(Не) верные

—Архангельский, приветствую, — он важно поправляет пуговицы на рубашке, в итоге расстегивая одну, и с тяжелым стоном садится в кожаное кресло. В его кабинете жарко как в аду, потому что спи*женных кондеров нет.

За это я его уважаю. Мы с ним во многом похожи.

Ишачим из принципов, пока другие гребут бабки.

—Приветствую, Игнат Федорович, — тоже не жмусь особо, а падаю на стул напротив.

—Какими судьбами?— без особо энтузиазма спрашивает он, опуская взгляд в стол. Там полный швах. У него так всегда.

—Девушка к тебе заходила. По какому поводу, расскажешь?

Он моментально вскидывает на меня подозрительный взгляд, слегка прищуриваясь.

—Зачем тебе?

—Как зачем? Понравилась, — съезжаю с темы, лыблясь при этом довольно нагло.

—Ты женат.

Однако тебе, старый хрыч, в свое время этот незатейливый факт не помешал жениться на молодухе.

—Развожусь я. Увидел вот красотку и понял, что пропал.

Игнат закатывает глаза и снимает с переносицы очки, чтобы переносицу сжать

—Леша, оставь меня жить. Я тебя прошу. Это дочь Вострова — раз, а еще она почти замужем за твоим Серегой — это два. Так что оставь меня в покое. Я и так на нервах, будь они неладны, — он сталкивает со стола бумаги, которые на пол разлетаются в разные стороны.

Ну допустим.

Предположим, я в курсе.

—И че с ней такого, что ты понадобился?

—Хочешь сказать, что не слышал? Что сын Вострова влип по-крупному, а отмазать некому теперь, земля пухом тебе, Игорь, — берет в руки смарт и что-то там скрупулёзно вычитывает, после чего опять кладет со стуком на стол и выдыхает. Упирается ладонями в него и переводит на меня нечитаемый взгляд.

Сын значит есть. Я что-то как-то или забыл. Или не знал вовсе. Это, получается, ему сколько-то лет? Ради брата пришла, выходит.

—Каюсь, не знал, а что натворил? Неужели крупнянка какая, что мать не может отмазать? Кому надо подмазать?

—Лех, какой подмазать? Там мокруха. Причем наркота еще завязана, словом…журналюги подключились, сейчас так просто не соскочить. Никто вписываться не хочет, а у парня в голове чистый лист. Тут даже с хорошим адвокатом шансов почти ноль. ЗЕРО, мать его итить. Может и не виноват, но все доказательства налицо.

Х*яси новости. Вот это да. Вот это я зашел отчеты сдать.

—Не верится что-то. Чтобы сын самого Вострова и такое? Он разве мажорчик?

Хотя иногда у достойных родителей случаются недостойные дети, от этого, как показывает практика, никто не застрахован. Знавал я знаменитых докторов, у которых дети в рехабах вечно, дочерей депутатов, местных эскортниц и проституток (потому что нравится, а не в деньгах нуждаются).

—Дочка у него хорошая девочка, а сына они…недоглядели, как по мне. Сам не пойму, виноват или подставили, Леха. Но парня жалко в любом случае. То, что он принимал до задержания, инфа сотка. Анализы швах. Почти все, плюс еще и алкашка. И пацан за рулем был, понимаешь?

—Торчок-таки? А детально?

—Официальная версия «не справился с потерей отца», но почему-то девочка справилась, а он нет. Хрен его знает, короче. Девчонка приходила отвоевывать встречу с братом. Копия папаня.

Слушать воодушевленные отзывы-похвалу на Вику приятно, как будто это моя женщина, и аж гордость берет. Сжав челюсть, заодно и руки в кулаки стягиваю. Нет, такие мысли и чувства неправильные. Нельзя. Тебе ее нельзя, придурок.

—Кого он убил, спрашиваю? — пытаюсь ближе к «телу» перейти.

—Авария. Насмерть. А женщина была еще и беременная, сам понимаешь…никакой суд не оправдает. Он за рулем. По камерам видно, в крови алкоголь и наркота. Тут просто комбо, что называется.

Ох*еть.

Тут гребанный джекпот, дамы и господа.

Парень не просто влип, он влетел. Как вариант давить на невменяемость из-за потери родственника, но и тут нужна акула в этом деле. Чуваку даже дурка не светит, если дело завязано на наркоте и пьяном вождении.

—Дела…

—Отец в гробу переворачивается. Прости, Игорь, земля тебе пухом, — снова произносит он, доставая из-под стола бутылку коньяка и две рюмки.

Меня не спрашивает, просто молча разливает и двигает в мою сторону. Ну куда? Куда? Сейчас же отчет представлять…

Но я выпиваю, однако от этого мне не становится ни легче, ни проще.

—Помянули хоть так. Эх, —опускает голову и выдыхает. Я вижу, как по морщинистому лицу скатывается одинокая слеза.

Не просто Востров для него. Не просто посмертно герой.

С отчетом справляюсь быстро, он у меня написан левой ногой. Проверял вообще Фрост, сказал, что часть переписал, как посчитал нужным. Ему я благодарен, ведь эта гребанная бумажная работа совсем не для меня.

Мне б в окоп да грязь — другое дело, благородное. Офисным планктоном быть не рожден, как ни пытайся натянуть сову на глобус.

Справившись с отчетом, наконец-то перехожу к интересному…к Вике. Прошу знакомого раздобыть дело Вострова-младшего, дать досье на него и на сестру.

Мне нужны гребанные детали. Подробности того, что здесь происходит.

Ничего просто явно не будет.

Через пару часов у меня на руках дело Вострова и вся информация на Вику. Херовые дел у семьи и у него, в частности. Очень херовые.

На Вику бумажки читаю внимательно, но она практически безукоризненна. Ни одного штрафа, ничерта. Прилежная во всем. Фотку рассматриваю с особым маниакальным интересом, а потом обрезаю и засовываю под чехол телефона.

Стерва.

Но красивая! Однако я совсем ударился. У меня фото жены никогда не было. Ни физического, ни цифрового. Я к трубке всегда отношусь как к средству коммуникации и не более того.

Потратив на это приличное количество времени, не сразу догоняю, что пропустил тренировку. Мне в форме надо быть, особенно в том возрасте, в котором я есть.

Чертыхаюсь и сворачиваю бумажки в тот момент, когда звонит мой смарт. Оказывается, я сижу в свободном кабинете для допросов не час и даже не два.

Номер хоть и незнакомый, но трубку я беру. Всегда беру, ведь мало ли что.

—Алексей Алексеевич? — неуверенный голос в трубке звучит по-детски, хоть и очевидно, что это говорит мужик. Ладно. Пацан какой.

—Архангельский слушает, —бросаю коротко, сжимая переносицу двумя пальцами. Башка все еще раскалывается.

—У нас тут…тут…в общем…— мямлят на том конце провода, а я от этого только звереть начинаю. Приходится выдохнуть.

—С кем я говорю? — сохраняю официоз с большим трудом.

Пи*деть по телефону в принципе не люблю, а когда еще и конструктива нет, то вообще хочу трубку в окно выкинуть.

—Старший лейтенант Фолькин, патрульная полиция.

—Старлей, я слушаю тебя, у меня тут времени немного.

—У нас здесь девушка…

И молчит. Бл*ть, да что ж такое?

—Я очень рад, советую пользоваться резиной, старлей.

—Нет, вы не поняли…мы…Алексей Алексеевич, девушка говорит, что она…ммм…ваша…

И опять глохнет.

Зае*али эти рельсы, мне все-таки срывает крышак, и терпение лопается.

—Высунь х*й изо рта и говори внятно! — припечатываю его в ответ, и тогда мне чуть ли не по слогам выговаривают.

—Говорит, что ваша любовница, что нам делать? Вострова Виктория Игоревна…гос номер…

Занавес. Пиз*ец, приплыли.

—Адрес называй. Сейчас буду.

ГЛАВА 15

ВИКА

Меня всю потряхивает от пережитого. Я в бешенстве. Она настолько сильная и пронзительная, что руки и ноги сводит. В абсолютном коматозе торможу возле заправки, врубая аварийку. Мне даже мысленно собраться сложно, не получается все сложить в голове до кучи.

Столько всего сейчас во мне варится, что кажется, будто бы я готова взорваться от той ядреной смеси внутри. Держать глаза открытыми сложно. В них насыпали песка, легче не становится.

Я точно знаю, что теперь мой спецназ так просто не соскочит. Это не тот вид мужчин, который будет останавливаться в таком деле. Совсем не тот. Он мало того, что все узнает, так еще и захочет помочь.

Нужна ли мне его помощь? Да. Смогу ли я ему рассказать или попросить? Боже, я не уверена…Нет. Нужны ли ему мои слова, если он уже наверняка все узнал? Безусловно. Я почти готова биться об заклад, что он все узнал уже.