Хоб

Михаэла не понимала, почему ей было так комфортно болтать с этими двумя, но инстинкты пока не подводили ее. В конце концов, Каэль не раз доказывал, что был благородным мужчиной, а Ринго был явным любителем повеселиться. Она решила подыграть и подразнить Каэля. Подперев подбородок рукой, Михаэла захлопала ресницами.

— Значит, ты не ищешь большого, сильного сема[1]?

Ринго чуть не поперхнулся напитком. Он, очевидно, понял, что означало это слово. Каэль, однако, выглядел потерянным. Он повернулся к Ринго.

— Я не хочу этого знать, верно?

Ринго откинулся на спинку стула.

— Нет, Каэль. Будет лучше, если ты останешься непросветленным.

Хм… Может, они все-таки не были парой.

— Значит, буду пребывать в блаженном неведении, — Каэль, потягивая кофе, наблюдал за фальшивыми феями, танцующими за окном. Один джентльмен почему-то решил, что стратегически расположенный фиговый лист избавит его от необходимости ношения трусов. Жаль, что он не закрепил лист должным образом.

— Напомни мне потом помыть глаза, — прошептал Каэль.

Михаэла подмигнула Ринго и покраснела, когда он сощурил свои великолепные глаза. На долю секунды ей показалось, что радужка стала синей, но, должно быть, это была всего лишь игра света.

— Вы собираетесь на бал фейри?

Ринго и Каэль обменялись взглядами, которые она сразу определила. Не зря же Михаэла каждый день работала с детьми.

Эти двое что-то замышляли.

— Да. А ты? — размышления в глазах Ринго можно было бы принять за нечто хорошее, если бы не осуждающий взгляд от Каэля. Что происходит? Почему Каэль не хотел, чтобы Ринго признался, что они идут на бал?

— Конечно. Я с нетерпением ждала этого события, — Михаэла чуть не подпрыгнула на стуле из-за взволнованности. Она ухитрилась поменяться сменами в больнице, лишь бы посетить бал. Вечерняя смена обещала быть изнуряющей, но это того стоило. К тому же детям понравятся фотографии, которые она собиралась им принести. — У меня самая красивая пара светящихся крыльев бабочки. Я долго их выбирала.

Платье тоже стоило немалых денег.

— Бал фейри?

Каэль застонал и уронил голову на руки.

— Крылья бабочки, — простонал Каэль. — Больше никаких крыльев бабочки.

Губы Ринго дрогнули.

— Да брось, они же светятся.

Каэль всхлипнул.

Михаэла молча наблюдала за мужчинами.

— Ты что-то имеешь против бабочек?

— Нет, — Каэль скорчил гримасу. — Это… сложно.

Тогда все в порядке. Может, у него была какая-нибудь моттефобия, страх перед мотыльками и бабочками, просто он стыдился признаться в этом. Если это было так, то Каэль собирался чертовски хорошо провести время. Ведь у всех женщин за спиной висели крылья бабочек.

— Хм, ты можешь подобрать другой костюм, — учитывая его худощавое телосложение, светлые глаза и белокурые локоны, из него получился бы отличный… — Ох, я придумала! Ты пойдешь в костюме Пэка!

На этот раз всхлипнул Ринго.

Глава 4

— Ты слышал?

Робин наблюдал, как Михаэла выходит из кафе. Он так и не понял, почему девушка с такой самоотдачей защищала Пэка. Страсть в ее голосе одновременно забавляла и смущала.

— Да, — он наклонил голову. — Расскажи о ней.

Каэль глубоко вдохнул и откинулся на спинку стула.

— Ей двадцать восемь. Работает в больнице, но я не знаю на какой должности. Насколько я могу судить, она человек. Есть несколько друзей, с которыми она периодически встречается, но нет парня. Либо так, либо у нее сразу несколько мужчин.

Робину совсем не понравилось предположение Каэля. Зеленый огонь вспыхнул в его зрачках, но он быстро погасил эмоции.

— Что-то еще?

— Иногда она уезжает на выходные с друзьями. Бывает, берет с собой снаряжение, типа лыж или сноуборда. И ты слышал ее … она неравнодушна к Пэку.

Робин улыбнулся. С этим он мог жить. Мысль о других мужчинах сводила его с ума.

Веселое выражение на лице Каэля исчезло, став недовольным.

— Она считает, что я должен переодеться в тебя.

Робин почувствовал, как в его зрачках снова вспыхнул зеленый огонь. Он быстро закрыл глаза, желая скрыть реакцию. Не стоило предупреждать Дворы о своем присутствии.

— Да.

— Робин?

Робин вопросительно посмотрел на парня.

— Проводи ее.

Он ухмыльнулся. Робин заметил бы незнакомого Сидхе, крадущегося к кофейне. А просто так гоняться за Михаэлой было неразумно. Черный, Серый или Белый Сидхе были неразличимы, пока не показывали свою преданность.

— Мне бы, конечно, хотелось проводить ее, но не думаю, что у нас есть время… — но Каэль не слушал. Парень напряженно выпрямился на стуле, вглядываясь в окно. Что-то заставило пука перейти в режим повышенной готовности. — Что случилось?

— Я увидел знакомую личность, последовавшую за Михаэлой.

Ад и проклятие. Это могло означать только одно. Один из делегатов Черного Двора заметил девушку, разговаривающую с Каэлем, и отметил ее как добычу. Если Каэля определили, как двоюродного брата принца Эвана, хотя пук жил и работал в этом городе, то их прикрытие было раскрыто. Черные посчитают его присутствие прямым ответом на похищения кузена и отреагируют соответствующим образом.

Для людей Михаэла была не более чем непримечательной личностью. Черный Двор воспринимал девушку по-другому. Разменная монета, которой можно было безжалостно воспользоваться и выкинуть, если та не принесет пользы.

Робин встал и зашагал к выходу, пробираясь сквозь внезапно появившуюся толпу посетителей съезда, спешащих за чашкой горячего кофе. Почему всякий раз, когда он торопился, кто-то или что-то преграждало ему путь?

К тому времени, как Робин выбрался из кафе, его цель исчезла, затерявшись в море людей. Взглянув на часы, он призвал на помощь логику. Час пик. Бормоча проклятия, Робин направился в сторону дома Михаэлы, надеясь найти ее по дороге. Если Черный доберется до девушки первым, то ее шансы на жизнь были крайне малы. Ее яркая улыбка потускнеет навсегда.

Трагедия, которую Робин твердо намеревался предотвратить.

— ОЙ! Руки прочь, ублюдок!

Робин застыл. Где…?

Там. В маленьком переулке, где не было других пешеходов, Михаэла боролась с высоким темноволосым мужчиной, обладающим широченными плечами. Робин почуял запах и зарычал.

Редкап. Вонь грибов и земли нельзя было спутать ни с чем другим.

— Эй!

Робин в шоке наблюдал, как Каэль бросился на помощь Михаэле. Редкап развернулся, швырнув Михаэлу на асфальт с такой силой, что Робин услышал звук удара даже сквозь городской гул. Он удивится, если она отделается только ушибами, избежав переломов.

В его зрачках вспыхнуло зеленое пламя. Робин вытащил из кармана темные очки и, скрыв глаза, зашагал вперед.

Редкап заплатит за испытанную девушкой боль.

Каэль замахнулся, но Редкап легко уклонился от удара. Пук был глупцом. Редкапы никогда не ходили в одиночку, не говоря уже об организованном нападении. Через несколько мгновений Каэль обещал умереть, жестоко разорванный на куски на глазах у перепуганной Михаэлы.

Робин выгнул бровь. В этот момент за его спиной моргнул свет. Машина, не успев вовремя затормозить, врезалась в другую, из-за чего раздался хруст стеклопластика. Редкап отвлекся и получил удар в челюсть от Каэля.

Голова ублюдка даже не шелохнулась.

Робин вздохнул. Похоже, ему придется преподать парню несколько уроков.

Хоб неторопливо сошел с тротуара, засунув руки в карманы, и зевнул… Неожиданно в переулке распахнулась дверь и под удивленные проклятия поваров врезалась в Редкапа. Робин пнул ногой клочок бумаги…, и Редкап взвыл, сжимая большой палец, который внезапно вывернулся под неестественным углом.

Робин встал над Михаэлой и протянул ей руку.

— Ты ранена?

Она поморщилась.

— Кажется запястье вывихнуто. А так всего лишь несколько мелких царапин и ушибов, — девушка приняла протянутую ладонь. Робин помог ей подняться.

Михаэла откинула волосы с лица, и он заметил ее округлившиеся глаза и удивленно приоткрытый рот. Робин улыбнулся. Ему было интересно, когда появится второй Редкап. Он подмигнул Михаэле… И рядом раздался еще один вопль твари. Редкап за его спиной подпрыгивал и хватался за ногу. Робин удивленно наклонил голову…, и Редкап споткнулся о бордюр, с очередным криком приземлившись на задницу.