Пробуждение

— Константин Владимирович, подзывайте уже свою демоницу и уходите. Вы еще успеваете. — попрощавшись с телефоном, майор обратился сначала ко мне, а затем к отряду. — Парни, было приятно служить с вами. Заберём с собой, кого сможем.

— «Танис, твои фурии смогут вынести бойцов?» — да, я заранее договорился с эринией, чтобы она дежурила в районе этого дворца, и уже установил с ней телепатический канал связи. Собственно, опытному магу не составляло труда заметить эту ниточку магической энергии, уходившую от моей головы в небеса.

— «Они скорее умрут, чем выполнят такой приказ.» — яд в мыслеречи демоницы ощущался даже на расстоянии. — «Это ведь элитные демоноборцы, старшие демоны дают по легиону за каждую их душу.»

— «Ладно. Тогда давай сюда козырь. Будем загонять спецслужбы в долги.» — последовал мой ответ.

И сразу после этого с неба, рассекая метеором тучи, на нас начала стремительно падать Танис. А майор, глядя на неё, почему-то начал бледнеть. Вернее, глядя на то, что демоница держала в руках. Полутораметровая сосулька. Не долетев до земли, Танис резко расправила крылья, замедляя падение, перехватила ледышку на манер копья, и швырнула в мою сторону. Многовековой опыт упражнений в метании оружия у нее явно был — сосуля вонзилась в пепел в десяти сантиметрах от кончиков моих ступней. Вернее, сам лёд разлетелся облаком осколков, а вонзилось её содержимое. Простой одноручный железный меч, метровый вместе с рукоятью.

— ОТСТАВИТЬ!!! — во всю глотку рявкнул майор, едва я протянул руку к оружию.

Естественно, я отставил. В отличие от бойцов. Сразу десять автоматов, включая Киселёвский, дружно повернулись в мою сторону.

— Да хорош. — я с опаской покосился на стволы. — Так шансы, пожалуй, даже выравниваются.

— Нет. — железным тоном возразил майор. — На этот счет существует четкая директива. Не допустить твоего воссоединения с атрибутами.

— Тогда, может, если вы себя уже похоронили, давайте я хотя бы ваши души выгодно обменяю? — это, на самом деле, был уже сарказм. — За вас десять легионов дадут.

— Константин Владимирович. Если вы поклянетесь предвечными, что хотя бы год не прикоснётесь к этому мечу, я соглашусь. — а вот Киселёв, кажется, иронии не выкупил.

А дальше все пошло кувырком. Танис рухнула позади меня и резко взмахнула крыльями, вкладывая в них очень много магии. Сильный поток воздуха разбил защитный купол от артефактов, расставленных отрядом и повалил всех на землю. Затем эриния толкнула меня в спину. Упав вперед, я рефлекторно схватился за единственную возможную опору — меч. На несколько секунд мир погас. Вместо него в голове начали возникать образы умений, заложенных в древнее оружие Танатоса и инструкция по их применению. Впрочем, о самом нужном я и так уже знал. Это была способность убивать практически касанием. Малейшая царапина, и даже простое срезание волоска моментально убивают жертву, независимо от того, кто перед ней. Призрак, высшее божество, бесплотные, воплощённые, полувоплощённые — мечу без разницы на форму существования и силу противника. Он убивает всех, кроме своего владельца. И любого чужака, который посмеет его коснуться. Единственной причиной, почему Танатос когда-то не стал всевышним божеством на планете, было его полное равнодушие к власти.

В себя я пришел под звук стрельбы. Танис стояла передо мной, расправив крылья. Она закрывала меня, а в неё во все десять стволов палили те, кто должен был меня защищать. Кровь капала с неё на пепел, устилающий землю. Когда стрельба завершилась, демоница хрипло закашлялась, проливая целые струи крови. Закашлялась, после чего смачно схаркнула на землю пару горстей пуль. И звонко расхохоталась. Я поднялся на ноги, и неожиданно что-то на спине меня перевесило назад, и я упал на копчик. Оглянувшись, я увидел причину изменения баланса тела. Птичьи крылья цвета моих волос. Вы когда-нибудь видели тёмно-русые перья? Вот и я офигел.

— Сожмите меч покрепче, повелитель. — Танис повернулась, и я увидел, что на ней уже не осталось и следа от выстрелов. — А когда начнёте падать, просто расправьте крылья.

В нас полетело две антидемонические гранаты, но эриния, не оборачиваясь, отбила их легким взмахом крыла. Я даже не уверен, коснулась ли она их, или чисто потоком воздуха отклонила. После чего под звук перезаряжаемых автоматов подняла меня одной рукой за грудки, словно котёнка. Вторую руку она пропустила мне между ног и, упершись ладонью в зад, запустила меня в сторону дворца. Как в том анекдоте, я себя птицей ощутил — лечу и гажу, лечу и гажу… Шутка. Набирая высоту, я успел отметить, как Танис развернулась к спецназовцам и громко завизжала, невзирая на шквальный огонь, вновь открытый по ней почти в упор. Через несколько секунд их накрыла песчаная буря, которую озаряло изнутри багровое огненное свечение. Буря попыталась напасть и на меня — от тучи, в которую превратился демон, отделился рукав и потянулся за мной. Но ускорение я получил знатное, так что у демона песчаной бури ничего не вышло.

Чудом разминувшись с одной из каменных глыб, продолжавших свой хоровод, несмотря ни на что, я пошел на снижение. Вспомнив о словах демоницы, я сосредоточился и попробовал расправить крылья. На удивление, они очень легко откликнулись и более того — при раскрытии стали в несколько раз больше. Что характерно, я их не чувствовал, как конечности. Просто дополнительный вес на спине, а сейчас просто было ощущение, что к моей спине привязан широкий парус, который тормозит мое падение. И всё-таки у Танис была отличная меткость. Летел я точнёхонько на вершину этой горы-дворца. Где посреди развалин в гордом одиночестве сидел на каменном полу, скрестив ноги, Лёня-Эзраил, закутавшись в какой-то серый балахон с просторным капюшоном, откинутым на спину.

— По-о-о-обереги-и-и-и-и-и!.. — заходя на посадку, прокричал я. Как правильно приземляться, я не знал. Поэтому выставил вперед ноги. Это было ошибкой. От резкого удара по пяткам боль прошла по всем суставам и позвоночнику аж до головы. Я запнулся, кувыркнулся и покатился кубарем, окончательно затормозив лишь о большой камень лицом. — Сь. — кашлянул я и выплюнул передние зубы. К счастью, на их месте тут же начали расти новые. Классный регенератор, надо будет накопить на такой же.

— Ну и чего хотел? — Эзра даже не повернулся в мою сторону. — Я же четко передал — валите отсюда.

— Лё… Э… Эз. Эзра. Они меня это, грохнуть хотели.

— Я видел.

— Мне теперь, походу, путь домой закрыт…

— Посочувствовал бы, но мне всё равно. — совершенно равнодушно ответил жнец. — Я предлагал сотрудничество, несколько раз. Ты отказался. Из жалости я тебя принимать не собираюсь. — Эзраил поднялся на ноги и пошёл в мою сторону. — Но за то, что ты сам принёс мне свой меч, и свою душу, я говорю — спасибо.

В руке у рипера из ниоткуда появился его серп.

— Эй, ты чего? — я вскочил на ноги, но ответа не последовало.

Эзраил молча взмахнул серпом и прямо на ходу «выстрелил» в меня видимым лишь магическим зрением заклинанием. Что-то типа воздушного кулака. Ударной волной меня прибило спиной к камню, о который я до этого затормозил. Едва переведя дыхание, я чудом отразил следующий такой же удар, просто выставив перед собой меч. Сила, вложенная в удар, разлилась вокруг, не нанеся нужного эффекта. В ответ я тоже сделал несколько взмахов мечом, движением, словно стряхивающим с него воду, одновременно вкладывая в него магическую силу. Несколько прозрачных, словно стеклянных, копий меча друг за другом полетели в сторону Эзраила, и были легко им отбиты с помощью его оружия.

— Вот в этом наша разница. — усмехнулся жнец. — Ты вложил в свой меч знания, как им пользоваться. А я — опыт.

После этих слов Эзра одним прыжком сократил остававшиеся между нами несколько метров. Его серп, перехваченный двумя руками и поднятый над головой, окутало темное багровое пламя. Растерявшись, вместо того, чтобы уйти в сторону, я принял этот удар на меч, повернутый плашмя. Для этого мне пришлось положить конец его лезвия в левую ладонь. Удар был такой силы, словно меня атаковал не дистрофик со стеклянным серпом, а культурист со штангой. Меч выдержал. А вот кости левого предплечья нет. Резкая боль, возникшая одновременно с хрустом, пронзила ее. Само собой, рука от этого ослабла, опора у меча в её лице исчезла и серп соскользнул, вонзаясь острием в запястье.