Страница 7 из 44
Тем временем, бабушка Агриппина подошла к Инге и остановилась перед ней.
— Кто тебе рассказал про Арину? Давид не мог, он тогда мальцом был, — бабушка взяла Ингу за руки, пытаясь своим способом хоть что-то узнать. Инга видела, как по лицу старой женщины промелькнула тень разочарования, которая тут же сменилась удивлением, а затем и восторгом.
— Бабуля, ты ничего не сможешь узнать, пока Инга сама не захочет что-то тебе рассказать. Она сильнее, чем мы все вместе взятые, — с улыбкой произнес Давид.
В глазах бабушки Агриппины появились слезы радости, и она сияющий взором смотрела на Ингу, всё ещё пытаясь уловить призрачную надежду. Мать Давида с недоумением и в полной растерянности смотрела на действия бабушки Агриппины.
— Рассказывай всё. Я устала хранить семейную тайну и хочу остаток своих дней прожить полной и счастливой жизнью, без страха о том, что кто-то что-то заподозрит, или догадается, — бабушка Агриппина улыбнулась Инге и устало опустилась на стул, который любезно ей пододвинул зять, отец Давида. — И на правах старейшей нашего рода, — бабуля гордо подняла голову и обвела всех присутствующих строгим взглядом, — указываю вам на ваши несносные манеры… Мой внук привел в дом свою избранницу, а вы даже не удосужились представиться!
Мать Давида бросила растерянный взгляд на мужа.
— Если никто не будет возражать, то мы могли бы всё переиграть, словно ничего такого, о чем говорит бабушка Агрииппина и не произошло, — Инга встала и легонечко подтолкнула в бок Давида.
— Рад моим членам семьи представить мою невесту Ингу. Это- моя мама — Агнета, отец- Нектарий, бабушку и сестру ты уже знаешь, — представил всех Давид.
— Приветствуем тебя, Инга. Можешь обращаться к нам по имени, если тебе так будет удобно, — первым отозвался Нектарий. — Согласен, как-то некрасиво получилось.
Инга улыбнулась.
— Теперь, раз уже мы все познакомились и если ты не сердишься, будь так любезна, расскажи, что ты знаешь, — бабушка Агриппина лучистым взглядом смотрела на Ингу.
— Мама!
— Цыц! Я сказала, я уже очень долго живу, поэтому — не одергивай меня. Такова моя воля — я хочу выпустить эту тайну, которая долгие годы тяготит меня… Жаль только, что исправить ничего нельзя… Моё главное желание, чтобы мои внуки жили счастливо. Хочет Валенсия работать — пусть работает, значит — призвание её в том…
— Бабуля! — Валенсия кинулась к бабушке с благодарностью и тепло обняла её.
— Давай же, деточка, рассказывай… Не обмани мои ожидания, — бабушка не сводила глаз с Инги.
— С вашего позволения, — Инга посмотрела на Давида и уловила лёгкую тревогу — он ещё не понимал, как бабушка могла узнать, что Инга что-то знает. — Я, конечно, не уверена, что всё поняла правильно, но… предполагаю, что тайна, о которой вы молчали столько лет началась именно с этого момента…
Инга воспроизвела перед всеми сюжет, где бабушка Агриппина, будучи молодой девушкой, лежала чуть живая. Агнета, узнав свою мать, вскрикнула.
— Всё хорошо, — твердым голосом успокоила её бабуля, — я тут даже при смерти хороша, — бабушка довольно хихикнула. — Ты права Инга и сразу я признаю внучек, что тебе досталось настоящее сокровище и ты нисколько не преувеличивал, когда говорил, что она сильнее всех нас вместе взятых — только она смогла видеть то, что многие годы я скрывала даже от себя. Твоя мать и отец, хоть и считают себя великими чародеями — так и не узнали бы правды, бабуля опять хихикнула, кажется, ей доставляло особое удовольствие подтрунивать над дочерью и зятем.
— А о тебе, деточка, я в отличие от родителей этого оболтуса, — бабуля с любовью посмотрела на Давида, — знаю от своих других внучат. И то, какие ты победы сражаясь с нечистью одержала, — бабушка Агриппина опять бросила победоносный взгляд на дочь и зятя, которые уже совсем стушевались от её слов, — поделом вам, научитесь разговаривать и слышать своих детей, тогда и будете в курсе происходящего. А то взяли манеру — кичится своим происхождением.
Валенсия и Давид переглянулись. Они, не веря своим ушам, слушали, как их бабушка отчитывает родителей, как школьников.
Неожиданно, дверь в просторную, светлую отворилась и в все заметили высоко, всё ещё прекрасно сложенного мужчину.
— А вот и дед Давида! Почувствовал, что мне нужна его поддержка, — бабушка Агриппина улыбнулась и протянула свою руку своему спутнику по жизни. — Дорогой, познакомься, это невеста нашего Давида — Инга. И благодаря ей, я приняла решение рассказать о том, что долгие годы не давало мне покоя.
— Здравствуйте, милая Инга. Илларион, — коротко представился дедушка.
— Очень приятно, я Инга, — Инга улыбнулась. Она уже поняла, что силу и мощь от предков Давид унаследовал по линии деда.
— …высокая и интенсивная древняя магическая мощь, — подтвердила Дракоша мысли Инги и хлопнула, как всегда, по спине Инги хвостиком.
— … смотри, — бабушка Агриппина указала дедушке Иллариону на зависшую картинку.
— Божественно красива, как всегда! — дед поднес руку любимой жены к губам и поцеловал. — Не видел тебя такой.
— Я и сама себя такой не помню, это Инга всё увидела со стороны, едва нас представили…
— Невероятно! — не удержался Илларион.
— Вот-вот, и я о том же… — поддержала Агриппина. — Ну, ладно, хватит предисловий. Слушайте же мою историю… — бабушка уловила ободряющий кивок Иллариона и закрыла глаза, словно сосредотачиваясь. — Давно это было, молодая я росла и норовистая, как коняка — так всегда говорил отец. Наша семья, как и родители Давида сильно кичились своим положением, запрещая мне общаться со сверстниками, с которыми я с малых лет дружила. Тайком я убегала с ними на речку, в поле, в лес… И, если до того момента, как мне исполнилось пятнадцать, я мола бы сказать, что жизнь моя была счастливой… то после- совсем мне не давали свободно вздохнуть. И даже мои способности, которые ближе к совершеннолетию стали всё сильнее, не помогали мне избавиться от душного родительского контроля… Не буду долго рассказывать, как мне было сложно находить лазейки, чтобы, используя магию, путать следы, наводить морок — всё то были детские забавы, пока однажды родители не закрыли меня в одной из башен. Я смотрела в зарешеченное окно и недоумевала, с какой целью такие ограничения.
— Бабушка, но почему ты сбежала? — спросила Валенсия после того, как перед всеми представилась картинка, на которой юная, печальная и задумчивая Агриппина, сидела и взирала на небо.
— Э, милая, говорю же, мои родители так кичились своим происхождением, своими древними корнями, что не просто заперли меня, а наложили оградительные заклятия, не позволяющие мне покинуть ненавистную темницу… Но я же уже говорила, что энергии у меня было предостаточно, а решительность и жесткость характера при сложившихся обстоятельствах привели к ому, что я решила во что бы то ни стало разрушить все сдерживающие меня магические ограничения. Я отложила свой побег до лучших времен, понимая, что мне не достаёт знаний и силы, которая с каждым месяцем все прибывала. Я всецело погрузилась в изучение гримуаров… благо- их было предостаточно в нашей семейной библиотеке, в которой мне разрешалось бывать в сопровождении отца или матери. Они внимательно наблюдали за тем, что я изучаю и как. Я была прекрасной ученицей, тем более, мысль о том, что я должна многое знать и уметь, чтобы освободиться из заточения и жить по своему усмотрению, придавала мне силы. Я не скажу, что родители меня не любили, но они так носились со своим происхождением, что просто лишили меня выбора, подчиняя своим взглядам…
Так прошло пару лет, прежде, чем я смогла идентифицировать наложенные ограничительные заклятия. Ночью я их по- одному снимала, а после- снова восстанавливала, чтобы в один прекрасный день, освободиться от всех разом и убеждать из родительской клетки… — бабушка Агриппина вздохнула, Илларион погладил её руки и снова поднес к своим губам.
— В ночь, когда я смогла разобраться с последним заклятием пришлась на сильнейший ураган… вокруг полыхали молнии и гром, но меня это нисколько не смущало, я ни секунды не хотела медлить с тем, чтобы освободиться из-под опеки… Конечно. Мне бы тогда задуматься о том, что разбушевавшаяся стихия не свойственна нашим краям, но жажда самостоятельной жизни застилала всё… Я убежала, неслась, летела, падала, поднималась, три дня и три ночи, пока не упала от усталости… Когда я открыла глаза, то поняла, что нахожусь в незнакомом мне месте — и местность гористая. Пики высоких гор упирались в небо… Я поднялась и пошла осмотреться, тем более, нужно было определиться с жильем: свобода- свободой, а спать и жить хорошо бы под крышей… сколько прошло время, не знаю, но, стоя у обрыва, я рассмотрела внизу лежащую и окровавленную фигуру… и, конечно же, поспешила вниз… Ах, если бы знать тогда…