Война

- Эй, где найти лекаря, который волхвует?

Что ответил прохожий, я не расслышал, но увидел, что один из всадников что-то подхватил (ясно, что незадачливого прохожего) и взял к себе на коня. А потом кавалькада поехала дальше, въезжая в поселок.

Вовремя мы с Эйридом сдулись от лекаря. То, что это солдаты приехали по нашу душу, сомневаться не приходилось. Узнали в селе, что мы поехали к лекарю, вот и бросились вдогонку.

Отпустив возницу домой (не с пустом, а со спящим шпиком), мы не спеша направились на восток. В темноте далеко не уедешь, поэтому через пару верст (и то много!) остановились на ночлег. Ночевать придется в поле. Замерзнем или нет? Зато встанем на рассвете и двинемся в путь, пока никто нас не видит. Погоня не будет столь расторопна. Солдаты заночуют в городе, ночь проведут в тепле, да еще и после кувшинчика вина на каждого поспят подольше. Пока проснутся, пока соберутся, у нас будет фора. Конечно, ее съест наша черепашья скорость, но солдатам еще надо определиться с направлением. А нам нужно за предстоящий день успеть добраться до реки. А там… там видно будет.

Выследили нас намного быстрее, нежели я предугадывал. В начале второй половины дня у нас за спиной появилось трое всадников. Немного к нам приблизившись, они, опознав нас, увеличили расстояние, не иначе, побоявшись моей магии. И так продолжалось несколько часов. Когда мы подъехали к знакомому мне месту (поле, где рилийцы нас разбили), вдалеке показалась большая группа всадников (с полсотни, наверное, будет), которая быстро сокращала расстояние. Это подмога к нашим преследователям пришла.

Между тем дорога вела как раз в сторону моста. А там, надо полагать, у такого стратегически важного места мы нарвемся на рилийскую заставу. А сзади погоня. И окажемся между молотом и наковальней. И другого пути нет. Дорога ведет или вперед, где застава, или назад, где нас нагоняют несколько десятков рилийцев. Одним словом, приехали.

Глава 10

Глава десятая. Невзгоды

В прошлый раз я спасся, уйдя в прибрежную полосу леса. Если нельзя ехать ни вперед, ни назад, то остается только этот путь. Но дальше-то что? Спешиться и рвануть к южной опушке, а там, если повезет, то воспользоваться наступающей темнотой и уйти на юг. Как в прошлый раз. Но сейчас шансов на удачный уход на порядок меньше. Тогда никто меня не видел, преследования не было. А сейчас, как только забрезжит рассвет, сотня рилийцев раскинет свои сети по округе. И я пешком далеко не уйду.

Да и этот неважный вариант был возможен только в том случае, если уйти попытаюсь я один. Эйрид даже до опушки не дойдет. Пусть и доберется, но на это у него уйдут последние силы. Бежать в наступившей темноте он не сможет. Одним словом, я оставлю его на явную смерть. Но сначала на мучительные пытки.

То же самое с ним случится, если выбрать второй путь отхода – вплавь через реку. Здесь еще хуже. У него не только не будет сил, чтобы доплыть на тот берег, но он же и плавать не умеет! В тюрьме этому не учат.

А я? Смогу переплыть? Плаваю я хорошо, даже очень прилично, но сейчас холодное время года, температура воды градусов десять, если не меньше. Или замерзну в воде, не сумев переплыть довольно широкую реку, или закоченею чуть позже, чудом добравшись до противоположного берега. Я же в одежде и с оружием не поплыву. Голышом придется. А на том берегу где согреться? Голому, замерзшему, сырому. Или до утра не дотяну, или дотяну, но получу воспаление легких. И огонь не развести – заметят. К тому же замерзший не смогу волхвовать, тянуть энергию. Да какая энергия холодной ночью у реки?

И в обоих случаях Эйрида я брошу. Гадливостью это отдает. Хотя я же ему ни чем не обязан, наоборот, это он мне по гроб жизни должен. А коснись, захочет ли он мне помогать, окажись я в загнанном положении? Еще тот вопрос. Это как в моей прошлой жизни на Земле, с теми двумя одноклассниками. Помог им, да еще как, а они отвернулись, хотя помощи-то от них требовалось с копейку.

Но это они, а это я. И мне надо решать и решать быстрее, погоня приближается. При любом моем выборе плавание отпадает. Значит, остается вариант с южной опушкой. Помочь Эйриду добраться до просеки, а там… там видно будет.

А ведь я испугался. Отсрочкой принятия решения занимаюсь. Сам себя обмануть хочу. И пусть неизвестно, кем впоследствии окажется Эйрид – гнидой или надежным человеком, сам я гнидой не хочу быть. Значит, беру его за руку и помогаю добраться до опушки. По дороге, может быть, наскребу энергии на пару магических штырей. А там, глядишь, еще что-нибудь наберу. Залечь у сваленных деревьев… Тьфу ты! Черт! Как же я не додумал!

Я бросаюсь к коням, собираю веревки, вожжи, ремни, тесак-топор и, схватив Эйрида за руку, тяну его под деревья – рилийцы уже в сотне метров от нас. Теперь самое главное оторваться, благо лес густой, хвойных деревьев много. Если удастся скрыться с глаз преследователей, то они, не зная направления, куда мы ушли, разделятся. Причем большая часть преследователей направится по прямой к реке, решив, что мы захотим перебраться через нее вплавь.

Я же потащил Эйрида не прямо, а перпендикулярно предполагаемому направлению нашего бегства – на юг. В лесу уже совсем стемнело, мы спотыкались, проваливаясь в какие-то ямы, запинаясь о корни деревьев, но упорно двигались к опушке. Нам пока везло – никто не шел следом. Чуть позже я понял причину. За нами направился, спешившись и оставив коней, лишь десяток солдат, а остальные поскакали к мосту за подмогой и за факелами.

Добравшись до поваленных деревьев, я оставил Эйрида лежать пластом на земле, а сам бросился к срубленному лесу, выбирая нужные деревья. Топором быстро обрубил основные ветки, срубил верхушку и потащил, один за другим, четыре ствола к реке. Быстро скинул сапоги, стащил штаны, наполовину вытащил стволы в реку и начал их связывать. Чувствую, как холод расходится по всему телу. А еще ведь думал, что смогу переплыть реку – такая холодина!

Но, наконец, работа завершена, вокруг совсем стемнело, а со стороны моста появились световые пятна – это рилийцы, подсвечивая себе факелами, начинают прочесывать берег. Додумались, не бросились все в лес. Если я раньше считал, что уйдя в темноте на юг, смогу за ночное время немного оторваться, то выясняется, что благодаря чей-то умной голове, такой финт у меня не получился бы. Настигли бы меня уже этой ночью.

Я пинками поднял совсем расслабившегося Эйрида, скинул с себя все, что на мне есть, увязав это в один большой узел. Затем узел положил на получившийся узкий плот, а парня затащил поверх него. Это для того, чтобы Эйрид не промок. А сам, оттолкнув плот, полностью вошел в воду (ужас, до чего холодная!) и начал тянуть плот к противоположному берегу. Главное, не сдаться, не прекратить двигаться, иначе утянет меня вглубь, рыбам на корм.

Как мне удалось доплыть, сам не знаю. Еле выполз на берег и повалился без сил, превратившись почти в ледышку. И вина нет, чтобы принять вовнутрь. Но есть одежда, вот ее, еле передвигая ноги, тащит Эйрид. Развязывает узел, растирает меня нижней рубахой и начинает одевать. Бестолково, конечно. А сам я не могу пошевелить ни одним пальцем, меня бьет озноб. А затем проваливаюсь в темноту.

Очнулся, когда уже было светло. Кажется, утро. А проснулся от того, что страшно замерз. Голова чугунная и, кажется, у меня жар. Заболел? Если схвачу воспаление легких, то из лекарств здесь, наверное, пиявки или что-то в этом роде. Антибиотиков-то нет. Хотя, если вспомнить, как вылечили Эйрида, то хорошую медицину с успехом заменяют маги-лекари. Главное, чтобы деньги были.

Кстати, а они где? Помню, что оба кошелька, а это семьдесят пять тулатов, я засунул внутрь узла, а его благополучно перевезли на этот берег. Но денег у меня нет. Я хорошенько себя ощупал. И Эйрида тоже нет. Понятненько. Хорошо хоть не зарезал, когда я в отключке был. Мне еще повезло.

С трудом удалось подняться на ноги. Меня мотает, в глазах кружится. И вообще какая-то слабость. Хоть оружие оставил при мне – и на том спасибо. Да, с такими деньгами он легко может устроиться в каком-нибудь таретстве, обеспечив себя безбедной жизнью до самой смерти. Но для этого Эйриду нужно убраться из Силетии. Насколько я помню, рилийцы захватили мост, но дальше его продвинуться не смогли. Теперь между землями, которые они контролируют, и владениями силетских грассов тянется буферная зона, то ли в несколько верст, то ли на порядок больше. И хозяйничают в ней, грабя и разоряя все в окрест, обе противоборствующие стороны.