знаешь? – издало нечто полурык-полухмык.
– Конечно, знаю. Я призвала тебя! Логично же? Логично!
Своего собеседника я не видела, но по тому, как мигнул огонь на ладонях и книге, отчётливо представила, что он закатил глаза. Зато грохотание его голоса слышала превосходно:
– Ведьмы! Везде одинаковые!
Проявив благоразумие, я промолчала. Да и не поспоришь с ним: мне самой ведьмы не слишком нравились. Как и колдуны. Как и один конкретный наставник, заперший меня в библиотеке постигать мастерство призыва. Так что зачем что-то говорить?
– Даже ничего не возразишь? – искренне удивился пришелец, когда и несколько минут спустя слов от меня никаких не дождался. Должна признать, что впечатление самого тихого человека во всех мирах я стопроцентно не производила.
В ответ дракону согласно покивала головой, мол, не-а, ничегошеньки не возражу.
– Поразительно… – совсем растерялась моя(ну да, уже моя) неведомая хтонь. Пророкотала потерянно, обескураженно: – Слишком сильно стукнулась, когда о ту шкуру споткнулась, да? Так ты вроде не головой ударялась… Ручки подставила свои. Впрочем, они же хрупенькие у тебя…
Меня завуалированно назвали пришибленной.
– Вот так и соглашайся с вами, неведомыми хтоньками! – выразила я своё возмущение. – Раз согласишься – и тебя уже стукнутой сочтут!
– О, голос подала, – будто бы обрадовалось призванное нечто, так, что даже не обратило внимания, как именно я его снова назвала. – А чего до этого молчала?
– Так может ты прав? Если в твоём мире тоже есть ведьмы и они похожи на здешних, то, значит, все одинаковые, – я вздохнула.
Пришелец задумался.
– Говоришь так, будто не отсюда, – заключил он.
– Так я и не отсюда. Как и ты.
Он снова задумался.
– И как тебя зовут? – миролюбиво поинтересовался недавний кошмарик.
– Ещё бы я имя своё непонятному существу не называла! – уперев руки в боки, с угрозой посмотрела куда-то в потолок, потому что лица(или что там у него вместо лица) нигде не было видно.
– Знаешь, столько оскорблений, сколько я уже получил от тебя, ни один дракон так долго не терпел, – прорычало нечто.
– Так ты… дракон? – ой, мама, так вот откуда огонь. – А вы разве вообще, как фамильяры, призываетесь? Высшая раса, всё-таки…
– В том-то и дело, что не должны. Уже давно от вас защитными чарами закрылись, настырных! Но ты как-то вытащила! – дракон вновь разозлился.
Огонь вокруг ещё раз взвился к потолку и погас, оставив как книгу, так и мои ладони, целыми и без ожогов. Оставшаяся на месте штора отодвинулась, впустив в библиотеку солнечный свет. Сразу же вспомнилось, что мне перед призывом очень хотелось кушать.
– Так как тебя зовут? – повторил мой невольный фамильяр свой вопрос.
– Вика, – представилась я. Подумала, что как-то несерьёзно. – В смысле, Виктория. А тебя?
Он… судя по звуку, выпустил дым из ноздрей, а после и вовсе материализовался предо мной в форме огромного золотого дракона, чья макушка буквально упиралась в свод библиотеки.
– Артамон, – рыкнул дракон, протянув мне лапу. За грубыми звуками смутно различался достаточно молодой мужской голос.
Учитывая разницу в габаритах, я сумела обхватить лишь острый коготь призванного фамильяра. Желудок неприятно заурчал, и, прокрутив в памяти, каким образом я вызвала дракона сюда, я поинтересовалась:
– Слушай, а у тебя, случайно, нет с собой булочек с корицей?
Глава 2. Разница в отношении
Странное дело, но булочки с корицей(и ещё с карамелью!) у моего призванного дружочка-пирожочка действительно нашлись, а с ними и разговор пошёл гораздо лучше и как-то душевнее. С едой вообще всё идёт гораздо лучше, от учёбы до разработки плана по завоеванию Вселенной. Правда, когда я предложила дракону подумать о подобном, он не был впечатлён.
– Это сколько недовольных будет, – проворчал Артамон. – И всех их не сожжёшь: либо править некем останется, либо на место старых бунтовщиков таким режимом придут новые, и всё равно править некем останется.
– Ну, так, а если не сжигать? – спросила, облизывая пальцы, липкие от карамели. Кто бы в его мире не приготовил этот шедевр кулинарного искусства, я бы расцеловала его в обе щёки. Кого угодно, пусть даже маленького и страшного гоблина, если у него ручки такие золотые!
– А если не сжигать, то на себя времени вообще не останется, – равнодушно рассудил Артамон. – Пока выслушаешь одних, недовольны будут уже другие. И учесть пожелания и стремления всех невозможно, уж точно не в масштабах Вселенной. Сколько империй гибло из-за халатности правителей? Из-за поддержки одних в ущерб другим, притом, что выбор оказывался неверным? Так что извини, куколка, но Вселенную завоёвывай как-нибудь без меня. Ты в любом случае будешь делать всё без меня, потому что я тебе не дракон на побегушках.
– Беее! – я показала ему язык. После того, как эта огромная туша столь нудно что-то объясняла, бояться его стало сложно. – Скучный какой!
– Тебе два или двадцать два? – закатил медово-карамельные глаза дракон. Он пытался поправить меня, что они скорее янтарно-медовые, но я, у которой на уме была одна только еда, лучше знала!
– Вике достаточно, чтобы понимать, что в жизни должно быть какое-то веселье, а ты звучишь, как редкостный зануда, – наигранно детским голосочком протянула я.
Однако что бы там ни говорила вслух, про себя я считала Артамона приятным и на редкость умным собеседником. Он очень много знал о музыке, живописи и театре, о государственном управлении и магии, об архитектуре и даже о дамских сумочках! На языке этого мира дракон, как и я, говорил с акцентом: законы межмирья, позволявшие одарённым магией понимать друг друга, в какой бы мир ни угодили, не стирали различия в произношениях. Для Артамона я звучала твёрдо, но мелодично, а он для меня – с низким мягким хрипом и рычанием.
– А сколько тебе лет? – спросила, откладывая выданную им пустую коробку со сладостями подальше. – Драконы, говорят, живут долго…
– Мне двадцать пять.
Я подавилась воздухом.
– Что?
– Что такое? – не понял моей реакции Артамон.
– Тебе всего двадцать пять, ты дракон – и никаких мечтаний о мировом господстве?! Это что такое? Это же надо исправлять!
– Ешь свои булочки! – огрызнулся мой огромный собеседник.
– Они закончились.
– Тогда помолчи, пока я пытаюсь притянуть чарами другие.
– Так говорить или молчать? Ты можешь определиться, что тебе больше нравится?
Артамон вздохнул.
– Мне нравится, когда я отдаю приказы, а их исполняют. Идёт?
– Не-а, это же ты тут фамильяр.
– Ненадолго!
Морда Артамона была поднята слишком высоко, чтобы на ней можно было рассмотреть какое-либо эмоциональное выражение. Однако что-то было в его короткой фразе. Что-то, кроме раздражения положением, в котором мы оба очутились… по вине наставника, конечно же. Не по моей же глупости, если учесть то, что будь моя воля, я бы вообще эту книгу заклинаний никогда не трогала?
Однако в глубине своей не самой доброй души я всё же испытывала вину, потому сделала настолько участливые лицо и голос, насколько это было возможно с моим эмоциональным диапазоном: