Страница 22 из 38
3. Понятие «суда» в Ветхом Завете
Всякий, кому приходилось выслушивать приговор из уст строгого судьи, знает, какой страх может внушать нам слово «суд». Если уж земные суды способны вызвать у нас такой трепет, то куда больший страх порождает суд небесный, который Бог вершит со Своего престола. И тем не менее в Ветхом Завете четко сказано, что Он есть Бог суда. И суд Его основывается на праведности. Цель Божьего суда — определить, праведно то или иное деяние или нет; соответствует ли рассматриваемый поступок завету или нет.
Некоторое представление о такого рода суде можно почерпнуть из исторических книг Ветхого Завета. Они охватывают значительные исторические периоды и дают оценку поведению царей и народа в целом. Библейские авторы оценивали царя положительно, если он соблюдал законы, записанные в Книге Второзаконие, и побуждал к тому свой народ. Нечестивые цари пренебрегали законами Второзакония, а порой и вводили народ в грех идолопоклонства. Пророческие книги тоже выносят о царях определенное суждение (см. Книгу пророка Иеремии, например), но пророки предпочитали критиковать израильское общество в целом. Они оценивали поведение всего народа в свете завета. Соответствовало ли поведение Израиля положениям завета или нет? Каким был обычно пророческий ответ? Нет, не соответствовало!
В Библии описываются два вида суда: следственный и исполнительный. Следственный суд задает вопрос: была ли исполнена правда или нет? Следственный суд исследует ситуацию, рассматривает факты. Он собирает свидетельства о том, что произошло на самом деле, а затем сопоставляет тот или иной поступок с критериями, установленными заветом. Ведь нельзя же принять полное и окончательное решение до тех пор, пока не будут установлены все обстоятельства дела. Вот почему судебное следствие играет такую важную роль.
В свою очередь исполнительный суд призван исправить сложившееся положение, то есть восстановить справедливость. В древние времена царь должен был собрать все факты, а затем вынести правосудное решение. Поэтому исполнительный суд может кому–то принести благо, а кому–то неприятности. Он вознаграждает праведность и наказывает нечестие. Ветхий Завет, описывая исполнительный суд, оперирует такими понятиями, как благословение и проклятие. Если человек поступал праведно, он в награду получал благословения. А если он поступал нечестиво, то проклятия. Праведность заключается в поведении, соответствующем завету. Суд принимает решение, соответствует ли данное поведение завету, а затем воздает по заслугам.
Давайте посмотрим, как эта концепция отображена в конкретных текстах. Начнем с «судебного» псалма, псалма 71. Я уже указывал ранее, что царь Израилев был представителем Яхве в народе и представителем народа пред престолом Яхве. Поэтому поведение царя нередко становилось ключевым фактором в том, как Бог относился к народу. Обратите внимание на роль царя, как она обрисована в стихах 1—4: «Боже! даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судит праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде; да принесут горы мир людям и холмы правду; да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит притеснителя».
Когда псалмопевец просит Бога даровать царю «суд» и «правду», он на самом деле говорит: «Даруй царю верность завету». Царь должен поступать так же, как поступает Бог. Следующий стих ясно дает понять, что царь — это судья народа. В те времена не было двух отдельных ветвей власти — судебной и исполнительной. Говоря современным языком, царь был не только президентом страны, но и председателем Верховного Суда. Роль царя в Израиле состояла в том, чтобы судить в соответствии с заветом — судить праведно. Он должен был защищать убогих, питать нищих и сокрушать притеснителей.
В Книге Исайи 3:13—15 звучит та же тема, но на этот раз Бог берет на Себя роль царя и Сам берется исправить утвердившееся нечестие. «Восстал Господь на суд — и стоит, чтобы судить народы. Господь вступает в суд со старейшинами народа Своего и с князьями его: вы опустошили виноградник; награбленное у бедного в ваших домах; что вы тесните народ Мой и угнетаете бедных? — говорит Господь, Господь Саваоф». Правители и бюрократы обижают народ, и Бог вступается за него, делая то, что должен был сделать царь, то есть выступая на защиту угнетенных. В итоге израильтяне возрадовались суду Божьему, потому что он восстанавливает справедливость, избавляет нищих и притесняемых и воздает угнетателям по заслугам.
В чем же состоит роль праведного правителя, судя по этому тексту? Священное Писание считает власть праведной, если она защищает слабых и угнетенных. Праведная власть препятствует всему, что не согласуется с заветом. По опыту второй мировой войны мы знаем, что беззубая дипломатия не способна обуздать такого угнетателя, как Гитлер. Слабаку, человеку нетвердому и малодушному не под силу осуществлять идеальное правление, каким его видит Бог. Идеальный правитель должен активно насаждать завет, дабы нищие и немощные могли жить в мире и покое и вести достойное существование. Именно этим и должен был заниматься царь в древнем Израиле.
А теперь я попробую подвести черту под нашим анализом юридического языка Ветхого Завета. Во–первых, библейский завет упорядочивает взаимоотношения. Это основа, на которой строится взаимодействие людей друг с другом и с Богом. Завет как таковой придает этим взаимоотношениям необходимую стабильность и прочность. Во–вторых, праведность — это не абстрактное понятие. Она конкретна и практична. Праведность состоит из дел, отражающих принципы завета. И наконец, суд дает оценку, исполняется завет или нет, и осуществляет соответственное воздаяние.
Кто–то может сказать, что во всех этих выкладках на первый взгляд маловато любви. Но подобная мысль приходит от неверного понимания древнееврейского подхода к жизни. Древнееврейское мировоззрение, которое отражено в Библии, отличается тем, что оно очень практично. Древние евреи никогда не ограничивались абстрактными призывами любить ближних. Они уточняли: «Сделай то, то и то, и тем засвидетельствуешь о своей любви». Нам нужно усвоить древнееврейскую концепцию практической праведности, ведь только тогда мы сможем понять евангельскую радость, которой наполнен Новый Завет.
Глава 8. НОВОЗАВЕТНАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЗАКОНА
Уже заканчивая работу над этой книгой, я отправился в краткосрочную командировку в Нидерланды, где проходила крупная конференция церковных работников. Когда я добрался до Амстердама, а потом и до места проведения конференции, находившегося в двух часах езды от аэропорта, в Европе был уже вечер и как раз подошло время ужина. Я сидел за столиком и спокойно наслаждался европейской кухней, когда ко мне подошел мой знакомый служитель, у которого тоже было запланировано выступление на конференции, и спросил:
— Ну а ты что думаешь по поводу всех этих событий в Америке?
— Каких событий? — не понял я.
— Ну как же, — сказал он, — о крушении четырех пассажирских самолетов.
— Разбились? Четыре самолета?
Я не верил своим ушам. Где это видано, чтобы в один и тот же день в одной и той же стране упали сразу четыре самолета!
— Да, — ответил мой знакомый. — Два из них врезались во Всемирный торговый центр в Нью–Йорке, а еще один упал на Пентагон в Вашингтоне. Всемирный торговый центр полностью разрушен.
Я не знал, верить ему или нет. Все это было похоже скорее на фантастический фильм или триллер, чем на правду.
— У меня просто в голове не укладывается, как такое может быть, — сказал я.
— Но это правда, — настаивал он. — Сходи наверх, когда поужинаешь. У них там есть большой экран, на котором транслируют Си–Эн–Эн.
Я спешно проглотил остатки еды и бросился вверх по лестнице в поисках конференц–зала, где стояло более двухсот стульев и был вывешен большой экран, на котором отображался бесконечный поток новостей из Соединенных Штатов. Я не верил собственным глазам. На экране был Всемирный торговый центр на Манхэттене. Из правой его башни, с верхних этажей, шли мощные клубы дыма. Картина менялась, справа появился самолет, который «на полном лету» врезался в левую башню центра, а потом с другой ее стороны вырвался огненный шар. Вскоре после этого показали ужасающую картину, как рушатся, словно подкошенные, эти башни, погребая под своими развалинами всех, кто там находился.