Развод

“Переделай, всё слишком сжато и ничего непонятно” — прилетает ответ на электронную почту через пять минут после того, как я отправила отчёт.

Ясное дело, для того, чтобы понять, надо хотя бы прочитать. А он, сдаётся мне, даже не открывал документ.

Но ладно, ваше право, господин Слизняк.

Переделываю и отсылаю ещё раз. И едва беру телефон и собираюсь с мыслями, как сформулировать сообщение Гордею, как приходит эсэмэс в мессенджере.

“Ирина Геннадьевна, напоминаем, что Вы сегодня записаны на приём на семнадцать двадцать к гинекологу Гуренко Н.А. С уважением, “Вита-клиник”

Боже, точно!

Я совсем забыла, что мне сегодня ещё к врачу.

На фоне стресса у меня никак не заканчиваются месячные. Не кровотечение, но мажет уже почти две недели. И я решила записаться на приём. Мой врач в отпуск уехала, я всё ждала, пока она вернётся, но добавились ещё тянущие боли в пояснице, и я решила записаться к её коллеге.

Офис Гордея в пяти минутах езды от клиники, так что я решаю не писать уже ему сообщение, а заехать после приёма. Не очень хочется видеться, но ситуация и вправду может быть серьёзной. От Сабурова чего угодно ожидать можно.

На рабочем месте я не задерживаюсь и минуты, раз уж теперь у нас тут всё “по уставу”. На улице сегодня холодно и сыро, поэтому по пути на парковку я захватываю кофе из автомата и бегу скорее к машине. По пробкам ещё нужно успеть вовремя доехать до клиники.

Успеваю почти впритык. Надеваю в фойе бахилы и прохожу к стойке администратора.

Чего не отнять у “Вита-клиник” — клиники женского здоровья — так это расслабляющей атмосферы. Едва входишь сюда, появляется ощущение, что попадаешь в какое-то другое измерение, где время течёт медленно, а все присутствующие принимают что-то расслабляющее и успокаивающее. Мягкие улыбки, ненавязчивая тишина и доброжелательность.

Я чувствую себя здесь даже как-то не в своей тарелке после беготни-пробок-придурка-начальника-сталркерши-бывшей моего бывшего и прочих неожиданно нагрянувших событий моей жизни.

Объясняю врачу ситуацию и что меня беспокоит.

— Могу предположить сбой какой-нибудь, у меня сейчас много стресса в жизни.

— Стресс — бич современной женщины, — философски замечает доктор, качая головой. — Раньше нас мужчины больше берегли. А сейчас… ну ладно, Ирина, со всем разберёмся. Готовьтесь.

‍

После стандартного осмотра, врач подвигает аппарат УЗИ. Болтает о том о сём. Думаю, это тоже стандартно. Мой врач тоже каждый раз УЗИ делала, не просто так у них и приём стоит выше среднего ценника.

Если бы было что-то серьёзное, вряд ли бы доктор вела себя так легко и расслаблено.

Она смотрит внимательно на экран, а потом убирает аппарат и велит присаживаеться.

— Всё хорошо? — спрашиваю.

— Да, Ирина, всё в порядке. Плод жив, ретрохориальная гематома небольшая, она ещё будет выходить, поэтому кровомазание коричневым ещё может быть. Я назначу вам препараты и рекомендую охранительный режим. Стресс вам сейчас действительно ни к чему.

Слишком много слов.

И среди них я как удар в гонг слышу одно — плод.

Плод.

Жив.

Что?

— Ира, вы как-то побледнели, — лицо доктора стало озабоченным, она встала и подошла ко мне. — Вы боитесь медицинских манипуляций? Или испугались так за малыша?

— Малыша… — горло так сильно пересыхает, что получается не сказать, а прохрипеть скорее.

— О Боже! — врач вскидывает брови. — Вы не знали, что беременны?

Пальцы трясутся, когда поправляю платье. Так и сижу на кресле, не в силах осознать сказанное.

Может, врач ошиблась? Может, это там опухоль какая-нибудь?

— У меня две недели назад были месячные…

— Скудные?

— Да… но у меня обычно и не льёт…

— Это была небольшая отслойка плаценты. Она зажила и теперь опорожняется. С кровотечениями в первые недели сталкивается до восьмидесяти процентов женщин, Ирина. Видимо, вы приняли это за менструацию.

Голова кружится. Новость слишком… оглушающая.

— Срок? — поднимаю на врача глаза.

— По УЗИ шесть недель и два дня.

Боже, это как раз тогда, в ванной. Когда потом мы “шутили” на кухне…

Мать твою, Гордей.

Врач выписывает рецепт на витамины и поддерживающие препараты, даёт рекомендации по образу жизни и питанию, вручает заключение, а к нему прикалывает степлером маленький снимок.

Я выхожу на улицу, спускаюсь по ступеням и замираю у дерева. Холодный ветер треплет волосы, ледяные капли секут кожу на лице. Наверное нужно накинуть капюшон, мне ведь теперь… теперь нельзя простудиться…

— Боже… — шепчу и опускаю глаза на снимок УЗИ.

Какой-то маленький овал в чёрном треугольнике. Мой ребёнок.

Внутри меня ребёнок.

Я беременна.

Я в разводе.

Да что происходит с моей жизнью?

Кажется, для Гордея у меня появилась ещё одна новость.

Только вот что мы оба будем с ней делать?

Glava 35

Мне становится холодно. Я иду в машину, завожу её, но выезжать не спешу. Беру кофе в термокружке и подношу к губам, но потом останавливаюсь. Открываю двери и выливаю его на асфальт.

Мне же теперь, наверное, нельзя кофе.

И вчера было нельзя, и позавчера, но я не знала…

— Прости… — прикасаюсь к животу и зачем-то шепчу извинения за то, что пила кофе. Извинения перед… перед ребёнком. — О Господи…

Упираюсь лбом в руль и всхлипываю. В груди дрожь.

Я только что попросила прощения у малюсенького ребёнка в моём животе за то, что целых шесть недель травила его литрами кофе. И не ела нормально. Перехватывалась ни пойми чем.

И будто только сейчас, когда потрогала пальцами свой живот через одежду, до меня дошёл весь смысл.

Беременна. Я беременна.

Это уже не в первый раз, но чувства такие новые, непривычные.

Вику мы ждали, планировали, каждое утро, делая тест, я задерживала дыхание. И когда второго хотели. Ждали. Но не получалось, столько слёз было пролито.

— Мы тебя не дождались, — шепчу, вытирая слёзы.

Что же дальше?

Нельзя просто взять и перечеркнуть, забыть то, что я узнала. Нельзя выключить недоверие и обиду. Мы в разводе в конце концов. Мы больше не семья с Гордеем.

Но этот малыш… он ведь не виноват. Он не знает. Он просто немного задержался. Придёт в этот мир, а семья уже сломалась.

И я просто не знаю, что теперь делать, ведь пропасть между мной и Гордеем становится всё шире.

Но в любом случае, это наш ребёнок. И вариантов, кроме как рожать, я даже не рассматриваю. Поэтому нужно сказать Гордею, а дальше уже решим, как всё будет. Он ведь тогда на кухне сам сказал — значит, будем рожать. Только я и подумать не могла, что ситуация возникнет в реальности.

Немного причесав чувства, я выезжаю с парковки и направляюсь в сторону офиса Гордея. Сначала пытаюсь продумать, что сказать, как сказать, какие слова подобрать, но потом отпускаю. Как есть, так и скажу.

Паркуюсь возле бизнес центра, в котором располагается офис Гордея. Сжимаю руль и несколько раз глубоко вдыхаю-выдыхаю. Чувствую, как дрожит нижняя губа. Голова немного кружится от волнения, а ладони становятся влажными.

Глушу мотор и только собираюсь выйти из машины, как вижу Гордея. Он выходит из здания. И он не один — снова с этой блондинкой-поварихой.

Она идёт рядом с ним, к машине Гордея, судя по всему, направляются. Вместе.

Боже, как же невовремя.

Женщина улыбается, они оба смеются с чего-то. У Гордея лицо расслаблено. Мне кажется, в последнее время я только хмурым видела его.

А потом блондинка вдруг подворачивает ногу, но Гордей не даёт ей упасть, подхватывает под локоть, она же цепляется за него руками и смотрит с такой благодарностью, что, кажется, вот-вот взорвётся фонтаном восторгов от того, какой же он рыцарь.

Снова сжимаю влажными пальцами руль. В груди бой нервный и неровный. Дыхание прерывистое, мышцы спины в напряжении.

Гордей помогает дойти блондинке до машины, открывает перед ней дверь и даже сесть помогает. За руку придерживает.