Страница 13 из 14
– Раз ты не из этого мира, – пояснила она, – то незнакомая еда может тебе навредить. Вплоть до того, что ты умрешь.
– А то, белое, жидкое?
– Молоко? – уточнила Ветка – то, что пил вот здесь? – она кивнула на угол кухни.
– Нет, то, что я ел после ванны, чайной ложечкой, – он с трудом произнес это слово.
– Манная каша, – улыбнулась Ветка детским воспоминаниям неизменно возникающим в памяти при этом словосочетании, – временно сойдет, но тебе нужно чуть разнообразить меню. Пока что, ты можешь есть манную кашу на воде, пить кофе с молоком, – она постучала ручкой по блокноту, – м-да, весьма скромный список.
– У себя дома мы едим приво. В сезон добавляем корней касарх, тушим их вместе с мясом приво. Есть еще веймахи, но их мясо жесткое, вся мягкость уходит в шерсть. И еще черви асаи.
– Черви? – уточнила Ветка, непроизвольно сглотнув, перед глазами сразу предстал азиатский рынок и вок с дымящимся маслом, полный жареных кузнечиков. И прочая экзотика вроде копченых скорпионов.
– Чтоб поймать асаи нужна удача, они чувствуют шаги и зарываются глубоко в песок, там, где их не достать, А пытаться вытащить асаи из-под многих слоев песка опасно, может задушить.
– А какого размера эти…асаи? – осторожно уточнила Ветка представляя дождевого червя пытающегося придушить двухметрового Дэля.
– Разные, бывают толщиной с мою ногу и не очень длинные, бывают толщиной с меня и очень длинные, тогда удается накормить весь замок и запастись едой. Самые вкусные это только что вылупившиеся, из гнезда. Они очень нежные на вкус. Но асаи очень старательно охраняют свои гнезда.
– Не сомневаюсь, – Ветка встала и налила себе стакан воды, опрокинула одним глотком, – боюсь, ни приво, ни корней, ни асаи я для тебя найти не смогу. Даже нечто похожее навряд-ли. Так что, придется путем экспериментов подбирать тебе земную пищу.
– Да, госпожа, – согласился Дэль склонив голову.
Она заскрипела зубами.
– Меня зовут Ветка, запомни.
– Да, госпожа Ветка.
Дэль будто намеренно прощупывал границы. Насколько можно её разозлить. Что она будет делать если рассердится. И что она будет делать если рассердится очень сильно.
– У вас узаконено рабство? – вместо того, чтоб исправлять его слова неожиданно спросила она.
– Что?
– Ну, там где ты жил, рабство узаконено? Закреплено в каких-то правилах, законах, сводах?
– Негласно. Когда захватывают военные трофеи.
– Как думаешь, почему я хотела тебя отправить на свободу в первые же полчаса после твоего появления?
Дэль уловил в голосе Ветки ехидные нотки, да и взгляд у нее стал насмешливо – сощуренным. Как тогда, когда выяснилось, что она госпожа, а не господин.
Он опустил взгляд в пол и ответил тоном нерадивого ученика отвечающего строгому учителю:
– Потому, что я не слишком покорный раб, госпожа.
Ветка тихо зашипела как закипающий чайник.
– Нет. Можешь не прикидываться дурачком. Я хотела, да и сейчас хочу, отпустить тебя потому, что, во-первых, ты для меня обуза, мне придется тебя одевать, обувать, кормить-поить. Это недешево. Во-вторых, за наличие раба меня могут запросто посадить в тюрьму. Рабство здесь запрещено. Достаточные основания, чтоб отправить тебя на все четыре стороны. Вопрос второй: как думаешь, почему ты все еще здесь?
Дэль с минуту обдумывал сказанное.
– Не знаю, гос…Ветка.
– Про то, что таких как ты здесь нет, мы уяснили? – Ветка дождалась кивка, – как ты понимаешь, твоя непохожесть привлечет очень много внимания и заставить людей задавать тебе очень много вопросов. А ответы добывать, в том числе, и силой. Но дело не только в этом. Тебе не на что будет есть, тут денежная система товарообмена. Ты знаешь что это?
Дэль на всякий случай отрицательно покачал головой.
– То есть, человек работает и за его труд ему оплачивают не товаром, а деньгами. И меняют у торговцев не товар на товар, а товар на деньги или наоборот. Поскольку твоя внешность необычна, то на работу тебя не возьмет никто. Жилье тоже оплачивается деньгами. Зайдя в магазин за покупками, я думаю, ты произведешь фурор. И да, здесь нет принцев. Формально все люди равны, – она ехидно хмыкнула, – правда, как водится, некоторые ровнее остальных. Сколько ты проживешь без еды? Только учитывай, что любой кусок может оказаться для тебя ядовитым. А твоя сломанная рука не позволит тебе полноценно жить пару месяцев. А сколько ты проживешь в холоде?
– Я спокойно переношу холод, – Дэль пожал плечами, нашла чем пугать ариэхэ прошедшего несчитанное количество ночей в пустоши, – военные походы учат переносить и голод, и холод.
– Правда? – ехидства в голосе этой невыносимой женщины добавилось, и она забрасывала его вопросами точно мишень – стрелами, – настоящий холод? Такой, что вода застывает в камень? А живое существо, если на нем теплой одежды или меха, гибнет за полчаса?
– Ты меня обманываешь, – не поверил Дэль, – вода не может превратиться в камень!
Однажды он видел, в подвалах одного из захваченных замков, как вода, капая с потолка, оставляла на полу столбики, но это столбики были каменными.
Ветка вылезла из-за стола, открыла холодильник и достала кусочек льда из формочки в морозилке.
– Держи. Сейчас начнет таять.
Дэль взял в ладонь мутно-прозрачный камень. Тот будто цеплялся за кожу, но спустя некоторое время на ладони начала образовываться небольшая лужица.
– Вода? – удивился он, – похоже на стекло.
– Агрегатное состояние вещества, это у нас дети в школе учат. У воды, в этом мире их четыре: жидкое, газообразное и твердое, – она кивнула на ладонь Дэля, – это, как ты видишь твердое, от холода, но нагреваясь медленно переходит в жидкое. Тает.
– А стекло тоже так тает?
– Нет, стекло это расплавленный камень.
Лужица на ладони увеличивалась, а рука начинала болеть.
– Кости ломит? – спросила Ветка.
– Да.
– В раковину выбрось.
Дэль бережно положил холодный кусочек в раковину.
– На шесть месяцев вода в этой части мира превращается вот в такой вот лед. И снег. Я тебе позже покажу изображения. И той одежды, что сейчас на тебе будет недостаточно, чтоб защититься от холода.
Она села обратно за стол и задумчиво постучала пальцами по столу.
– А какое четвертое? – спросил Дэль.
– Что? – не поняла Ветка.
– Ты сказала, что состояний у воды четыре, но назвала три. Вот я и спрашиваю, какое четвертое?
– Плазма, – Ветка, поставив локти на стол, оперлась подбородком на сцепленные пальцы и спросила невпопад, – вот что мне с тобой делать, а?
Дэль пожал плечами.
– Не знаю.
Ветка грустно вздохнула.
– Вот и я не знаю. Отпустить тебя не получилось. Вернуться к себе ты можешь?
– Я не умею открывать порталы. Для этого, кажется, нужны артефакты. Никогда не обращал внимания как это происходит.
– Не царское дело? – съехидничала Ветка.
Дэль предпочел не отвечать на ехидство. Всегда лучше помнить, у кого браслет, а на ком ошейник. Даже если тут нет, как она говорит, рабства. Безопаснее.
– Я, чаще всего, другим был занят.
– Хорошие начальники, как и хорошие командиры, обычно разбираются в деталях работы подчиненных, – фыркнула Ветка.
– Значит, я не очень хороший командир. Был, – огрызнулся Дэль и отвернулся, слова хозяйки зацепили за живое, если бы он был правильным командиром, действительно хорошим, разве бы его предали?
Ветка пошарилась под столом и достала оттуда большой пакет.
– Тут белье, футболка, джинсы, рубашка и толстовка. И кроссы специально выбрала пошире, надеюсь, подойдут на твои лапки с шестью пальцами. Ты так спал, что даже не почувствовал, как я к твоей ноге сантиметр прикладывала.
Дэль смотрел на протянутый ему большой черный, блестящий мешок с непониманием.
– Надень это, – Ветка вдруг заулыбалась, – оказывается, на твой рост здесь сложно найти одежду. Пока ты спал мне пришлось побегать по магазинам в округе.
– Мешок? – уточнил Дэль.