Страница 24 из 57
Друзья переглянулись.
- В чем?
- Прогресс в социальном смысле будет таким – зачем пленника съедать, если его можно сделать рабом? Это ведь тоже прогресс.
- Балабол, - проворчал Никита. – Нам то что делать?
- Один мой знакомый на вопрос «Что делать?» неизменно отвечал «Снимать штаны и бегать!». Может и мы также поступим?
- И куда побежим?
Я стал серьезным.
- Советов давать точно не стоит, а вот намекнуть...
- На персоны?
- Про основных они так знают, хоть они и не в Кремле, но в Аппарате. Вот поверят ли - это вопрос... Но ведь мы же все понимаем, что двух, пусть и самых главных, чтоб развалить СССР все-таки мало. Должна быть куча людей на местах, поменьше, которые с удовольствием, почувствовав, что идеология исчезла, начала делать деньги. Полезли в предприниматели и эксплуататоры. Вот этих как-то доставать будет нужно...
- Да... Это ведь представляете какой масштаб репрессий!? Как при Сталине!
Я покивал.
- Представляю... А понимаете, кого нужно будет «брать к ногтю»?
Я хорошо знал о чем говорю. Насмотрелся... Кто у нас воспользовался ситуаций? Те, что стоял поближе к рычагам власти, к рулю. Чиновники всех уровней, аппаратчики... Они приватизировали заводы и все, что могли дотянуться. И было их немало... Победи в 1991 году ГКЧП и начали они чистить партийно-чиновничью рать? Там ведь счет пошел бы не на сотни или тысячи. На десятки и сотни тысяч. А ведь все эти люди сейчас. Уже сейчас!! Сидят в аппарате и КПСС, и Комсомола. Сейчас у них конечно даже в мыслях нет, чтоб изменит делу строительства Коммунизма, но как только ситуация измениться... Они не идеальные люди. Они просто хотят, чтоб им было хорошо и делают все то, что окружающая среда от них для этого требует. Всегда были люди, которые для того, что продвинуться наверх могли поменять убеждения, веру, принципы.
- Это ты к чему?
- К тому, что может быть если мы посоветуем им «прижать» аппарат, то это может обернуться такими репрессиями, которые сравниться со сталинскими. – медленно сказал я. -И вся демократическая общественность...
- Слава Богу её еще нет.
- У нас- нет, а на Западе?
- О чем мы говорим? - вмешался Никита. -Есть нечто, что со временем разрушит нашу страну. Вот от этой гнили и надо освободятся.
- Приближать к власти только идеологически верных?
- Хотя бы.
- А как отличить тех, кто реально верен идее от тех, кто строит карьеру? Есть такая лакмусовая бумажка?
Я посмотрел на товарищей.
- Лично я такой не знаю.
- Значит должен контроль за работой. Энергичный такой контроль. И если что-то не так- гнать его в шею!
Мы помолчали. Слишком уж серьезный вопрос. Зря мы за него взялись. Такие с бутылкой пива решать нельзя – можно дров наломать.
- Да... - сказал я, убирая напряжение в разговоре. – Раньше кадровые вопросы решались куда как проще. Проштрафился человек на работе и получал от Первого Лица по заслугам – плаху, костер, виселицу… Те, кому везло, ограничивались Бастилией и чем-то подобным из набора местных исторических достопримечательностей.
- Ну, вспомнил!
- Есть и другой, более человечный подход. Помните, что там у нас в 21 веке творилось? Ведь вспомнишь тамошнюю политическую жизнь – сердце радуется. Проштрафился политик, выперли его из политической жизни более верткие товарищи, выпал из партийной обоймы отстрелянной гильзой и ничего страшного. Утерся и без риска для жизни поехал на какой-нибудь тропический остров, политические раны зализывать, писать воспоминания, оппонентов через журналистов поругивать. И, разумеется, тратить накопленные непосильным трудом и снесенное в какой-нибудь Западный Банк средства.
- Вот надо чтоб тут так вот не было. Вот это и надо посоветовать. А уж каким образом пусть сами решают.
Если у вас возникнет желание поощрить автора, сделайте перевод на карту Сбербанка.
Перевод 89031010626 СУММА
Или на карту 2202 2005 0456 6199
Глава 14
14.
По дорожке парка шли двое. Асфальтированная дорожка была очищена от снега и луж и на всякий случай посыпана песочком. Весна- весной, но маленький бельгийский трактор-дворник проехался там как раз перед тем, как они вышли на неё. Попасть на эту дорожку простому советскому человеку было очень и очень непросто, во всяком случае, очутиться на ней было не легче, чем представить себя захороненным у кремлевской стены, но этих двоих это не касалось. Они имели право. Один - по праву хозяина. А второй - по праву гостя…
- И все-таки вы сомневаетесь?
Андропов не торопился с ответом. Он сделал несколько шагов, туфлей отбросил случайную веточку и только тогда ответил:
- Слишком высоки ставки. Если они и в этот раз окажутся правы…
Он не стал говорить дальше.
- У вас есть сомнения?
Голос Тяжельникова был сух.
- У меня есть страх, - признался он. - Обычный страх перед описанным будущем и я надеюсь, что нарисованная им картинка все-таки ошибочна…
Первый комсомолец страны медленно кивнул.
Оба испытывали странное ощущение - им совершенно по-детски не хотелось верить фактам. Вот не хотелось и все! Эти ребята уже сказали много правды. Да, многое уже подтвердилось, включая то, о чем они сами еще не зная, но проверив с их подсказки, убедились в их правоте. Как в случае с Президентом Франции. Тот действительно оказался болен, и предсказанного ими конца политического лидера Франции можно было ждать со дня на день.
Многое, да практически все из того, что они говорили, уже подтвердилось и реализовалось, но в предсказанный ими страшный конец своей страны верить все-таки не хотелось. Вместо этого возникало желание, по-страусиному сунуть головы в песок, закрыть глаза, заткнуть уши цитатами из классиков и ничему не верить. Потому что если поверить… Если поверить, в тот страшный конец, который нарисовали эти молодые люди, то эта вера потребует от них мужества принимать решения и предпринимать действия, сравнимые с новой Революцией! А это не по плечу одному или двоим. Им просто не позволят их совершить. Нужны будут соратники из тех, кто допущен к управлению страной, из тех, кто имеет в своих руках реальные рычаги власти. И будет нужен План. Придется понять, что случилось за следующие 20 лет. То ли Маркс и Ленин в чем-то ошиблись то ли мы, исполнители их замысла, ошиблись и построили не то общество, о котором они мечтали…
Придется делиться информацией и в первую очередь доказывать, что невозможное все-таки возможно… Решения должны будут приниматься коллегиально, иначе то, что нужно будет делать превратиться в банальный заговор, в кровавые аппаратные игры…
Андропов представил всю громадину предстоявшей работы и вздохнул… Его вздох смешался с негромким смешком главного комсомольца страны. Юрий Владимирович посмотрел с недоумением.
Тяжельников объяснил:
- Смешно представить - двое серьезных людей, в руках у которых сосредоточился кусок реальной власти, с нетерпением ждут окончания какого-то музыкального конкурса, что узнать результаты. Все ведь держится на одном - кто сегодня выиграет «Евровидение» и с какой песенкой? Эта самая «АББА» или кто-то еще? «Ватерлоо» или нет?
Андропов не улыбнулся. Он посмотрел поверх его головы.
- Идут…
К ним подходил один из офицеров.
- Что там?
- Привезли…
Андропов повернулся к Тяжельникову.
- Пойдемте… Сейчас все увидим своими глазами…
В зале перед цветным телевизором стоял большой видеомагнитофон. Перед ним- человек с коробкой.
- Что тут?
Андропов кивнул на коробку.
- Финал конкурса. Конкурс закончился час назад.
- Кто победил?
- Не знаю. Кассета опечатана…
- Вскройте и включите.
Техник дождавшись разрешающего кивка начальника, запустил воспроизведение. По экрану забегали полосы, и вдруг появилась заставка конкурса – птичка с микрофоном в лапах. Но они ждали не песен, а Истины. Подтверждение или опровержения своих опасений.