Страница 21 из 31
— Это несправедливо. Ты был молод и глуп, и твой отец должен был поддерживать то, чем ты хотел заниматься, а не подкупать кучей денег, чтобы заставить тебя работать на него.
— Я не был так молод. Мне было двадцать шесть, когда я закончил обучение. Достаточно взрослый, чтобы принять правильное решение.
— Ты ведь знаешь, что мальчики взрослеют гораздо позже, чем девочки? — хмыкаю я.
Нолан фыркает и закатывает глаза.
— Может и так. Роман подписал контракт с командой примерно в то же время, и узнал о том, что мой отец предложил мне работать там. После этого я стал ему безразличен, потому что мне не нужно было ничего делать, чтобы получить работу. Мне не пришлось трудиться ради нее, как ему. Он всю жизнь тренировался, чтобы стать лучшим хоккеистом и попасть в НХЛ. А я ни черта не делал, чтобы получить свою работу.
— Тебе нравится работать на отца? — спрашиваю я.
— Не очень, — ворчу я.
— Так почему бы не уйти? Сделать то, ради чего ты поступил в колледж?
Нолан вздыхает.
— Я бы существенно сократил себе зарплату. И не смог бы позволить себе ни дом, ни ремонт, который ты делаешь. Сейчас я в некотором роде застрял.
Я вздыхаю и придвигаюсь ближе к нему. Кладу голову ему на грудь и обхватываю его за талию.
— Мне очень жаль.
Нолан начинает гладить мои волосы.
— Никто не виноват, кроме меня, — бормочет он.
— Должен быть способ вырваться из-под власти твоего отца, — говорю я.
— Если что-то придумаешь, обязательно дай мне знать, — говорит он, и я слышу улыбку в его голосе. — Эй, я занимаюсь организацией ежегодного благотворительного вечера «Хулиганы», который скоро состоится в поддержку рака груди. Хочешь быть моей парой?
Я поднимаю голову и смотрю на него.
— Да, черт возьми! — взволнованно говорю я.
Нолан ухмыляется.
— Это мероприятие со строгим дресс-кодом, ты же понимаешь?
Мое радостное предвкушение исчезает.
— Что это значит? — спрашиваю я, хотя и догадываюсь.
— Ты должна будешь надеть платье. Ну, скорее, вечернее платье, — отвечает он, сдерживая смех.
У меня глаза вылезают на лоб.
— Чувак! Последний раз я надевала платье на свой третий день рождения!
Нолан смеется.
— Ты уже сказала «да», так что теперь не можешь отказаться.
— Я даже не знаю, где купить платье, не говоря уже о вечернем наряде! — восклицаю я.
— Мы пройдемся по магазинам, не волнуйся, найдем то, что тебе подойдет.
— Значит, мне придется одеть высокие каблуки? — я гримасничаю.
— Да.
Я прижимаюсь лбом к его груди.
— О, Боже, я сломаю лодыжки! Никогда раньше не ходила на каблуках!
Нолан смеется.
— Ну, тогда нам придется поскорее их купить, чтобы ты могла потренироваться.
Я стону. Это будет полный кошмар.
Нолан
Вхожу в свой офис с двухчасовым опозданием. Я не хотел уходить от Харли, но у меня есть дела, которые нужно сделать для благотворительного вечера. Мне нужно найти место проведения, поставщика провизии, группу, спонсоров и т. д. Я сказал Харли, что мы пойдем покупать платье в эти выходные. Это должно быть весело. Когда я сказал ей, что придется надеть вечернее платье, выражение ее лица было бесценным. Как только я сажусь, мой телефон подает сигнал, и динамик оживает.
— Нолан, мой кабинет, сейчас, — говорит голос моего отца.
— Да, сэр, — отвечаю я.
Я иду по коридору в кабинет отца. У меня предчувствие, что это будет не очень хорошая встреча. Обойдя секретаршу, я стучусь в открытую дверь и жду, когда он пригласит меня войти.
— Закрой дверь, сынок, — говорит он жестким тоном.
Я делаю, что мне велено, и закрываю дверь. Затем иду и сажусь в кресло перед его столом. Его недовольный взгляд встречается с моим через бифокальные очки.
— Ты не вернулся домой вчера вечером, — говорит он.
— Нет, не вернулся, — отвечаю я.
— Где ты был? — спрашивает он, и я вижу, как вспыхивает его характер.
— Мне 33 года, это вряд ли тебя касается, — бормочу я.
Его верхняя губа кривится в усмешке.
— Ты был с той девчонкой, не так ли?
— Опять же, не твое собачье дело, — огрызаюсь я.
— Я приму это как «да». Послушай сюда, ей и ее несносной семейке больше не рады в моей клубной ложе, и я не думаю, что тебе стоит продолжать с ней встречаться.
— Хорошо, что это не тебе решать, — фыркаю я.
— Ты совершаешь огромную ошибку, — говорит мой отец.
— Нет, не совершаю. Единственная ошибка, которую я совершил — это познакомил ее с тобой, — рычу я и встаю.
Затем направляюсь к двери. Слышу, как отец поднимается с кресла, но не обращаю на это внимания. В следующее мгновение он хватает меня за плечо и разворачивает к себе.
— Я не говорил, что ты можешь уйти, — кричит он мне в лицо.
Я вырываюсь из его хватки.
— У меня есть дела, которые нужно сделать для общего блага, и нет времени слушать эту чушь.
В его глазах вспыхивает ярость.
— Я тебя так не воспитывал. Я воспитывал тебя так, чтобы ты уважал меня и мое мнение. Мне плевать, что ты уже взрослый мужчина; это моя семья будет опозорена, пока ты трахаешься с этой девчонкой!
— Ее зовут Харли! — сердито кричу я ему. Мне так надоело, что он называет ее «той девчонкой». — И тебя должен волновать тот факт, что твой единственный сын влюблен в нее по уши! Но ты этого не делаешь, потому что все, что тебя волнует — это твой чертов социальный статус и то, что она входит в него. А как насчет того, что чувствую я, а? Мне плевать на то, откуда она родом и какую работу выполняет, мне важна только она! И если ты любишь меня так, как должен, то для тебя не будет иметь значения, в кого я влюбился!
Мой отец вздрагивает, как будто я физически бью его по лицу. И, черт возьми, я только что сказал, что люблю Харли… дважды. Он отступает на пару шагов, поражённый. Я все еще в такой ярости, что не могу больше смотреть на него. Поэтому поворачиваюсь и выхожу из его кабинета, захлопывая за собой дверь.
Закрываюсь в своем кабинете, хлопая дверью. Я подхожу к своему столу и опускаюсь в кресло, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Проклятье. Я только вчера понял, что начал влюбляться в нее, но после вчерашней ночи и сегодняшнего утра, похоже, я влюбился в нее по уши. И правда, как я могу не влюбиться? Она делает меня лучше. Она милая, веселая и заботливая. Честная и верная. И она великолепна. В ней нет ничего, чего бы я не любил.
Харли
Я немного нервничаю, когда иду за платьем с Ноланом. Особенно переживаю по поводу каблуков. Мне никогда не приходилось и не хотелось их надевать. И до сих пор не хочу. Он ведет меня в элитный бутик, где каждое платье, мимо которого я прохожу, стоит больше тысячи долларов.
— Нолан, я не чувствую себя комфортно в таком дорогом платье. А вдруг я его порву, пролью на него напиток или еще что-нибудь?
— Детка, с тобой все будет в порядке. Обещаю, — говорит он с ободряющей улыбкой.
— Я просто не хочу, чтобы ты платил за такое дорогое платье, когда есть вероятность, что я могу его испортить. — Я вздыхаю.
— Не волнуйся об этом, — бормочет Нолан и прижимается поцелуем к моему виску.
К нам подходит помощница, и Нолан на минуту заговаривает с ней о том, что мы ищем. Она достает с вешалки кучу платьев, и мы идем за ней в примерочную. Нолан присаживается на стул за дверью. Девушка следует за мной в примерочную и помогает мне облачиться в первое платье. Это золотое платье без бретелек с разрезом «русалка». Оно мне ни капельки не нравится. Я не могу, черт возьми, пошевелиться! Но иду показывать его Нолану и все время вожусь с ним. Брови Нолана взлетают вверх до линии волос.
— Вау, — вздыхает он.
— Нет. Эта штука такая неудобная.
— Ладно. Но ты все равно выглядишь потрясающе.
Я вздыхаю и возвращаюсь в примерочную. Следующие пять платьев проходят практически так же. Девушка, помогающая мне, говорит, что у нее есть что-то, что мне может понравиться, и оставляет меня одну на пару минут. Она возвращается с темно-фиолетовым платьем. Затем помогает мне влезть в него, и я любуюсь собой в зеркале. У платья глубокий вырез, заканчивающийся фиолетовым поясом с блестками, который обвивает мою талию под ребрами. У платья длинные фиолетовые рукава с кружевным рисунком. Юбка ниспадает прямо вниз и имеет высокий разрез, который поднимается более чем на половину моего левого бедра. Оно прекрасно, и я чувствую себя в нем очень сексуально. Я ярко улыбаюсь ей через зеркало. Она понимающе улыбается.