Страница 5 из 10
– В сопровождении! Как делают благородные барышни, – строго сказала мать, на что Фроська разозлилась еще больше.
– А мы не благородные! Мама! Хватит уже меня пилить…
– Пилить! – немного визгливо воскликнула мама. – Мефодий, ну что ты молчишь! Скажи уже своей дочери!
Отец, вздохнув, посмотрел на Фроську. А после, почему-то на меня. И затем на маму.
– Алиночка! Говорить можно до бесконечности. Но другое – делать! Совсем скоро нужный статус будет получен! Видишь ли, вчера я имел честь беседовать с очень приятным господином! И этот господин совершенно точно дал мне понять, что намерен рассмотреть вариант женитьбы на одной из наших прекрасных дочерей!
Мама приложила ладошку ко рту, ахнув в восхищении.
– Мефодий! Какое счастье! У него есть титул?! Кто он? Барон? Или, может, кто-то из западных маркизов?
Я занервничала. Мог ли Полоз вчера беседовать с папой?
– Ты не поверишь, дорогая… Но предложение поступило от князя!
Я поперхнулась. Фроська покраснела и выбежала из-за стола. Главное вовремя, как говорится… Стоило мне принять предложение Ивара, как тут же нарисовался потенциальный жених, одобренный папенькой!
– Да хоть от царевича! Я не пойду замуж за того, кого не знаю! Вот пусть Финника и выходит за него! Ей-то все равно за кого! Она у нас – ледяная статуя! – кинула сестренка на прощание хлопнув дверью в столовую, а я посмотрела на отца, пропустив колкие слова вспыльчивой сестры мимо ушей.
– Это какая-то ошибка. Князь никогда не женится на девушке не благородных кровей. Да и потом, я знаю почти всех в столице. Муромский и Никитин – женаты, а Долговцев – уже в том возрасте, когда жениться просто неприлично.
Отец вздохнул, а матушка с тоской посмотрела на мужа.
– Не говори, что это Долговцев… – простонала она. – Даже при всем нашем желании получить титул – это слишком.
Отец покачал головой.
– Я бы никогда не пошел на такое, Алина. Хоть нам и нужен выгодный брак, но не такой ценой… Речь идет не о столичных князьях… И не о тех, кто частенько выходит в свет…
– Если нет, то тогда о ком? – спросила мама.
Мне тоже стало интересно, какого же князя отыскал папа. Титул высокий и довольно редкий…
– Это князь Михаил Федерович Оресьев, – выдохнул отец, а мама вскрикнула.
– О нет! Ты сошел с ума! Оресьевы же в опале! Ты же знаешь, что они были замешаны в мятеже несколько лет назад! Ох, за что мне такое наказание в виде глупого мужа… Такой титул нам точно не нужен!
Оресьев… Я усмехнулась. Ну да! Вполне логично… Ни одна благородная семья не отдаст свою дочь тому, кто находится в немилости у царя. А вот жениться на богатенькой купеческой дочке, отца которого знает почти весь высший свет, это действительно интересное предложение…
– Он молод? – слабым голосом спросила мама.
– Он не стар… – уклончиво ответил отец. – И он показался мне весьма надежным и благоразумным господином. Послушай, дорогая… Титул княгини одной из наших дочерей может открыть небывалые возможности для всех нас! Опала может пройти, и пройдет… А вот подобного шанса может больше не представиться!
Я усмехнулась. Что ж… И как теперь выкручиваться? Прежде всего, нужно решать проблемы по мере их поступления. Вспылить и убежать, как Фроська, я всегда успею… Но можно же все вывернуть так, чтобы этот Оресьев и сам отказался от брака… В том, что просватывать родители будут меня, а не сестру, я была уверена почти на сто процентов.
– Ты же не против, Финни? – папа посмотрел на меня, а я поняла, что правильно угадала его мысли.
– Думаю, мы сможем договориться с Михаилом Федоровичем…
Подумала о том, как все запуталось, и отчего-то до одури снова захотелось мороженного. Вздохнула. Какое-то наваждение…
Фроську я нашла в комнате, зареванной и злой. Она лежала на кровати, зарывшись лицом в подушки и от бессилия кусала их, тихонько подвывая, казавшись мне эдаким милым зверьком, правда, отчего-то очень грустным.
– Фрось… – я присела на кровать, чуть погладив ее по плечу. – Переставай плакать, сватать меня будут, а не тебя…
Но сестра зарыдала еще больше.
– Ненавижу… Какая разница меня, или тебя?! Ты хоть и ледышка… Но тоже… Тоже же живая! Ты тоже достойна того, чтобы найти свою любовь!
Я засмеялась. Да уж… Любовь. Наверное, это последнее, о чем я буду думать перед вступлением в брак. Да и к тому же, я была почти уверена, что сумею отвадить этого Оресьева, и наша свадьба с Иваром состоится. Вот уж отец будет удивляться, когда все получится!
– Спасибо, милая… И все же, я, уверяю тебя, что обязательно справлюсь со всем, что выпадет на мою долю. А вот тебе обязательно нужно успокоиться и срочно привести себя в порядок. Ты ведь не хочешь предстать перед твоим мороженщиком с красным носом и опухшим лицом?
Фроська, как и ожидалось, подскочила, как ужаленная, садясь на кровати и с изумлением смотря на меня.
– Маман меня теперь в жизни не отпустит!
– Одну – нет. Но если я скажу, что ты пойдешь помогать мне выбирать новый платок и платье, то уверена, что она согласится.
Сестра просияла. Кинулась меня обнимать, вымаливая прощение за свои резкие и несправедливые слова. Да я, если честно, уже перестала на нее сердиться. Фроська всегда была эмоциональной, могла сказать что-нибудь сгоряча, а потом раскаиваться неделями и винить себя. Она была искренней, но переменчивой, словно ветер.
Как я и предполагала вместе нас матушка отпустила. Правда, для того, чтобы наш поход выглядел убедительно, за платьем и платками мы действительно зашли. Я выбрала себе красное с узорами по подолу и расшитое цветными нитками на поясе, а Фроська – зеленое, контрастировавшее с ее рыжими волосами.
После мы отправились к палатке мороженщика, у которого, как и в прошлый раз, была огромная очередь. Вздохнула, понимая, что пошла сюда не только ради сестры. Ради пломбира, которого хотелось до изнеможения… Подумала, что, может быть, не хватает чего-то организму. У меня такое было после болезни несколько лет назад. До одури хотелось рыбы. Мама тогда купила огромного красного лосося, и мы, засолив его, ели всей семьей несколько дней подряд.
Когда наша очередь подошла, Лед приветливо улыбнулся.
– Ефросинья… Финника. Какое мороженное барышни выбрали? – и почему от его голоса у меня по спине мурашки побежали?
Ни у кого такого голоса не встречала, глубокого, бархатистого, раскатистого…
– Мне фруктового щербета и черничную лакомку! – Фроська улыбнулась. – Лед, а ты пойдешь к купчихе Савиновой на зимнее чаепитие в эти выходные?
Ох, Фроська! Я строго посмотрела на сестру. Никаких манер и приличий!
– Боюсь, ты уже не первая, кто об этом спрашивает… – мягко улыбнулся мужчина, протягивая сестре сверток с мороженным. – Я постараюсь… Мне передали официальное приглашение, но я пока не готов ответить с уверенностью.
Фроська вздохнула.
– Ясно…
– Молодой человек, и пломбир, пожалуйста, – напомнила я, пользуясь передышкой сестры. – С ореховой посыпкой и…
– Ты же не любишь орехи, – прошептала изумленно сестра.
– Да, но сейчас что-то захотелось… – машинально ответила я и вдруг заметила перемену на лице у мороженщика.
Его взгляд, бывший приветливым, спокойным и мягким, вдруг наполнился другими эмоциями… Эмоциями, природу которых я не могла понять. Он стал более серьезным, решительным, внимательным и… И странным. Определенно странным.
– Что-то не так? – спросила я, замечая, что Лед не спешит заворачивать для меня угощение.
– Простите, барышня… Я… Задумался. Ваша сестра говорила о чаепитии… Вы ведь обе тоже будете там?
– Конечно же будем! – тут же пискнула Фроська, однако, Лед, казалось, вовсе ее не заметил.
Смотрел на меня… Скользил до неприличного взглядом, будто пытался запомнить черты, чтобы потом их нарисовать…
– Пломбир, – напомнила я, ловко уходя от ответа.
– Пломбир-р, – улыбнулся кошачьей улыбкой мужчина. – У меня нет готового… Но… Я сотворю его специально для вас…