Страница 45 из 80
В том, что ваша милость желает, чтобы я смог продвинуть вперед [дело религии] в Московии и на Востоке, я вижу намерение христианского князя в лице вашей милости. Если ваша милость поможет мне в начинаниях великого первосвященника перед светлейшим королем или в другом месте (а я в этом уверен), то я смогу надеяться на величайшую милость божью. Многообразна мудрость божья, и, если она видит ревностное сотрудничество в своих созданиях, она не допускает превзойти себя во благе, но так продвигает дело свое среди бедных и простых людей, как она сделала это в Индии, чтобы поистине раскрылось то, о чем сказал апостол: что слабо у господа, сильнее у всех людей, что неразумно у господа, мудрее у всех людей. Наконец, ваша милость просит меня сделать так, чтобы самой иметь возможность узнать от великого князя, будет ли он когда-нибудь пытаться сделать что-нибудь против NN[349] в нынешнем году, будущем году или на третий год. Это я, с божьей помощью, немного позже исполню и сам доложу [как полагаю] вашей милости обо всем том, что будет обсуждено с великим князем.
Да осыпет Иисус вашу милость всеми своими небесными дарами.
Из Киверовой Горки. 21 января 1582 года.
ЯН ЗАМОЙСКИЙ — АНТОНИО ПОССЕВИНО
Смею обещать вашему священству, что его королевское величество приложит все усилия для распространения святого богопочитания в Ливонии. Не будет недостатка ни в моем усердии, ни в моих стараниях. И господь всеблагой и всемогущий по своему милосердию не оставит своего дела. И, конечно, бесконечно приятно было для меня то, что ваше священство дало разрешение совершать службы в ливонских храмах, за что в первую очередь я возношу благодарность богу, его святейшеству и вашему священству, в особенности за то, что он ниспослал нам: за падших, возвращающихся к истине, которых должны разрешить от грехов эти священники. Господь по своей бесконечной милости сделает так, что в этом войске он тронет сердца некоторых. А о том, что труды нашего Гербеста[350] в моем Замостье не являются совершенно бесполезными, ваше священство узнает из его письма, которое я посылаю вашему священству. Хвала бессмертному богу.
Я не сомневаюсь, что ваше священство сделает так, что я во всяком случае буду знать, что и когда будет делать московский князь. Ведь и я к этому времени, может быть, постарался бы [сделать] что-нибудь по своим слабым силам и возможностям и посодействовал бы, может быть, чему-нибудь, хотя и небольшому, но не совсем ничтожному.
Прибыл сюда в лагерь господин Лоренцо Коньоло[351], человек изысканный, которого из-за его принадлежности к народу, которому я многим обязан, я принял самым радушным образом, насколько позволяло это место. Однако меня удивил Понтус [Делагарди] тем, что посольство было осуществлено таким образом, что те письма, которые он привез к его королевскому величеству, были письмами не от светлейшего короля шведского, а от самого Понтуса. Посольство же он направил ко мне, а затем на Запольский съезд, так как он хотел, чтобы я разрешил ехать дальше. Я ответил господину Коньоло: всё что неизвестно и прошло мимо его королевского величества моего государя, должно дойти до его королевского величества моего государя или должно быть отослано к нему. Я же доложу его королевскому величеству, что так как оно уже не надеялось, что кто-нибудь приедет в лягерь от светлейшего короля шведского после его прибытия и он не дал мне никаких поручений, то следует, чтобы я как королевский слуга сделал что-нибудь по решению государя. Поэтому, отослав к его королевскому величеству гонца, которому я дал своего проводника, юн вернулся в Нарву. Но я думаю, что ваше священство уже отослало к светлейшему королю и светлейшей королеве господина Варшевицкого и доложило его королевскому величеству о том, чего желало. То, о чем пишет мне ваше священство, я сам доложу его королевскому величеству. Поэтому, у вашего священства будут письма об этом его королевского величества, даже когда ваше священство будет в глубине Московии. Я не думаю, что его королевское величество не разрешит посылать письма к вашему священству. Ведь к вашей милости постоянно свободно приезжали в самый лагерь гонцы его королевского величества. Я хотел бы знать, на какое время придется возвращение вашего священства в Литву, чтобы я смог с большим удобством договориться с его королевским величеством о посольстве, выражающем его преданность к его святейшеству, снаряженном к этому времени. Поэтому пусть ваше священство известит меня. Я уже отрекомендовал его величеству господина Зебжидовского с лучшей стороны, и он помнит, какой благосклонный ответ получил он от его величества. Кроме того, и я не оставлю его.
Вверяю себя расположению вашего священства. Написано в псков-ском лагере. 23 января 1582 года.
АНТОНИО ПОССЕВИНО — ЯНУ ЗАМОЙСКОМУ [352]
Я писал вашей милости из Бышковичей: московские послы постоянно требовали от меня, чтобы я позаботился о выведении отсюда войска. Теперь я могу написать об этом подробнее. Не проходило дня, чтобы они не донимали меня одними и теми же повторяющимися просьбами, или потому что у них возникли подозрения, что, хотя крепости ливонские и переданы [им], однако, войско в них останется, о чем они и говорили, или из-за того, что они, видимо, хотели воспользоваться случаем угодить своему государю, собрав кое-какие мелочи и доложив о них. В конце концов все послы собрались сегодня ко мне, чтобы я по своему величайшему (как они говорили) уважению и расположению к их государю просил вашу милость о выведении отсюда войска. Тогда я сказал, что сделаю это (хотя в этом нет никакой необходимости). Ведь я знал, что уже давно большие орудия были посланы вперед, а конница, которая имела на пути всякого рода остановки, уже отправилась в путь, чтобы в полном составе собраться в лагере для выступления, а задержалась она для того, чтобы не оставлять у себя за спиной казаков, но чтобы они были впереди, что и было сделано. Кроме того, когда столь большое войско снимается с лагеря, нужно, чтобы конница следовала за ним в определенном порядке и чтобы все виды войск делали остановки в разных местах как и из-за фуражировки, так и по другим военным соображениям. И когда московские послы стали мне сегодня жаловаться, что тот человек, Петр Пивов[353], которого они послали в Псков, не смог туда добраться из-за приказа вашей милости, и ваша же милость не позволила и остальным гонцам Отправиться из Пскова к великому князю, я ответил, что это мне кажется совершеннейшей ложью. Если бы они сообщили мне что-нибудь о Петре Пивове, когда посылали его, я легко добился бы для него свободного проезда в этот город, попросив об этом вашу милость. Но, видимо, они: послали его тайно, и поэтому могли возникнуть справедливые сомнения, из-за которых он и не попал в город.
Между прочим, я знаю, что псковские бояре были очень хорошо приняты вашей милостью, а взятые в плен купцы уже свободно занимаются торговлей и обменом в лагере и другими подобными делами, от которых они в конце концов и сами не отказывались. И, наконец, я серьезно и часто убеждал их, если они хотят казаться добрыми слугами своего государя, пусть они не пишут, чего не следует, и не болтают того, что могло бы разрушить истинную дружбу между светлейшим королем и (московским князем. Я нашел, что им сказать по этому поводу. Я обещал им, что напишу вашей милости, что я и делаю почти против воли, но пусть благоразумнейший государь примет это с самой, лучшей стороны и, может быть, будет милостив ко мне: ведь я до сих пор нахожусь среди тех, кому нравится испытывать чужое терпение своим нетерпением.
Я послал из Бышковичей письма вашей милости в одной связке с теми, что я посылал по его желанию достопочтеннейшему апостольскому нунцию для великого первосвященника. И я снова умоляю вашу милость приказать наместнику в Орше, чтобы, как только я возвращусь из Московии к границам королевства, он не замедлил прислать ко мне проводников, которых я прошу и за которых везде буду платить. И пусть ему будет поручено написать другим наместникам, чтобы они тоже готовили проводников, как только я окажусь в пути.
349
См. прим. 99.
350
Гербест Бенедикт, иезуит, бывший одно время ректором ярославской иезуитской коллегии в Галиции. В 1586 г. издал на польском языке сочинение «Выводы веры костёла римского». См.: Коялович М. О. Указ. соч., с. 682, 686; Макарий. История русской церкви, т. IX, с. 421—422.
351
Лоренцо Коньоло, посланец от шведского военачальника Понтуса Делагарди к Замойскому.
352
Латинский текст письма см.: Коялович М. О. Указ. соч., с. 683—684; Relacye.., t. I, p. 440—441.
353
Петр Пивов — русский гонец, не был допущен в Псков после заключения перемирия. См.: Коялович М. О. Указ. соч., с. 684.