Барби для Мажора

— Я полагаю, что она тебе не даст ни одного из них. Если ты теперь решишь за неё бороться, ничего хорошего из этого не выйдет.

Мажор промолчал, но что-то подсказывало ему, что его собеседник может оказаться прав. Ведь, на самом деле только он сам виноват в том, что потерял любимую. Он тяжело опустил голову на свои руки, прикрыв ладонями лицо, потому, что из глаз покатились пьяные слёзы.

— Как ты? — поинтересовался у него человек, которого ещё минуту назад он считал виновным во всех своих бедах.

— Нормально, только очень хочется тебе врезать.

Роман, понимающе вздохнул и по — дружески похлопал его рукой по плечу:

— Что ты теперь собираешься делать дальше?

— Послать вас к чертям. Это устроит? — попытался выдавить из себя улыбку тот.

Этот вечер закончился тем, что к ним за столик подсели знакомые девчонки Андрея и одна из них, более прыткая, воспользовалась ситуацией. Когда тот был уже сильно пьян, она стала тянуть его к себе домой и вскоре они уехали. За столом остались ещё две прелестницы, они всячески старались привлечь внимание красавца брюнета. Он сразу выделил одну из них, чем-то похожую на его супругу. Приличная доза алкоголя и накопившееся неудовлетворённое желание сделали своё дело. У него тут же мелькнула мысль, что переспав с ней, он как будто бы переспит с Анжелой. Ведь, что такое, в конце концов, Анжела? Всего лишь часто запрашиваемая его мозгом эротическая фантазия. Он нарочно не стал больше напиваться, чтобы запомнить каждую мелочь. Эта девица, действительно, напоминала его жену, только была моложе, более хрупкая и с дурацким смехом. Он уже и шутить не пытался, а она всё равно хохотала. Потом они поехали в гостиницу и он её раздел. Молодой человек хотел её всеми фибрами души и тела. И телом — явно больше. Хорошо, что она уже не смеялась. В общем, он обошёлся с ней немного жёстко, она оказалась девственницей, а он осквернил её целомудрие. Когда вся похоть излилась, он проникся к ней нестерпимой, омерзительной ненавистью. Она стала ему противна — эта красивая, глупо хихикающая, дешёвая копия. Тогда он сделал то, что обычно делал в таких ситуациях — быстро оделся и ушёл, без всяких объяснений.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Уже прошёл месяц, как Анжелу выписали из роддома. Роды были тяжёлыми, но младенец родился здоровеньким. Она решила назвать его Дмитрием, в честь своего деда и спорить никто не стал. После того, как её с ребёнком забрали домой, жизнь, казалось, стала налаживаться. Андрей больше не трогал их и снова уехал к отцу. А супруг теперь никуда не уходил из дома по вечерам и даже охотно помогал ей с новорожденным — купал, пеленал, да и просто нянчился с ним. И она постепенно расслабилась, начиная снова доверять ему.

Она подошла к колыбельке и аккуратно будто, что-то хрустальное, взяла оттуда малыша, а затем понесла в ванную. Положив драгоценную ношу в ванночку для купания на подставленные руки второго родителя, она стала поливать маленькое тельце тёплой водичкой, следя за тем, чтобы он придерживал ему голову. Ребёнок был таким миленьким-точная копия своего отца. Она смотрела на родные черты лица, и её сердце трепетало от нежности и умиротворения. Это её сын, нет, не так, это их с Романом сын. Сейчас девушка отчётливо понимала, что ей всё равно, что делал её любимый вечерами, пока она беременная лежала в больнице. Она хочет, чтобы он был рядом.

— Мы уже искупались и папа нам сейчас подаст полотенце, — обратилась она к нему, забирая младенца из ванночки.

Завернув в байковую пеленку, она осторожно положила его на согнутые руки помощника. Пока она обтирала кроху, он переводил взгляд с него на неё и обратно.

— Он такой, такой.., — рассматривая его со всех сторон, пытался подобрать слова он.

— Маленький? — предположила она.

— Розовенький, как поросёночек, — выпалил он, прежде чем сообразить, что от восторга несёт полную чушь. И тут же поправил, взглянув на неё, — И мелкий.

Малыш захныкал, дёргая ножками у отца на руках, а потом замолчал.

— Это твой сыночек, — тихо напомнила она, легонько чмокнув хрупкую ручку.

— Я знаю, — согласно кивнул он, глядя на крошечные пальчики, больше походившие на спички, настолько они были тоненькими.

Она, молча, любовалась на этих двоих, самых дорогих ей людей и понимала, что желает всегда видеть их вместе.

— Спасибо, милая, за то, что ты есть в моей жизни… За наследника спасибо… И за любовь.., — наклонившись, он припал к её губам, при этом, не забывая аккуратно удерживать младенца, чтобы не задавить.

Они целовались, пока ребёнок не подал голос, привлекая к себе внимание.

— Ладно, папаша, неси своё чадо в спальню. Посидишь с ним, пока я пелёнки простирну, — разорвав момент очарования, попросила она.

Бережно укутав отпрыска, он пошёл в комнату, положил его на кровать и сел рядом. Малыш, агукнув, потянулся к нему и расплылся в довольной улыбке. Его сын. Его родная кровиночка. Его и Анжелы… Ради того, чтобы взять его на руки, услышать его плачь и смех, стоило жить… Ради него стоило пройти все испытания, которые они пережили.

— Димочка, — погладил детскую щёчку он и задумался.

Он вспомнил, как впервые зашёл в палату, когда она родила. Взглядом сразу же поймал её — вся бледненькая, с растрёпанными волосами и кругами под глазами. Но радостная. Полусидя на постели, она в руках держала маленький свёрток, и склонившись над ним, улыбалась. Несколько мгновений он так и стоял, замерев и боясь сдвинуться с места, и зачарованно смотрел в прекрасные глаза своей любимой. В тот момент он был, действительно, счастлив, как никогда ранее до этого. Это была наивысшая степень счастья. Именно тогда он окончательно понял, ради чего всё было…

Его воспоминания прервал телефонный звонок. Посмотрев на экран, он увидел знакомый номер, который в последнее время его уже достал. Это снова звонила та малолетка, которую он имел неосторожность подцепить в «Джазе», когда сидел там с Мажором. Тот раз оказался не единственным. После такого длительного воздержания, снова попробовав женское тело, он уже не смог остановиться. Парень ещё несколько раз с ней виделся и прекратил эти встречи только после того, как у него родился ребёнок, ведь это событие перевернуло всю его жизнь. Он, конечно, понимал, что его жене ещё какое-то время будет нельзя, но решил терпеть, потому что осознал, как сильно дорога ему его семья.

Когда она, закончив стирку, и развесив пелёнки, проходила мимо их спальни, зазвонил мобильный. Тихонько подкравшись к дверям, она прислушалась к разговору.

— Что ты хотела? Нет, я не приду. Да, занят. Какая тебе разница, где я?! Настя, ну, что ты, как маленькая?! Не надо меня уговаривать… Не приду я ни завтра, ни послезавтра. Сколько тебе можно повторять, что между нами всё кончено! Прекрати уже, наконец, мне названивать. Ты этим всё равно ничего не добьёшься, я просто сменю номер. Чего ты опять рыдаешь? Ну и что, что я у тебя был первым? Для тебя это важно, а для меня ничего не значит. Мне плевать, что ты влюбилась? Разве я тебе, что-то обещал? Нет, ты ни в чём не виновата… И прекрати этот детский шантаж… Больше не звони. Всё! — услышала она его недовольный голос.

Она сразу поняла, с кем он разговаривал и о чём. Это было не впервые, когда она подслушала его телефонный разговор с назойливой соперницей. Тогда она была вне себя от ярости, но сдержалась и сделала вид, что ничего не знает. Она только выписалась из роддома, и был не самый подходящий момент для выяснения отношений. С чётким желанием подать на развод, она решила отложить скандал на потом. Всё это время она притворялась, что не в курсе его похождений. Но ему, каким-то чудом удалось растопить её злость. Каждый день молодая мамочка ощущала его поддержку и искреннюю заботу о себе и малыше. А сегодня она поняла, что не хочет рушить семью и даст ему ещё один шанс.

Вечером того же дня он самозабвенно наблюдал, как она кормит грудью и поймал себя на мысли, что завидует собственному сыну.