Мусорщики "Параллели" I

Грудь великана вздулась, вытянулась и лопнула, выпуская на белый свет озлобленного, безумного от страха, но всё ещё целого Фебоса. Он неловко упал не землю. Неприятный звук зразу выдал, что при падении прометеец повредил себе ногу. Найдя в себе силы подняться, тяжело дыша, Фебос злобно посмотрел на Чуви. Тот, широко расправив руки и улыбаясь, направился к врагу. Он шёл небрежно, всё ещё испуская то тут, то там, странный красный пар. Та часть лица, что была сильно обожжена, была полностью им покрыта.

— А в итоге вышло недурно, малыш. Ты меня повеселил, даже заставил чуть попотеть, — издевался Чуви над Фебосом.

Тот ничего не ответил. Он не спускал злобного взгляда с мусорщика и, прихрамывая, старался спиной уйти подальше от врага.

— Ты молодец, — продолжал Чуви, будто бы не замечая движений врага. — Догадался, что я могу поглощать лишь энергетические атаки, а обычные мне могут навредить? Но, увы, этого мало, чтобы победить меня, милый мой мальчик.

— Я тебе не милый мальчик! — взревел Фебос. Он направил на мусорщика дуло почерневшего протеза и выстрелив из него. Чуви легко и небрежно уклонился от сгустка энергии и немедля пришёл в движение. Фебос даже не успел, как следует выдохнуть, когда мусорщик появился прямо перед ним. Вблизи лицо Чуви было ещё более пугающим. Он подумал, что мусорщик вновь ударит его правой рукой, но тот вместо этого схватил его за шею и нанёс сильный, но обычный удар левой рукой по лицу. Нос был сломан, помутилось в глазах, рот быстро заполнился горячей кровью, а голова вот-вот должна была разорваться на куски от силы удара и нехватки кислорода, так как Чуви ещё сильнее сдавил прометейцу шею. И только Фебос подумал о том, что он уже не жилец, как мусорщик отпустил его. Прометеец с трудом, глубоко и хрипло, вздохнул и всем телом упал навзничь. Воздух, что он так жадно поймал ранее, болезненно вырвался обратно. Он почти ничего не соображал, но с трудом понял, что мусорщик схватил его за ноги и начал его со всей силы раскручивать. Фебос перестал понимать, где он. Когда всё вокруг него превратилось в одно цветное пятно, Чуви отпустил руки, отправив Фебоса в полёт. Он улетел к тому самому заветному выходу, который сейчас был полностью завален рухнувшими перекрытиями крыши, глухо ударился всем телом, чуть не угодив в новообразовавшийся завал, и потерял сознание.

Дэвид, молча наблюдавший за всем этим, не волновало, что здание могло вот-вот рухнуть, а пожар новь вспыхнет. Внутреннее чутьё ему подсказывало, что те высокие люди в респираторах, не позволят этому случиться. По крайней мере, там, где находился он и бедный мальчишка, что по-прежнему лежал без сознания. Что его действительно волновало, по-прежнему волновало, так это то, что же он тут забыл? Что он теперь должен показать, когда этот Фебос теперь полуживой? Кроме прочего, в его голове всплыли почти уже забытые мрачные мысли.

Его всегда притесняла та ответственность, что без его воли возложил в него когда-то отец, но так ничего конкретно не объяснив. Дэвид ненавидел его всею душой за это и не только. Почему он не помнит, даже на подсознательном уровне, первые годы своей жизни? Почему из того, что не внятно напророчил ему отец давным-давно, до сих пор ничего не произошло? Почему он здесь до сих пор маринуется? Почему он всё это время стремился в эту «Параллель», ведь такова была воля отца? Жажда познания древнейшей тайны? Да, именно так. Пусть это и пересекается с волей отца. Пусть ему придётся идти на поводу у этого Чуви. Пусть он всё-таки замарает руку. Пусть. Ведь это меньшее зло?

Где-то там, где город ещё казался хоть чуть живым, ехали машины, играла скучная и немого пошлая музыка, и тускло горели холодные разноцветные огни, а здесь сгустилась звонкая тишина, где каждый звук был одновременно слышен везде и в тоже время нигде. Пожар хоть так и не случился, но породил множество едкого дыма, успевшего добраться и до Шепарда. В этой самой дымке, слегка серебрившейся в свете луны, была видна фигура Чуви, идущего в сторону Дэвида. Он насвистывал очередную глупую мелодию и разминал плечи. Его одежда была опалена, потрепана и порвана, но при этом как-то странно шевелилась, будто она была живым существом, а сам мусорщик по-прежнему был окутан страной красной пеленой.

«Странно — подумал Дэвид. — Его раны, после атаки дробью, исчезли, а его лицо… Я не видел, чтобы он использовал регенератор. Да и действует он, как мне показалось, несколько иначе. Неужели …»

Чуви, почти дойдя до невидимого барьера, остановился. Он выглядел самодовольным и небрежным. И вдруг! Чуви пафосно поднял правую руку вверх, выставив указательный палец, а затем резко опустил её на уровне плеч, указав на Шепарда.

— Теперь твой выход! — возвестил Чуви, загадочно улыбаясь ему, а после ещё и подмигнул.

«Что, чёрт подери, всё это значит? — в мыслях вспыхнул Дэвид. — Какой ещё выход? Враг уже повержен! Или есть ещё кто-то? Что он от меня, в конце концов, хочет?»

Он уже хотел, озвучит все эти вопросы, но не успел. Произошло нечто странное. Чуви поставил ноги на ширине плеч и расправил руки. И тут, со стороны завала, послышался бешеный визг, а затем, рассекая воздух, нечто пришло в движение. Через мгновение голову Чуви с неприятным звуком что-то буквально снесло, и та, пролетев мимо Дэвида, едва не задев его, со звоном врезалась в стену. Там, где раньше была голова мусорщика, теперь сияла пустота, а из шеи фонтанировала кровь. Тело Чуви ещё с мгновение стояло на месте, а потом глухо рухнуло на землю.

Дэвид с ужасом обернулся туда, куда врезался жуткий снаряд и увидел, что голова Чуви была насажена на то самое копьё, которое чуть ранее сделал из арматуры Фебос.

Глава 13 "Вечный"

Раздался безумный смех. В мареве дыма и лунного света показался Фебос. Его некогда прекрасное моложавое лицо теперь было распухшим и посиневшим, а протез безжизненно болтался из стороны в стороны. В окровавленной и изрезанной правой руке он сжимал заострённый кусок ржавого металла. Фебос, прихрамывая, всё время вскрикивая при каждом шаге, добрёл до бездыханного тела Чуви и с опаской, глазами полного первобытного страха, всмотрелся в то, что осталось от мусорщика. Он слегка коснулся тело ногой, а потом выпрямился, выронил ржавый обрубок и, посмотрев в пустоту отстранённым полоумным взглядом, вновь засмеялся. Сначала это было нечто похожее на утробное кошачье мурлыканье, но с каждым ха и хи смех становился на пол октавы выше, пока всё пространство не разразилось истерическим иканием больной гиены, сумевшей обмануть старого надменного льва. Но вот Фебос захлебнулся собственным смехом и уставился выпученными глазами на труп. Со всей силы он ударил мёртвое тело здоровой ногой, и оно с глухим стуком отлетело в сторону.

— Ха-ха-ха! — вновь залился икающим смехом Фебос, а потом замолчал и уставился на полную луну. Прометеец смотрел на светило немного качаясь из стороны в сторону, что-то шепча себе под нос и тут его прорвало. Он расплылся в полоумной улыбке, ещё сильнее выпучил глаза и громко проорал в пустоту. — И это всё на что способны предатели единственного верного сына Эд’Ма? Если все такие же клоуны, как и этот, то я запросто очищу мир от грязи! О, мудрейший Осирис!

Вдруг, он, резко замолчав, быстро огляделся по сторонам. Фебос задрожал всем телом. Он явно чего-то ожидал, но этого не произошло. Убийца замер и начал говорить сам с собой:

— Я был слишком легкомыслен. Он застал меня врасплох. К тому же, я слышал, что стражи Башни и Врат обладают фантастической регенерацией. И то, что я видел, явно походило на заживляющий фактор, а значит я правильно сделал, что испытал самый простой и логичный метод в борьбе с подобными ему, — прометеец покосился на труп. — Кажется, это возымело должный эффект, а значит этого достаточно, чтобы их уничтожить, — его лицо вновь озарилось безумием. — Хотя не стоит отрицать и того, что мне всё же повезло: это дурак не обезвредил меня сразу...

Фебос продолжал про себя размышлять и анализировать случившееся, а напротив, с совершенно не понимающим взглядом, за ним наблюдал помрачневший Дэвид: