Страница 12 из 57
Грохот, еще один удар и отчего-то ощущение подвешенной в совершенно ненужном месте люстры.
Люстра вспыхнула, подарив странное ощущение от попавшей в меня молнии… Попавшей, но не убившей, а, напротив, наполненный меня чем-то таким, чего ты не можешь пока определить. Мозги силились понять, обрисовать, сравнить испытанное ощущение с чем-то понятном и тут пришла аналогия. Я представил, как внутри головы тасуется колода карт. В ловких невидимых руках, половинки колоды приникали друг-другу, карта к карте, лист между листом и сдвигались, создавая что-то новое. Единое целое…
Я обхватил голову руками…
У меня есть руки и голова!
За костями черепа две Вселенных, две памяти, сливались с одну.
Глаза мои открылись, и я осознал, что стою в какой-то комнате. Стены, мебель, фотографии…
Сдерживая стон, упал в кресло. Я чувствовал, что это не было опасно, но это было все-таки невыносимо.
Когда в глазах закончилась рябь, я попробовал встать, но не смог – ноги не держали.
- Что я? - медленно спросил я.- Где я? Когда я?
Вопросов имелась тьма, а ведь где-то имелись и ответы.
Так и не поднявшись, я стал оглядываться. Память- теперь уже не знаю старая или новая- подсказывала, что это моя квартира. Вот фотографии… Мы и Тяжельниковым. А вот и Пугачева… Мы и Горбачев… Этот-то тут при чем? Несколько статуэток в виде скрипичных ключей… И главное- Лена, дети…Сперва маленькие. А потом- взрослые. Я немного успокоился. В какой- бы из Вселенных я не находился, слава Богу, главное оставалось по-прежнему.
«Это будущее?»- подумал я.- «Какое?»
И тут как прорвало…
В моей голове потоком рванули картинки еще раз прожитого прошлого - диски, концерты, новые песни и стадионы, заполненные людьми, встречи с незнакомыми людьми… Я не волновался. Я был уверен, что весь этот поток воспоминаний войдет в свое русло и словно карточки в картотеке разложится по своим местам. Машинально расстегнул рубаху… Шрам нашелся на старом месте. Это была не новая жизнь, а старая жизнь, прожитая по-новому. Значит и впрямь другая жизнь. Фотографии. Жена, дети…
Пазлы складывались один к одному, составляя крепкий фундамент своих отношений с новой реальностью.
Из ревизии воспоминаний меня выхватил телефонный звонок.
- Алло…
Мембрана отозвалась знакомым голосом.
- Ты живой? – спросил Никита.
- Живой, - медленно ответил я. – Но вот я это или нет, я сказать не берусь.
Он хмыкнул.
- Погоди немного. Мы сейчас с Серегой приедем и разберемся...
«Неужели все кончилось?», - подумал я. От этой мысли стало на душе так горько, что я заплакал... Я трогал глаза руками, но ладони оставались сухими.
- Все кончилось... Все кончилось... – повторял я. Все было на своих местах. Пылесос, кот Филимон... Неужели и правда - все.... Черным валом накатилось отчаяние.
Если у вас возникнет желание поощрить автора, сделайте перевод на карту Сбербанка.
Перевод 89031010626 СУММА
Или на карту 2202 2005 0456 6199
Глава 7
7.
Сколько длилось моя меланхолия, я не знал. В том месте, где я сейчас пребывал, не было времени, а вот ощущения были. В какой-то момент в голове, словно сквозняк пролетел и ветер принес резкий, словно удар плетки, запах нашатыря...
Я открыл глаза. По-настоящему открыл. Мир вокруг оказался белым. Белый потолок, белая спинка кровати… Попробовал повернуть голову, но не получилось. Тогда я просто скосил глаза. Справа тоже все было белым. Белое одеяло и белая стена. С другой стороны нашлась такая же белая тумбочка.
«Больница?» - подумал я. - «Или дворец Снежной королевы? Или что-то еще?»
Вопрос был, а вот ответа на него - не было.
«Хорошо. Другой вопрос. А где? Точнее когда?»
Вот на этот вопрос, как и на все остальные ответ нашелся очень быстро. Только вот подумал – и на тебе.
- Больной очнулся, - сказал кто-то за моей спиной. Надомной появилась голова, и в глаза ударил свет.
- Зрачки на свет реагируют.
Я попробовал что-то сказать, но только захрипел и в губы мне ткнулся тонкий носик поилки.
«Госпиталь! -сообразил я. – Точно госпиталь…» и снова исчез из реальности.
Придя в сознание во второй раз, почти сразу понял, когда я. Рядом со мной сидел на стуле знакомый майор КГБ. На душе сразу стало полегче. Мы остались тут, на «этом» свете.
- Живой? - поинтересовался тот. Я ответил не сразу. Мысленно прикинул, как себя чувствую, потом посмотрел все ли конечности на мести (теперь получилось!) и негромко ответил.
- Чего и вам желаю... Как ребята?
- Все живы, - успокоил он меня. – Но досталось каждому…
- Чему досталось?
Язык во рту ворочался все лучше и лучше. Я покосился на тумбочку. Там стоял стакан с чем-то похожим на компот. Майор понял без слов и помог мне сделать глоток. Я откинулся на подушки.
- Вот теперь совсем хорошо… Так чем нам досталось?
- Сперва осветительной аппаратурой, потом – током…
- А почему так…
- Разбираемся, - серьезно, со значением, ответил он. – Разберемся… Хорошо, что вы живы и руки-ноги целы.
- И головы, - послышался голос Никиты от входа. Я повернул голову. Кузнецов стоял в дверях в каком-то больничном халате. Халат был красив, но велик размером и с перевязанной головой и полотенцем на руке наш поэт походил на какого-то восточного владыку.
- Эмир Бухарский... – сказал я. – Ты-то как?
Прихрамывая, он подошел поближе и сел на кровать.
- Примерно также как и мы все. Разница с тобой только в том, что тебе софитом досталось по спине. А мне – по голове. Ну и разряд, конечно…
- Да притворяется он, - подал голос Сергей. Наш майор завертел головой, сообразил, что я из-за него ничего не вижу и передвинул стул, так что я смог увидеть товарища. Володин сидел на своей кровати в таком же больничном халате. А ничего. Вид, вроде, здоровый. Несколько синяков на лице, царапина и рука на перевязи.
- Что с рукой? Перелом?
Он покривился лицом.
- К счастью, только ушиб.
Это действительно было хорошо, но я все-таки проворчал:
- Ничего себе - «к счастью» … От такого счастья лекарств не напасёшься…
Спорить никто не стал.
- А что там случилось? – спросил я.- Я что-то наверняка пропустил...
Майор понизил голос.
- Крепления софитов не выдержали нагрузки и...
Он развел руками, словно извинялся за не выдержавший металл. Это требовало реакции.
- Там этажом выше свадьбу, случаем, не играли?
- Какую свадьбу? – не понял майор.
Я улыбнулся.
- Да слышал я такую байку. На одной свадьбе два баяна порвали и так два дня плясали, что на нижний этаж провалились и еще день там догуливали...
- Там чердак, - серьезно ответил Иванов. – Так что будем разбираться.
Сказав это он быстро засобирался, похоже, вспомнив о своих обязанностях, и ушел, пообещав, как Карлсон, вернуться. Глядя на него и я поднялся. Пол под ногами качнулся. Непорядок. Осторожно передвигая ноги, подошел к зеркалу перед раковиной, посмотрел на себя. Ндаааа... Видок мог бы быть и получше. То, что не брит это не страшно... Такое и брить опасно. Рожа в синяках, в царапинах... Сквозь пятна зеленки проступали на щеке какие-то подпалины. Я потрогал их пальцем.
- Это меня так током? – спросил я.
Отраженные в зеркале головы товарищей подтверждающе качнулись.
- Сперва током, потом софитом.
- А потом и той железякой, на которой тот софит крепился. Тебе побольше других досталось.
Смотреть на себя больше не хотелось. Я обернулся.
- И чем все кончилось? Кто видел?
- Я. – Никита отошёл к своей кровати. – Все завопили. Свет погас. Паника, давка...
Он замолчал, задумался.
- И? –поторопил его я. –Дальше.
- Никакого «И»... Потом и меня достало. Очнулся в машине скорой помощи.
- Так мы в обычной больнице? – удивился я.
- Нет. Это госпиталь. Военный. Наверняка связанный с «Дальрыбой». Ты двигаться можешь?