Страница 35 из 44
Инга убрала изображение и села в кресло, соображая.
— Я не пойму, зачем? Зачем на рабочем столе это изображение: здесь не самые хорошие эмоции… Печаль, даже боль, обида, страх, этот скрин, в прямом смысле, наэлектризован, нашпигован негативными чувствами… Маш, с этой фотографии так и фонит не радостными эмоциями, а тяжелыми! Не понимаю…
— Я поняла, что ты хочешь сказать. Обычно мы стараемся зафиксировать счастливые и радостные моменты. Возможно, здесь именно тот момент, о котором не хочет забыть Белинда, возможно, здесь что-то, что напоминает о чем-то…ужасном, — Маша встала с кресла и подошла к Инге. — Посмотри ещё, только не концентрируйся на эмоциях, смотри глубже… если это изображение нашпиговано яркими эмоциями, то ты вполне можешь выяснить первопричину.
— Машка! Ты права! Сейчас…
— Подожди! — Маша остановила руку Инги, — а только мне кажется, что Эдам и Давид уже могли бы и появиться?
— Могли бы и появиться, ты права. Вот я, дурында!!! — Инга шлепнула себя по лбу ладошкой. — И ёжику понятно- здесь же- защита, это мы по следам сюда попали… Так, не волнуемся… — Инга сжала кулаки и напряженно закрыла глаза! — злость на себя за допущенную глупость, осознание того, что это был очередной промах за последний час злило и раздражало так, что воздух вокруг Инги задрожал, словно вскипая… Под воздействием мелких молний окружающая обстановка разделилась на атомы, которые выстроились в плотное облако и, обхватив плотным облаком Машу и Ингу, рассекая пространство, пройдя прямиком сквозь фотографию Белинды с крокодилом в руках…
… — …сжечь ведьму! — Инга и Маша вздрогнули от раскатистого, грубого голоса, в буквальном смысле сквозившем жгучей ненавистью того, кто изрек вердикт.
Подруги переглянулись и осмотрелись: огромная луна нависала над площадью, в центре которой полыхало кострище. Казалось, что светило было в восторге, от любопытства опускаясь всё ниже и ниже, словно присматриваясь к той, к ногам которой всё ближе и ближе приближались языки пламени.
— Белинда!!! Спасай себя!!! Бегиииииииии…. — вдруг, услышали Инга и Маша, и повернулись на отчаянный крик.
Часть 41
— Машунь, ты тоже это видишь? — уточнила у подруги Инга, чтобы в случае надобности, открыть ей обозрение.
— Не только вижу, но и слышу… мы собираемся как-то вмешиваться? — переспросила Маша.
— Не думаю, что это хорошая идея… мы, используя твою тактику «по следам», переместились, рассекая границы дома Беллы, пронеслись через скрин изображения и попали в сюжет…
— Ты же говорила, что там защита, поэтому Давид и Эдам к нам не попадут…
— На вход, а мы же — на выход… Маш, ну сама же понимаешь! — нетерпеливо сказала Инга. — Ты смотри, что происходит…
Инга переместилась ближе к той, что с первого взгляда показалась существом: хрупкая, изможденная девушка, выкрикнув предупредительные слова, адресованные Белинде, не обращая внимание на то, что происходило дальше, склонилась над большим, потрепанным фолиантом и острым лезвием рассекла себе артерию в области шеи…
— Неееттт! — в исступлении закричала Белинда и в ту же секунду, как кровь багровым пятном залила листы книги, обратилась в крупного черного ворона.
Та, что только что была худенькой девушкой, сейчас, трепыхаясь в собственной крови была…небольшим пресмыкающимся, перевернутым на спину, в предсмертных конвульсиях дергая лапками.
— Чего стоим?! Тащите её сюда!!! — проорал тот, кто ещё несколько минут назад скомандовал сжечь ведьму. Трое амбалов ринулись выполнять распоряжение… Они уже почти приблизились, когда прямо перед ними появилась крупная птица и схватила умирающего крокодильчика и сразу же…исчезла.
— Что за чертовщина!? — сказал и в страхе попятился один из амбалов.
— Проклятие! — выругался другой.
Третий, бухнувшись на колени, стал осенять себя крестным знамением, в страхе заикаясь и шепча слова молитвы.
Инга в какие-то доли секунды подскочила к окровавленному фолианту и, вместе с Машей и неожиданным трофеем, перенеслась в клинику.
— Оххх, — выдохнула Маша, когда, ударившись о диван, она упала на пол.
— Ты как? — Инга сама ударилась о стену, но сразу же подскочила к Маше, стараясь помочь ей подняться, — неудачное перемещение, прости — немного не рассчитала… эта книга такая тяжелая.
— Ерунда, нормально всё, — заверила подругу Маша. — Хорошо, что мы сразу не вернусь.
— Хорошо, — Инга уже звонила Давиду, — бери Эдама и срочно сюда! — сказала она в трубку и отключилась.
Маша села на диван, потирая ногу.
— Ты поняла, что случилось? Значит… тот крокодил на фотографии, это та девушка, которая жертвуя собой, спасла Белинду…
— Видимо, так и есть. Но, выходит, Белинде удалось спасти умирающего крокодильчика…мы же видели, что пресмыкающееся выросло — и это радует, — ответила Маша.
— Да, но крокодил не обратился обратно в ту девушку… и кажется, мы, имея этот фолиант, можем попытаться разобраться…
— Ты думаешь? Но если бы такое было возможно, почему Белинда сама не вернулась, как мы и не забрала эту книгу?
— Маш, да кто знает почему, возможно, потому, что в тот момент, когда она уносила умирающего крокодильчика — для неё произошел момент отсечения. Это именно тот момент- когда ты принимаешь единственное верное решение для себя и поступить по-другому никак уже не можешь. Я так понимаю, эта девушка была очень дорога Белинде…
— И получается, что эту фотографию Белинда оставила, пропитав эмоциями — как вечное напоминание для себя. Но зачем? Так бывает, когда боишься, что с течением времени эмоции притупятся … и то, что ты пережил, кто-то заставит забыть, или приложит к этому все силы… — Маша не договорила, появление Эдама и Давида прервало её рассуждения.
— Привет! Что случилось? Всё в порядке? — одновременно произнесли встревоженные Эдам и Давид.
— У тебя кровь! — Давид бросился к Инге.
— Всё в порядке! Это не наша кровь! — громко произнесла Инга.
Она наконец-то, отложила в сторону прихваченный фолиант, вокруг которого сразу же материализовались фамильяры. Они, принюхиваясь, обступили его с трех сторон, тихо переговариваясь на только им понятном языке… Неожиданно над фамильярами на несколько мгновений появилось изображение печальной девушки с вороном, затем замигало, покрылось рябью и совсем исчезло.
Часть 42
— … вы как это сделали? — Инга обратилась к фамильярам, но Дрим, Дракоша и Феникс, не сговариваясь, исчезли, — понятно! Можно не отвечать, вопрос был риторическим! — усмехнулась Инга и присела над старинным фолиантом, несколько секунд всматриваясь и стараясь что-то разглядеть. — Отдохни пока…
— Ты же не собираешься… — Давид не договорил, Эдам остановил его, положив руку на плечо.
— И что у вас приключилось, вы же нас не просто так в срочном порядке позвали? Привет, — Эдам поцеловал Машу и Ингу.
— Привет, — тут же последовал его примеру Давид. — Признаться, я очень рад, что ты, наконец-то, вспомнила и обо мне, хоть и в таком контексте.
— Ты же сам видишь, мы не просто прохлаждаемся, — мягко ответила Инга, она и сама была рада видеть любимого и брата, пусть и при таких обстоятельствах. — Дайте мне немного времени, я только приведу в порядок эту мудрую книгу, и мы с Машей обо всем вам расскажем.
Инга снова вернулась к старинному фолианту, что-то ей подсказывало, что это не просто кладезь информации, а нечто живое…
— …разрешишь, я тебя очищу и просушу? — Инга медленно приподняла над полом неожиданный трофей, интуитивно прихваченный ею с места событий. Затем она приблизила раскрытую ладонь над толстой, плотной обложкой, под которой было видно торчащие, сморщенные и набухшие от крови листы.
Неожиданно, фолиант подался вверх и прислонился к руке, давая своё согласие. Инга почувствовала, как толкнулся в ноги Дрим, а Дрокоша хлопнула её по спине хвостиком — однозначно, фамильяры выражали свою солидарность с действиями Инги. Где-то над головой, ухнул Машин Феликс.