Перикулюм

— Вот опять, — тихо сказал Киаран, затем опустил руку и повернул голову, хрустнув шеей. — Можешь сделать мне еще одно одолжение?

— Все зависит от того, о чем ты попросишь.

— Не ври мне больше.

Какого черта? Когда еще я ему врала? И как он узнал, что сказанное мною сейчас неправда? Потеряв дар речи и все еще ощущая его пьянящий аромат, я уставилась ему в затылок, глядя как он возвращается на свое место во главе группы.

Я хотела потребовать, чтобы он вернулся сюда и объяснил, что имел в виду, но за поворотом показался Дом Скверны.

Несмотря на то, что доносившаяся оттуда фортепьянная музыка была первым естественный звуком, услышанным мною с тех пор, как мы оказались в этом городе, она совсем не добавляла мне желания туда войти.

Конечно же, другого выхода у нас не было. Дальнейшую дорогу заслоняла бетонная изгородь с торчащими из нее железными прутьями. Это только подтвердило мои догадки, зародившиеся у меня с той секунды, как мы вошли в ворота и оказались в ловушке.

Мы были стадом безмозглых овец, которых гнали на возможную бойню. Я внимательно рассматривала дом, куда нам предстояло войти, понимая, что назад мы уже не вернемся.

Это было кирпичное здание, над входными дверями ярко светились написанные круглыми буквами слова «Дом Скверны».

— Может, просто войдем? — спросила Марго, выжидающе глядя на Киарана.

— Посмотрим, — подходя к дверям, ответил Мэверик.

Он ухватился за двойные ручки и, потянув, с легкостью их открыл. В ночь полились звуки классической Лунной сонаты. За ними поплыли ароматы всевозможных блюд.

Мэверик с мальчишеской ухмылкой оглянулся на нас.

— Вот и ответ на вопрос.

Он вошел в дом так, будто там жил, и взмахом руки велел нам следовать за ним. Вся толпа медленно двинулась в здание. Мы с подругами, включая Селену, осторожно последовали за всеми остальными.

Прямо над нами висела огромная люстра, освещая прямоугольное фойе. Пол в стиле Старого света был отполирован до зеркального блеска, а стены покрывали темные обои с дамасским узором.

Впереди находилась большая лестница и просторный холл. И то, и другое было практически заблокировано всевозможным хламом и грудами стульев. И снова нам пришлось свернуть налево, где стояли звуковые колонки, из которых лилась фортепьянная музыка.

Разделившись на две шеренги, мы друг за другом медленно вошли в столовую. Стол был накрыт белой скатертью. Перед каждым стулом с высокой спинкой стояло изысканное блюдо и лежало столовое серебро.

От одного конца стола до другого тянулись разнообразные закуски, а в центре находился поднос с окороком.

Хизер взяла из серебряной вазочки две клубники и, слегка их сдавив, откусила кусочек.

— Они совсем свежие.

Чтобы мы это поняли, ей было вовсе не обязательно пробовать эту еду, тем более что еще не известно, откуда она взялась. Все казалось недавно приготовленным, очень аппетитным и безопасным для употребления. В круглых золотых бокалах было налито нечто очень похожее на вино.

— Какого черта? — спросила Сьюзен, поднося к щекам свои морщинистые наманикюренные руки.

— Похоже, нас тут ждали, — заявил Кайрос.

Я обвела глазами столовую в поисках подсказки, которая помогла бы определить, почему нам нужно было прийти именно в этот дом. Все окна были закрыты плотными шторами, что придавало комнате особую атмосферу камерности и интимности.

Заметив в дальнем правом углу восковую фигуру, похожую на ту, что мы видели в будке охраны, я тут же направилась к ней и увидела, что она одета в костюм дворецкого. Манекен казался совсем живым, будто это и впрямь был человек.

Хотя, наверное, в этом и заключалась вся суть. В руках он держал металлический поднос, с каким ходят официанты. Прямо в центре этого подноса лежал второй диктофон.

— Ребята, — позвала я, чтобы привлечь их внимание.

— Нажми кнопку воспроизведения, — велела Мэл и, подойдя поближе, встала позади меня.

Сквозь столпившихся вокруг людей я взглянула на Киарана, который пристально смотрел на меня. Не на диктофон, не на восковую фигуру, а на меня. Облизнув губы и стараясь не обращать внимания на то, как его глаза следят за каждым моим движением, я нажала кнопку воспроизведения.

Казалось, все в комнате затаили дыхание в ожидании. Раздавшийся из динамиков голос очень походил на тот, что мы слышали в автобусе.

«Плесень. Гниль. Прекрасное разложение.

Кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста, присаживайтесь.

Перекусите, расслабьтесь за бокалом любимого напитка.

Дом Скверны устроит для вас пиршество в обмен на вечный сон. Побалуйте себя хотя бы разок, и сможете уйти».

В конце последнего предложения послышалось тихое жужжание, а затем запись оборвалась.

— Я ни хрена не смыслю в загадках. Что все это значит? — спросила Марго.

— Не ешьте эту еду, — ровным голосом ответил Кайрос.

— Слишком поздно, — раздался откуда-то позади группы напряженный голос.

Мы все обернулись и увидели, облокотившуюся на спинку стула Хизер. У нее в руке была всего одна обкусанная почти до самого стебля клубника.

— Хизер! — воскликнула Эбби, вырвав у нее из пальцев остатки ягоды.

— Это все, что ты съела? — спросил Леонард, встав у нее за спиной.

Он обхватил ее за пояс, будто собирался повторить прием Геймлиха (прим.: Прием Геймлиха применяется для удаления инородных тел из верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной закупорке).

Хизер открыла рот, но не смогла произнести ни слова, а только судорожно втянула в себя воздух. Леонард отступил назад и, посмотрев на ее лицо, вытаращил глаза. Раздался громкий звук выпускания газов, и она начала мочиться под себя.

— Что с ней такое? — спросила Мэл.

Мне хотелось чем-нибудь в нее запустить за то, что она не сумела скрыть свое нездоровое любопытство. К счастью, никто этого не заметил. То есть никто, кроме меня и Грейс. Грейслин взяла ее за руку и отодвинула в сторону, а почти все тем временем бросились к Хизер.

Я шагнула к Киарану, и мы стали наблюдать за разворачивающейся, словно на киноленте, сценой.

Хизер опрокинула назад стул и резко нагнулась вперед. Затем схватилась за живот и принялась кашлять и давиться, казалось бы, ничем. У нее потекло из носа, из глаз хлынули слезы.

Изо рта у Хизер вырвались струйки слюны и красные куски рвоты, забрызгав мокасины Марго. Я изо всех сил старалась не выдать своего отвращения и поморщилась, когда она с громким стуком рухнула на пол.

— Что нам делать? — воскликнула Эбби, присев на корточки в отчаянной попытке помочь.

Тело Хизер сотрясалось в конвульсиях, а губы покрывала пена, словно у бешеной собаки.

— Что с ней происходит? — запаниковала Сьюзен, пытаясь удержать ее на месте.

Эбби истерично выкрикивала имя Хизер. Пол вокруг Хизер залила моча, пропитав ее тонкие леггинсы.

Конвульсии стали настолько сильными, словно она была одержима, словно какой-то демон пытался разорвать ее на части и вырваться наружу.

Ее тело выгнулось дугой, оторвавшись от пола. Раздался хруст позвоночника, и у Хизер закатились глаза. Она безвольно упала на пол, и смерть лишила ее спасительной надежды.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Она лежала в отвратительном месиве мочи и кроваво-красной рвоты. Эбби, наплевав на все это, обнимала труп своей подруги и рыдала так громко, что фортепьянную музыку стало почти невозможно услышать.

Я бы сделала то же самое, окажись на месте Хизер Мэл или Грейс. К счастью, с ними все было в полном порядке. Я плохо разбиралась в таких вещах, поэтому у меня не нашлось слов утешения. Мне искренне хотелось ей посочувствовать, но у меня просто не было способности к сопереживанию.

Смерть никогда меня не пугала, и я всегда беспристрастно относилась к эмоциональным потрясениям окружающих. Мне не хотелось быть такой. Я ненавидела такую версию самой себя, легко справляющуюся с подобными вещами.