Просто верь мне!

— Да что ты мне выкаешь? Тебе лет то сколько?

— Восемнадцать, — шепчет девочка.

Аж отлегло. Я боялся, что она несовершеннолетняя. Ну, лет шестнадцать ей от силы дашь, и то с натяжкой.

— Ну вот. А я всего на четыре года тебя старше. Меня Сергей, кстати, зовут. Так что на ты ко мне обращайся.

Девушка коротко кивает.

— Может, я все же сама? Тяжело же.

— Да угомонись ты! Что ты там весишь то! Тем более мы уже почти пришли.

Поднимаемся на этаж. Подъезд у нас, конечно, красочный. Мне сложно рассмотреть ее реакцию. Она уткнулась мне в грудь лицом. Плачет. Футболку отжимать придется. Дед, алкаш из соседей комнаты, продолжает свои заседания на общей кухне. Судя по голосам, с ним там сидят еще человека четыре. Бухают. Заношу ее в нашу с матерью комнату. Три дня меня дома не было. На станции техобслуживания ночевал. Работы много, нужно было закончить побыстрей. Так что мы с напарником даже домой ни разу не ходили. По несколько часов спали и дальше работать. За то заплатили неплохо.

Вот не было меня здесь и лучше бы не появлялся дальше. Смотреть на обстановку комнаты даже мне, привыкшему к этому всему, тошно. А скрипачка так и вовсе в шоке, наверное. Хотя шокировать ее сильнее, чем она была шокирована час назад, вряд ли удастся. Ну, бардак, ну, батарея бутылок из-под всего на свете, ну, гора грязной посуды и разобранная постель. Матери нет, всё-таки на смене. Хоть это радует. Как бы я ей сейчас это все объяснял. Она бы такую панику тут подняла.

Несу ее в конец комнаты. Там у меня диван шкафом отгорожен и занавеска висит. Хоть какой-то собственный угол. Отодвигаю тряпку. Бл…! Да чтоб вас всех! На моем диване спит алкаш в одних трусах! Волна злости на мать захлестывает с невероятной силой. Я его сейчас убить готов.

Я съезжал от нее уже дважды. И вернулся оба раза не прожив отдельно и пары месяцев. Мать спивается. Если за ней не следить, то сопьется окончательно. Каждый раз говорю себе: хватит ее жалеть. Это ее выбор. И каждый раз, наблюдая, как ее в очередной раз откачивают, мое сердце дает слабину. Ведь она не всегда была такой. Так сильно опустилась лет семь назад. С тех пор как ее осудили, она стала заглядывать в бутылку. Мать много лет работала товароведом в большом продуктовом магазине. Однажды при проверке в магазине обнаружилась большая недостача. В результате разбирательств виновницей сделали ее. Так она заработала условный срок, а за тем скатилась на дно бутылки.

Опускаю скрипачку на стул около стены.

— Эй! Але! Просыпайся.

Толкаю мужика ногой. Он только поворачивается на другой бок и, выматерившись, собирается продолжить спать дальше. Хватаю его за ногу и стаскиваю с дивана. Надо же, проснулся.

— Уматывай отсюда!

Он лежит на полу. Вылупив на меня глаза.

— Выметайся, или я тебя сейчас вышвырну.

Мужик меня узнает. Поднимается на четвереньки и, попятившись назад, начинает выползать из комнаты: Серег, тихо-тихо. Я сейчас уйду. Ларка сказала, что ты дома не живешь.

Кто бы знал, что сейчас у меня творится внутри! Еле сдерживаю свои эмоции. Напугаю сейчас девчонку. Она и так съежилась вся. Сидит пошевелиться боится. Подбираю с пола его тряпки, выбрасываю за дверь. Сдираю с дивана постельное белье, бросаю его на кровать к матери. Съеду! Все достало! Пусть подыхает. Видеть ее не хочу!

— Ну что, Свет? Может, передумала? Домой?

Спрашиваю девчонку. Повернувшись к ней.

Она сидит на стуле, ноги к себе подтянула и смотрит на меня широко распахнутым глазом. Второй заплыл напрочь. В голове одни ругательства. Чего мне спокойно не спалось на диване в СТО?

— Я сейчас.

Выхожу из комнаты, стучу в дверь напротив. Хоть бы она была у себя. Через пару минут Настя приоткрывает дверь.

— Сереж. Я так и поняла, что это ты!

Кутаясь в халат, произносит девушка. Улыбается.

— Зайдешь?

— Насть, мне помощь твоя нужна. Пойдем.

— С матерью опять? Сергей. Да сколько ты будешь с ней возиться. Я же говорила уже, это бесполезно.

Тяну ее за руку в свою комнату. Скрипачка сидит в такой же позе. Не шевелится. Как будто бы и не дышит вовсе.

— Сергей! Это что? Это кто?

Замерев на пороге комнаты, говорит Настя.

— Ее чуть не изнасиловали. Я ее отбил…

— Ты совсем? Зачем ты ее сюда притащил? Ее в больницу нужно было! Или к ментам! Идиот! Тебя же теперь затаскают. Или это ты! — говорит соседка и закрывает рот ладонью.

— Ты чокнутая, что ли? Я же сказал. Я ей помог!

— Я сейчас скорую вызову!

Настя срывается в коридор к телефону. Перехватываю у нее трубку.

— Она не хочет в больницу. И к ментам не хочет.

— Так пусть домой тогда идет! Ты то здесь причем?

— Насть, ты поможешь или нет!?

— А чем я ей могу помочь? Сергей!

— Все, ладно. Я сам разберусь. Иди спать.

— Сергей. Ты бы не ввязывался в это. Зачем тебе проблемы нужны. Она хоть совершеннолетняя? Ты вообще понимаешь, во что влез?

— Настя, спасибо за помощь. Я сам разберусь.

— Я вызову!

— Я тебе вызову.

Вырываю у нее трубку.

— Иди уже.

Закрываю за собой дверь в комнату.

— Свет, я сейчас воды сюда принесу. Промоем твои раны. Подожди пару минут.

Иду в ванную, набираю таз теплой воды. За тем на кухню. Нахожу в морозилке кусок замороженной курицы. Иду обратно в комнату. Достаю их своей половины шкафа пару чистых полотенец. Одним оборачиваю курицу.

— Наверное, уж поздно. Но лучше приложи к скуле. Может, хоть немного отек снимет.

Девчонка послушно берет у меня заморозку. Прикладывает.

— Давай с ногами твоими теперь разбираться.

Ставлю перед ней таз. Девчонка смотрит на меня. И продолжает сидеть, как воробей на жердочке.

Да за что мне все это? Присаживаюсь перед ней на колени, опускаю ее ступни в воду, предварительно задрав повыше штанины джинсов. Девчонка начинает шипеть. Вода окрашивается в розовый цвет.

— Потерпи. Нужно промыть и намазать чем-нибудь.

— Ладно. Я сама, — пищит девочка и наклоняется к тазику. Кусок заморозки выпадает из полотенца и плюхается в воду. Меня окатывает водой.

— Ой, прости! Прости! — пищит девчонка.

— Да ладно. Я майку все равно от твоих слез еще отжать не успел.

— Сиди спокойно. Я помогу.

Промываю водой ранки. Ступни у девушки маленькие. Пальчики, аккуратненькие, как у ребенка. Никогда не обращал внимания на эту часть ног у девушек. У Светы ножки очень красивые. Израненные только. Но это же поправимо. Заживет.

— Посиди. Сейчас я воду поменяю.

Проделываю эту процедуру еще раз. Грязь и кровь обмылись. Сейчас все выглядит не так страшно. Только на правой ноге под большим пальцем довольно глубокий порез.

— Свет, ванная у нас общая. Боюсь, тебе на сегодня впечатлений достаточно. Я сейчас принесу сюда воды. И дам тебе свою футболку. Утром я что-нибудь придумаю. Найдем, что тебе надеть.

Девушка кивает. Снова иду за водой. Оставляю ей воду и футболку и выхожу в коридор. В дверях появляется Настя.

— Сереж, извини меня. Давай я посмотрю, чем ей можно помочь.

— Мазь заживляющая какая-нибудь, есть?

— Сейчас принесу.

Девушка скрывается за дверью.

— Пусть жирным слоем ранки намажет. Она с анестетиком и антибиотиком.

— Хорошо. Спасибо.

— Ты оставишь ее на ночь?

— Ну а куда мне ее девать, Насть?

— А завтра?

— Утром будет видно.

— Приходи тогда ко мне. Как вы там вдвоем?

Подходит девушка ко мне ближе.

— Насть, я так задолбался…

— Да я же просто предлагаю, что бы ты отдохнул.

Ага, уж я то тебя знаю. Отдохнешь с тобой. Надо с ней завязывать — думаю я.

В дверном проеме показывается голова скрипачки.

— Сергей. Я все.

— Насть, спасибо за мазь.

Возвращаюсь в комнату.

Девочка стоит около стены в моей футболке. Она ей до середины бедра. На запястьях синяки. Видно, что ее держали. На лице все печально. Пострадавший глаз она пытается прикрыть прядью волос. Даже несмотря на это видно, что она красивая девушка. Невысокая даже маленькая. Да и на вес. И пятидесяти не весит, наверное. Да они бы ее раскатали. Ублюдки. Вшестером. Ой, Светка, после этой ночи ты была бы не жилец. Так что потерпи мое убогое жилище. Достаю последний комплект своего чистого постельного белья. Бл…, а мне то что делать? Спать на кровати после матери или ее алкаша я точно не буду.